Женщины Азербайджана: Гамер Алмасзаде
Легендарная прима азербайджанского балета
Исполнилось три года с того апрельского дня 2006 года, когда ушла из жизни замечательная азербайджанская балерина, первый профессиональный мастер классического танца в нашей стране, с которой связана целая эпоха небывалого расцвета в Азербайджане такого тонкого, элитарного вида искусства, как балет.
В тот день, посетив ее могилу в Аллее почетного захоронения и возложив цветы к ее мраморному надгробию, мы вернулись в дом выдающейся артистки, чтобы в который раз с ощущением невосполнимой утраты прочувствовать ауру тех 70 лет, которые она провела в этой уютной, скромно обставленной двухкомнатной квартирке. А еще Маира - супруга любимого, безвременно скончавшегося меньше чем через год племянника Гамер ханум, композитора Чингиза Алмасзаде, его дочь Эльсанан и сын Данияр решились, наконец, перебрать оставшиеся реликвии - документы, награды и фотографии, чтобы передать в Музей истории Азербайджана, где с ними смогут знакомиться наши молодые соотечественники.
Благоговейно прикасаемся к пожелтевшим страницам написанного Гамер ханум арабской вязью либретто балета «Шур»… Восхищаемся, что в заполненных ею анкетах всего 2-3 записи - всю жизнь она посвятила работе в Театре оперы и балета да Бакинском хореографическом училище – разве не доказательство преданности избранному делу…
Почетные грамоты, удостоверения члена общественных организаций, куда избирали Гамер Алмасзаде как человека, не остававшегося в стороне от общественно-политических событий, дипломы о присвоении званий народной артистки Азербайджана и народной артистки СССР, ордена самой высокой пробы – свидетельства ее эпохи. Вместе с многочисленными фотографиями, запечатлевшими эту обаятельную женщину, оникрасноречиво говорят о том, что Гамер ханум оставила неизгладимый след в национальном искусстве своими блистательными выступлениями на сцене Азербайджанского государственного театра оперы и балета, постановкой классических спектаклей и воспитанием достойных учеников.
Впрочем, и так хорошо известно: если по сей день наш балетный театр славится высоким уровнем сценической культуры и тяготеет к ее достойным образцам, то все это заслуга Гамер Алмасзаде, заложившей в Азербайджане систему серьезного хореографического образования.
К сожалению, слово «первый» нередко стирается от частого употребления, утрачивая тот главный смысл, который делает особенно ценным все, что потом рассказывают о той или иной личности, превращающейся в легенду.
С Гамер Алмасзаде этого не произошло. Она действительно первая азербайджанка, ступившая на балетную сцену, причем тогда, когда вековой уклад не допускал и мысли о том, что женщина может оказаться на сцене, когда в нашей стране почти не было балета. Но путь в искусстве, ее творческое долголетие в разных ипостасях – балерины, балетмейстера, педагога, руководителя позволяли ей всегда быть на виду и испытывать почтительное отношение со стороны широкого круга зрителей и почитателей. И ее вклад в развитие хореографического искусства в Азербайджане был тем более весом и значителен, что в годы, когда она начинала, лишь редкие энтузиасты робко приходили в частные труппы, чтобы овладеть первыми навыками классического танца, из которых лишь единицы связывали жизнь с этим искусством. Разве что - зараженные магией зрелищ, изредка разыгрывавшихся на сцене оперного театра приезжавшими из России танцовщиками.
Маленькую Гамер очень волновали рассказы подружки Шуры Степановой, дочери жившего по соседству театрального оркестранта, о студии танца, в которой она училась. А когда подружки Шуры перед зеркалом показывали друг другу разные позы и пируэты, у нее и вовсе замирало сердце.
Мама поддержала идею записаться в студию Сергея Никитовича, арендовавшего для занятий зал бывшего грузинского театра, а вот папа… Папу пришлось обмануть: сказали, что дочь пойдет заниматься в спортивную секцию – девочке, мол, не помешают хорошая осанка, и папа даже выделил пять рублей на это дело.
Учитель танцев сразу принял Гамер в группу и сказал, что за учебу следует заплатить шесть рублей.
