Ходжалинский геноцид в перспективе Международного Суда Правосудия – ЧАСТЬ II
Возможности рассмотрения вопроса геноцида в Ходжалы, в рамках международного правосудия, не часто становились предметом изучения. С этой точки зрения, изучение международно-судебной перспективы трагедии в Ходжалы представляет большой интерес.
2. Права и обязанности, предусмотренные в Конвенции по предупреждению геноцида, носят характер обязательства «erga omnes»
Конвенция 1948 года является составной частью международного обычного права. Так как, Конвенции по предупреждению геноцида заявляет: « Права и обязанности, предусмотренные в Конвенции, носят характер обязательства «erga omnes» (CIJ, Application of Convention for the prevention and the repression of the crime of genocide (Bosnia-Herzégovine against Yugoslavia), preliminary exceptions of July 11, 1996, Rec., 1996, p. 616.), то есть это обязательство, предусмотренное для всех, другими словами, общее обязательство. Следовательно, полномочие Суда rationae temporis, в связи с жалобой, не ограничивается моментом подчинения сторон конвенции.
Кроме того, в пункте 3 статьи 6 Международного Пакта о гражданских и политических правах говориться, что
«Когда лишение жизни составляет преступление геноцида, следует иметь в виду, что ничто в настоящей статье не дает участвующим в настоящем Пакте государствам права каким бы то ни было путем отступать от любых обязательств, принятых согласно постановлениям Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него».
Другими словами, пункт 3 статьи 6 Пакта подтверждает характер обязательства «erga omnes», предусмотренных прав и обязанностей в Конвенции по предупреждению геноцида. В Консультативном Заключении Международного Суда (International Court of Justice. I.C.J. Rep. 1951. P. 15. — L.C. Green. International Law through the cases. Fourth Edition. The Carswell Company Limited. Toronto, Canada; Oceana Publications, Inc. Dobbs Ferry, New York, USA. 1978. P. 573—579) «О правомерности и действительности оговорок к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него», вынесенного в 1951 г. по запросу Генеральной Ассамблеи говорится, что
Происхождение Конвенции демонстрирует намерение ООН осудить и наказать геноцид как «преступление по международному праву»(Резолюция Генеральной Ассамблеи 96(I) от 11 декабря 1946 г.; Преамбула и ст. 1 Конвенции), заключающееся в отрицании права на существование целых групп людей, что потрясло сознание человечества и привело к огромным потерям и что также противоречит нормам морали, духу и целям ООН. Первое следствие из этой концепции заключается в том, что принципы, на которых основана Конвенция, признаются цивилизованными странами в качестве обязательных и даже без какого-либо договорного закрепления. Второе следствие — всеобщий характер как осуждения геноцида, так и сотрудничества, необходимого «для избавления человечества от этого отвратительного бедствия» (Преамбула Конвенции). Таким образом, Генеральная Ассамблея и договаривающиеся государства намеревались придать Конвенции о геноциде определенно универсальный характер. Конвенция явно была принята в истинно гуманитарных и цивилизованных целях.
Ее целью, с одной стороны, является обеспечение существования определенных групп людей, а с другой стороны — подтверждение самых основных принципов морали. В подобных конвенциях договаривающиеся государства преследуют не свои собственные цели; у них, у каждого в отдельности и всех вместе, есть общий интерес, а именно достижение тех высоких целей, которые являются raison d’etre Конвенции. Высокие идеалы, которые вдохновили Конвенцию, определили по общей воле стран-участниц характер и содержание ее положений.
2.1. Обязательство «еrga omnes» и последствия, возникающие для третьих государств
Как было уже отмечено, обязательства, предусмотренные в Конвенции по предупреждению Геноцида, носят характер «erga omnes» (CIJ, Application of Convention for the prevention and the repression of the crime of genocide (Bosnia-Herzégovine against Yugoslavia), preliminary exceptions of July 11, 1996, Rec., 1996, p. 616.).Сегодня бесспорно то, что существование ряда соглашений создает последствия не только для некоторых государств не-членов, но и для «всех государств».
Согласно статье 36.1 Венской Конвенции о Международных договорах 1969 года
«Право для третьего государства возникает из положения договора, если участники этого договора имеют намерение посредством этого положения предоставить такое право либо третьему государству, либо группе государств, к которой оно принадлежит, либо всем государствам, и если третье государство соглашается с этим. Его согласие будет предполагаться до тех пор, пока не будет иметься доказательств противного, если договором не предусматривается иное» (Article 36 §1 of the Convention of Vienna on the right of the treaties of May 23, 1969).
3. Обратная сила Конвенции
Азербайджанский законодатель для решения данной проблемы принял Конституционный Закон (12 мая 2006 года) «Об обратной силе закона, устанавливающего ответственность за международные преступления».
В преамбуле закона говориться, что:
Настоящий Конституционный Закон принимается в целях приведения применения норм действующего уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за преступления против мира и человечности, преступления геноцида и военные преступления в Азербайджанской Республике, в соответствие с соответствующими положениями Конвенции "О защите прав человека и основных свобод" и Международного Пакта "О гражданских и политических правах".
