Ходжалинский геноцид в перспективе Международного Суда Правосудия – ЧАСТЬ I
Соотношения принципов территориальной целостности и самоопределения народов применительно к Нагорно-Карабахскому конфликту давно является предметом изучения и международно-правового анализа.
Кроме того, были проведены исследования касательно перспективы рассмотрения дела в рамках различных международных судебных учреждений.
Но возможности рассмотрения вопроса геноцида в Ходжалы, в рамках международного правосудия, не часто становились предметом изучения. С этой точки зрения, изучение международно-судебной перспективы трагедии в Ходжалы представляет большой интерес.
***
«Геноцид» состоит из греческого слова «генос» (род, племя) и латинского слова «caedo» (убиваю). Этот термин был введен в 1944 году польским юристом и будущим прокурором США на Нюренбергском процессе Рафаелем Лемкином и использовался для квалификации варварских действий нацистской Германии в отношении евреев. Именно Р. Лемкин в 1933 году впервые предложил разработать соглашение, объявляющее агрессивные действия против национальной, религиозной или же этнической группы в качестве международного преступления.
Несмотря на то, что в решении Нюренбергского трибунала ничего не говорится о геноциде, в обвинительном акте отмечается, что обвиняемые лица совершали «геноцид», то есть уничтожали расовые, религиозные группы с целью уничтожения определенных народов и классов, национальных, этнических и религиозных групп уничтожили часть гражданского населения на оккупированных территориях ….»
11 декабря 1946 года Генеральная Ассамблея ООН на своей первой сессии, принимая Резолюцию, заявляет, что «геноцид означает отказ в признании на существование целых человеческих групп подобно тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ; такой отказ в признании права на существование оскорбляет человеческую совесть, влечет большие потери для человечества, которое лишается культурных и прочих ценностей, представляемых этими человеческими группами, и противоречит нравственному закону, духу и целям Объединенных Наций...».
По поручению Генеральной Ассамблеи Экономический и Социальный Совет ООН разрабатывает проект конвенции о предупреждении геноцида. Принятая в 1948 году и вступившая в силу в 1951 году Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него определяет правовое понятие «геноцида».
Согласно статье II Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Данное понятие «геноцида» не совпадает с этимологическим значением слова «геноцид», так как первое охватывает не только убийство, но и другие действия. Но к сожалению на сегодняшний день не найдено более удачного определения, которое охватило бы все действия указанные в статье II.
Определение геноцида, которое содержится в статье II, было воспроизведено в статье 17 проекта «Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества» 1996 году, а также в уставах международных трибуналов для бывшей Югославии и Руанды, в Римском Статуте Международного Уголовного Суда. Последние проводят различие между геноцидом и преступлениями против человечности и военными преступлениями, квалифицируя его в качестве самостоятельного международного преступления.
I. Вопрос Ratione temporis
Советский Союз в 1949 году подписывает Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, а ратификационная грамота передается в ООН 3 мая 1954 года. Несмотря на это, ответственность за геноцид, впервые, была определена в нашем законодательстве лишь в 2000 году. Азербайджан присоединился к конвенции 31 мая 1996 года и представил в ООН документ о присоединении 16 августа того же года. А Армения присоединилась 23 июня 1993 года. Ходжалинская трагедия произошла 26 февраля 1992 года. Азербайджан и Армения стали членами ООН и Статута Международного Суда Правосудия 2 марта 1992 года.
Возникает вопрос: Во время Ходжалинской резни, оставалось ли в силе Конвенция по предупреждению геноцида с момента развала Советского Союза, то есть с 8-21 декабря 1991 года по 16 августа 1996 года в отношении Азербайджана и с декабря 1991 года до 23 июня 1993 года в отношении Армении?
1. Правопреемственность государств в отношении соглашений.
Международная правопреемственность является одной из недавних кодифицированных областей международного права. Комиссия ООН по Международному Праву разработала некоторые проекты конвенций в этой области. В результате Венская дипломатическая конференция 23 августа 1978 года принимает Конвенцию о правопреемстве государств в отношении договоров, а 8 апреля 1983 года Конвенцию о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов.
Эти конвенции, в сущности, единственные международные универсальные договора в области международного правопреемства. Международные договора, регулирующие аналогичные отношения, носят региональный или же двусторонний характер. Как правило, заключение подобных договоров является результатом территориальных изменений (развал СССР, Югославии, Чехословакии, объединение Северного и Южного Йемена, ФРГ и ГДР). К этой категории относится также «Меморандум о взаимопонимании по вопросу правопреемства в отношении договоров бывшего Союза ССР, представляющий взаимный интерес», принятый 6 июня 1992 года (Армения подписала, а Азербайджан не подписал этот меморандум). Меморандум определяет общий подход в отношении к соглашениям СССР. (Меморандум Совета глав государств Содружества Независимых Государств от 6 июля 1992 г. "Меморандум о взаимопонимании по вопросу правопреемства в отношении договоров бывшего Союза ССР, представляющий взаимный интерес"). В пункте 1 отмечается, что:
Ни Азербайджан, ни Армения не присоединились к Венским Конвенциям 1978 и 1983 годов. Не смотря на это, некоторые положения Венских Конвенций 1978 и 1983 годов носят характер обычного права и соответственно утвердились в международной практике. Например, это характерно для нормы Конвенции (статья 31.1.), которая гласит, что
«когда два или несколько государств объединяются и тем самым образуют одно государство-преемник, любой договор, находящийся в силе в момент правопреемства государств в отношении любого из них, продолжает находиться в силе в отношении этого государства-преемника,….»