- Шесть? – А у меня только … пять,– выдохнула девочка, раскрыв кулачок со скомканной в нем пятирублевкой…
- Ну давай пять, - улыбнулся Сергей Никитович, наметанным глазом оценивший балеринскую стать девчушки и услышав ее фамилию Алмасзаде - в его практике не было случаев, чтобы в балетную студию пришла учиться девочка-азербайджанка…
Скоро частная студия стала школой при оперном театре. Занятия проводились в фойе, и после них девчушкам удавалось наблюдать за репетициями настоящей труппы, а позже – и участвовать в спектаклях.
Воздушные прыжки, виртуозные вращения, выразительные позы – ценой какого труда все это входило в плоть и кровь, но одаренная от природы Гамер все больше ощущала вкус победы над собой и скоро позволила себе помечтать о продолжении образования в Москве или Ленинграде.
Казалось, глупо даже думать об этом - родители ни за что не отпустили бы дочь в чужой город, но если на роду написано… А написано оно было…
Когда студент консерватории, будущий композитор, красавец Афрасияб Бадалбейли проводил Гамер до дома на улице Видади, 112, она заметила стоявшего неподалеку отца, разговаривавшего с соседями. Зардевшись от смущения и страха быть застигнутой на месте «преступления», она строго сказала молодому кавалеру:
- Или пусть ваша мама придет к нам, или вы больше меня не провожайте!
Мама пришла и попросила у семьи Алмасзаде руки их старшей дочери Гамер. Так что на учебу будущая балерина и композитор Афрасияб Бадалбейли выехали вместе, уже как супруги…
Кропотливые занятия в Москве, а затем и в Ленинградском хореографическом училище имени А.Вагановой, где Гамер занималась в классе замечательного педагога Марии Федоровны Романовой, матери прославленной Галины Улановой, стали школой профессионализма. Той самой, которой хватило не только на то, чтобы вывести Гамер Алмасзаде в число выдающихся мастеров азербайджанского искусства, но и заложить основы того самого балетного театра в нашей стране, который поставил его вровень со многими труппами мира.
В первые годы после возвращения из Ленинграда Гамер ханум не только занималась классическим балетом, но и уделяла огромное внимание развитию народной хореографии. В 1937 году она возглавила созданный за три года до этого самобытный государственный ансамбль народного танца. Собрав в разных уголках Азербайджана множество интересных образцов национального танцевального фольклора, она облагораживала этнографический материал за счет элементов утонченной сценической драматургии - тех, что по сей день и составляют концепцию работы ансамблей народного танца нашей республики.
И хоть классика всегда оставалась главным делом Гамер Алмасзаде, при подготовке к Московской Декаде азербайджанского искусства1938 года именно ей была оказана честь исполнять один из основных танцевальных номеров в опере Узеира Гаджибекова «Кероглу». Тогда публика, завороженная ее мастерством и умением слиться с музыкой в едином порыве, долго не отпускала танцовщицу, буквально воплотившую в этом отрывке тончайшие нюансы национальной самобытности и душевной красоты азербайджанского народа.
Сейчас можно только удивляться, сколь быстрыми темпами пополнялась труппа Азербайджанского театра оперы и балета молодыми кадрами профессионалов – выпускниками Бакинского хореографического училища, художественным руководителем которого очень скоро стала Гамер Алмасзаде. Тогда на редкость активно расширялся репертуар театра, часто радовавшего зрителей премьерами. Мы получили возможность знакомиться со сложными по технике исполнения лучшими образцами хореографического жанра русской и западноевропейской классики. Один за другим ставились на сцене балеты «Лебединое озеро», «Раймонда», «Бахчисарайский фонтан», «Дон-Кихот», «Красный мак», уникальные дивертисменты – «Половецкие пляски» (как один из актов оперы Бородина «Князь Игорь») и «Вальпургиева ночь» – картина, завершающая постановку оперы Гуно «Фауст».
И во всех этих сложных хореографических полотнах главные роли исполняла блистательная Гамер Алмасзаде, очаровывая публику необыкновенным обаянием и артистизмом.