В статье 1 Закона говориться, что:
Ни одно положение Конституции Азербайджанской Республики не может толковаться или пониматься как положение, препятствующее привлечению к уголовной ответственности и наказанию того или иного лица за деяние (действие или бездействие), считающееся в соответствии с общепринятыми нормами международного права в момент его совершения преступлением.
Конституции некоторых государств (например, Польша, Португалия) предусматривают применение обратной силы закона, предусматривающего ответственность за международные преступления. Международная практика показывает, что уголовно-правовым нормам только в исключительных случаях дается ретроактивная сила. Так, после Второй Мировой Войны для наказания военных преступников (уставы Нюренбергского Трибунала 1945 года, Токийского Трибунала 1946 года) нормам, определяющим уголовную ответственность, была дана обратная сила (R.K.Məmmədov «Beynəlxalq cinayət hüququ və Azərbaycan Respublikasının cinayət qanunvericiliyi», dis.aıtoreferat, Bakı 2005).
Согласно статье 7.2. Европейской Конвенции о правах человека
Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами.
Изъятие в отношении некоторых преступлений было предназначено для применения при весьма исключительных обстоятельствах по окончании Второй Мировой Войны, когда законы с обратной силой «принимались для того, что наказать виновных в военных преступлениях, измене и коллаборационизме с врагом и отнюдь не были направлены на какое-либо правовое или моральное осуждение этих преступлений». Здесь Германия сделала оговорку, сославшись на конституционное положение о запрещении ретроактивного применения. Однако, на практике это не защитило военных преступников, поскольку их деяния квалифицировались противоправными в соответствии с донацистским законодательством независимо от «законов» гитлеровского режима, которые были признаны недействительными (Д.Гомьен, Д.Харрис, Л.Зевак. Европейская Конвенция о правах человека и Европейская Социальная Хартия., М., 1998, с.268).
Один из главных обвинителей Нюренбергского Трибунала Хартли Шоукросс в своей речи говорил, что «Устав Трибунала лишь устанавливает ответственность людей, совершивших преступления, которые явно являются таковыми с точки зрения общего законодательства. Существует огромная разница между тем, чтобы сказать человеку: «Теперь вы будете наказаны за действие, которое не являлось преступлением в то время, когда вы его совершили», и между тем, чтобы сказать ему: «Вы теперь понесете наказание за поведение, которое противоречило закону и явилось преступлением, когда вы его совершили, хотя, вследствие несовершенства международного механизма, в то время еще не существовало суда, в компетенции которого было бы осудить вас за это»…. И если это является применением обратной силы закона, мы заявляем, что оно полностью соответствует тем высшим нормам справедливости, которые в практике всех цивилизованных стран установили определенные границы для применения обратной силы закона» (Из выступлений речи главного обвинителя от Великобритании Хартли Шоукросса, произнесенной на заседании Международного Военного Трибунала в Нюрнберге на процессе по делу главных немецких военных преступников 4 декабря 1945 г).
Исходя их того же положения пункт 2-й статьи 15 Пакт о Гражданских и Политических правах 1966 года гласит, что
«Ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом».
Таким образом, не исключается применение обратной силы норм уголовного права, определяющих ответственность лиц, совершивших преступные деяния, предусмотренные международным обычным правом и общими принципами права (Действующее международное право в 3-х томах/под ред. Ю.М.Колосова и Э.С.Кривчиковой, М., 1999, том 2).
4. Срок привлечения к ответственности в связи с преступлениями геноцида
Если встанет вопрос о сроках привлечения к ответственности в связи с преступлениями геноцида необходимо отметить некоторые моменты. Дело в том, что только в Уставах Трибуналов по бывшей Югославии и Руанды, а также Уставе МУС геноцид различается от военных преступлений и преступлений против человечности и определяется в качестве самостоятельного преступления. Учитывая этот нюанс можно понять, почему геноцид не был определен в качестве самостоятельного преступления в Конвенции ООН 1968 года «О неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности (человечества)».
Но в пункте (b) статьи 1 геноцид дается в составе преступлений против человечности (человечества). Это так же объясняется тем, что геноциду присущи некоторые элементы преступлений против человечности (человечества) и военных преступлений.
Согласно Конвенции 1968 года в отношении военных преступлений и преступлений против человечности (человечества) утверждается принцип неприменения срока давности. В этих целях государства – члены берут на себя обязательства принять соответствующие меры законодательного и иного характера (Азербайджан присоединился к Конвенции 16 августа 1996 года, а Армения 23 июня 1993 года).
Кроме того, на региональном уровне существует также Конвенция Совета Европы от 25 января 1974 г. о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности (хотя Азербайджан и Армения не являются членами этой Конвенции). Статья 1 Конвенции говорится о «преступлениях против человечества, перечисленные в Конвенции по предупреждению геноцида …».
Другими словами, данное преступление не признает срока привлечения к ответственности. Это дает возможность предположить, что при принятии соответствующих мер на международном и национальном уровнях, можно добиться определенных результатов.
Саадат Юсифова,
Кандидат юридических наук
5245