Впервые я увидела Гамер ханум на сцене нашего театра в роли Марии в балете «Бахчисарайский фонтан» по повести А.С.Пушкина. Хорошо помню хрупкую запуганную Тао Хоа из балета Р.Глиэра «Красный мак», где Гамер ханум восхищала не только зажигательными танцами с золотыми пальцами, с веерами и зонтиком, но и заставляла сопереживать состоянию героини в трогательных мизансценах и лирических адажио.
Одним из ярких впечатлений на балетной сцене всегда был «Дон-Кихот» на музыку Л.Минкуса, где Гамер Алмасзаде в роли кокетливой, озорной испанки Китри в сцене сна превращалась в очаровательную принцессу-фею в розовой пачке, которую подолгу не отпускали зрители. Особенно празднично и торжественно в ее исполнении «звучало» па-де-де из последнего акта, в исполнении которого Гамер ханум за счет врожденного темперамента и неповторимого шарма превосходила многих самых прославленных балерин.
Знаменательным событием в культурной жизни страны стало рождение первого азербайджанского балета «Девичья башня», на создание которого композитора А.Бадалбейли вдохновила именно супруга - балерина. Не случайно в череде самобытных, не забывающихся выразительных образов – Одетты и Одилии, Раймонды, Марии, Китри, Тао-Хоа - роль азербайджанской девушки Гюльянак была для Гамер ханум самой проникновенной и любимой.
Казалось, она по всем правилам исполняла выстроенный балетмейстером порядок танцев и движений, из которых и состоит собственно танец. Но так искренне и убедительно передать в динамике менявшееся состояние героини – трепетное первое чувство к возлюбленному, отрешенное расставание с ним, отвращение к насилию жестокого хана, как это проживала на сцене Гамер ханум, думается, не под силу ни одной драматической актрисе.
Раз за разом анализируя секрет поистине пронизывающего зрителя волнения, вызываемого блиставшей на сцене балериной, неизменно приходилось делать вывод о том, что ее актерский дар уникален, что обаяние ее личности даже при огромном желании не возможно выразить словами.
Даже теперь, спустя десятилетия, при просмотре редких сохранившихся кадров кинохроники, ощущаешь трепет благоговения перед выдающейся балериной.
Творческий труд ведущей солистки, виртуозно исполнявшей главные партии во всех ставившихся театром балетах, Гамер ханум сочетала с работой балетмейстера и даже администратора: более двадцати лет она руководила труппой Театра оперы и балета, прилагая в общем-то титанические усилия для того, чтобы его репертуар пополнялся изысканными и очень трудными для исполнителей хореографическими полотнами. Именно она поставила шедевры классического балета «Жизель» А.Адана, «Щелкунчик» и «Спящую красавицу» на музыку П.И.Чайковского,другие спектакли, требующие большого состава исполнителей.
И в том, что театр располагал богатыми возможностями, тоже велика заслуга Гамер ханум.
Как рассказывает ученица прославленной нашей балерины, народная артистка Азербайджана Тамилла Ширалиева, «Гамер ханум вела уроки спокойно, без суеты, но какую она давала «школу»! Как вырабатывала силу ног, замечательно «ставила» руки, корпус, голову – без чего в последующем невозможно грамотное исполнение движений. А какое внимание она уделяла артистичности!..».
Я слушаю этот эмоциональный рассказ Тамилы, и вижу мысленным взором тот самый урок, на котором мне довелось побывать.
Сидя на низенькой узкой скамеечке возле огромного, во всю стену зеркала в классе Бакинского хореографического училища рядом с прославленной азербайджанской балерины, народной артистки СССР Гамер Алмасзаде, я все больше понимаю, что именно педагог помогает самым талантливым детям проявить самобытность. Что следует не только быть технически безупречным, но и выражать самые сложные чувства, какие составляют драматургическую суть современных спектаклей. Не потому ли Тамилле Ширалиевой и ее однокласснице Чимназ Бабаевой, тоже народной артистке Азербайджана, с первых же шагов на сцене удалось занять ведущее положение в театре, а потом и самим перейти на педагогическую работу, взяв на себя благороднейшую задачу передавать свои знания и опыт все новым поколениям балетной поросли.
Нельзя умолчать о том, подлинный расцвет нашего балета в годы, когда им руководила Гамер ханум, способствовал небывалому расцвету азербайджанской музыки – именно взлелеянной ею труппе были под силу драматургически сложные спектакли, вдохновившие наших лучших композиторов на написание партитур для балетных спектаклей.
«Семь красавиц» и «Тропою грома» Кара Караева, «Чернушка» Ашрафа Аббасова, «Гюльшен» Солтана Гаджибекова, «Тысяча и одна ночь» Фикрета Амирова, «Бабек» Акшина Ализаде, «Каспийская баллада» Тофика Бакиханова, «Тени Гобустана» Фараджа Караева и другие хореографические новеллы и полотна были не только написаны при активном участии балерины, опытного балетмейстера и духовно богатого человека – Гамер ханум Алмасзаде. Они расцветили палитру нашего балетного театра, обогатили сокровищницу азербайджанского искусства, вывели его на уровень международного признания.
Сегодня не могу отделаться от мысли, что подчас и суеверие имеет право на существование – ну как отделаться от мысли, что Гамер ханум «забрала с собой» своего любимца Чингиза, даже не успевшего отметить годовщину Томочки, как он ее называл, скончавшегося от тромба, закупорившего сосуд, ведущий к сердцу? Как относиться к тому, что на десятый день вслед за Чингизом ушел его отец – брат Гамер ханум художник Энвер…
Кстати, он сам однажды рассказал мне, как в 30-е годы по совету сестры пришел работать в Азербайджанский театр оперы и балета, где оформил за свою творческую жизнь более пятидесяти балетных и оперных спектаклей. Помню, каким шквалом аплодисментов разражался зал каждый раз, когда раздвигавшийся бархатный занавес, до времени скрывавший загадочное таинство сцены, предъявлял публике сделанные им декорации, олицетворявшие мир загадочных сказок или образы родной природы. Как радовались все победам его произведений на значимых международных выставках и конкурсах, лауреатом которых он не раз становился.
Талантливой балериной была и младшая сестра Гамер ханум Аделя Алмасзаде, она тоже вслед за Гамер поехала учиться в Ленинград, танцевала в театре, преподавала в училище, но в 32 года скончалась от тяжелой болезни.
В последние годы жизни рядом с Гамер ханум неотлучно находился брат Энвер, а душеприказчиками до конца ее дней стали племянник Чингиз и его супруга Маира – ведущий преподаватель Бакинского хореографического училища.
Своих детей у Гамер ханум не было, и когда родился Чингиз, ее как будто подменили. Долгожданный, единственный, мальчик рос в окружении ласки, любви и – что греха таить – баловства. Она чуть ли не отнимала ребенка у матери и сама заботилась о нем по полной программе. Изнеженная женщина, за которой долгие годы как за малым дитем ходила собственная нянечка, она вдруг стала сама готовить малышу какие-то особо изысканные блюда – лишь бы доставить ему удовольствие. Особенно она любила делать Чинке подарки – да такие, чтобы удивить несказанно. Могла, к примеру, выпросить у завмага продать ей с витрины необыкновенно огромный выставочный трактор или самосвал, изготовленный для украшения витрины; отовсюду везла модную одежду, а однажды купила перстень – к счастью, он носить его отказался – «я не пижон какой-нибудь».
Талантливый композитор, ученик Кара Караева, писавший замечательную музыку, Чингиз работал заведующим музыкальной частью Русского драматического театра имени Самеда Вургуна и научным сотрудником Института искусства и архитектуры НАН, Чингиз всегда был перегружен, как на редкость трудолюбивый, благодарный и преданный человек, но это не помешало ему вместе с отцом и супругой Маирой сделать все, чтобы жизнь Гамер ханум в годы тяжелой болезни была достойной и после того, как по болезни она ушла с любимой работы.
Да, настал момент, когда пришлось оставить театр, в который проторенной дорожкой и в 85 лет Гамер ханум Алмасзаде отправлялась каждое утро, чтобы провести урок или очередную репетицию, где провела более полувека в статусе легенды азербайджанского искусства и талисмана труппы, гордо именуемой «азербайджанский балет».
Галина Микеладзе