Или же согласно статье 34 Конвенции:
1. Когда часть или части территории государства отделяются и образуют одно или несколько государств, независимо от того, продолжает ли существовать государство-предшественник:
а) любой договор, находившийся в силе в момент правопреемства государств в отношении всей территории государства-предшественника, продолжает находиться в силе в отношении каждого образованного таким образом государства-преемника;
b) любой договор, находившийся в силе в момент правопреемства государств в отношении лишь той части территории государства-предшественника, которая стала государством-преемником, продолжает находиться в силе в отношении только этого государства-преемника.
2. Пункт 1 не применяется, если:
a) соответствующие государства договорились об ином; или
b) из договора явствует или иным образом установлено, что применение этого договора в отношении данного государства-преемника было бы несовместимо с объектом и целями этого договора или коренным образом изменило бы условия его действия.
«Меморандум о взаимопонимании по вопросу правопреемства в отношении договоров бывшего Союза ССР, представляющий взаимный интерес» 1992 года пытается заполнить этот пробел. Но на практике за исключением Российской Федерации, объявившей себя преемницей в отношении договоров СССР, большинство бывших советских республик, в том числе Армения и Азербайджан применили не принцип «continuitet» (существующие соглашения остаются в силе), а принцип «tabula rasa» (новое государство не связано международными соглашениями государства предшественника).
Другими словами, в контексте Ходжалы вопрос действия Конвенции по предупреждению геноцида с момента развала Советского Союза до 16 августа 1996 года в отношении Азербайджана и до 23 июня 1993 года в отношении Армении остается открытым.
В апреле 1993 года в деле Босния – Герцоговина против Югославии (Сербия и Черногория) Международный Суд принял решение (Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie (Serbie et Monténégro)), Ordonnance de la Cour indiquant des mesures conservatoires , Comme suite au communiqué de presse 93/9 du 8 avril 1993) по поводу своих полномочий ratione materiae на основе статьи IX Конвенции по предупреждению геноцида:
Суд отмечает, что бывшая Федеративная Социалистическая Республика Югославия подписала Конвенции по предупреждению геноцида 11 декабря 1948 года и представила ратификационные инструменты без оговорок 29 августа 1950 года; две стороны в настоящем деле соответствуют двум частям на территории бывшей Федеративной Социалистической Республики Югославия:
Далее Суд проверяет 2 инструмента: Декларацию от 27 апреля 1992 года о намерениях Югославии соблюдать международные соглашения, членом которых являлась бывшая Югославия и «Уведомление о преемстве» от 29 декабря 1992 года в отношении Конвенции по предупреждению геноцида, представленной Боснией-Герцеговиной.
Югославия утверждала, что Босния-Герцеговина должна рассматриваться как присоединившаяся сторона (а не преемница) к конвенции, согласно результатом, вытекающим их статьи XI конвенции, инструмент вступает в силу на девяностый день, считая со дня их депонирования у Генерального Секретаря ООН (статья XIII). Если подобный случай имел место, в связи с условиями о временных рамках Суд не будет обладать полномочиями. Однако Суд, принимая решения о временных мерах, решил, что не будет высказываться по этому поводу: «Суд в сравнении с настоящим и будущем, меньше всего занимается прошлым. На основе двух указанных инструментов Суд говорит, что статья IX Конвенции по предупреждению геноцида может послужить базой для обоснования полномочий Суда, если объектом спора станет «толкование, применение или выполнение» Конвенции, включая споры «относительно ответственности государства за совершение геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний».
Суд рассматривает дополнительный документ, представленный Боснией-Герцеговиной для обоснования полномочий Суда. Это письмо Президентов Сербии и Черногории от 8 июля 1992 года, адресованное Председателю Арбитражной Комиссии Международной Конференции мира в Югославии. Рассмотрев письмо, Суд решил, что он не в состоянии рассматривать его prima facie в качестве базы для компетенции по данному делу и следовательно должен действовать скорее всего на основе полномочий ratione personae, чем полномочий ratione materiae, предоставленной ему статьей IX Конвенции по предупреждению геноцида.
Другими словами, Суд не затрагивая вопрос временных рамок (перерыв) определяет свою компетенцию на основе статьи IX Конвенции по предупреждению геноцида (то есть оставляет вопрос членства в конвенции открытым). В данном контексте членство Армении в Конвенции в феврале 1992 года (так как Армения присоединилась к Конвенции в 1993 году) вызывает больше вопросов, чем членство, например, России (366 мотострелковый полк, находящийся в составе российских войск участвовал в Ходжалинской резне), которая согласно принципу «continuitet» не прерывала своего членства в Конвенции. То есть в отношении России Конвенция не приостанавливала свою силу.
Кроме того, Суд отмечает, что в контексте данного запроса об определении временных мер, он не полномочен делать окончательный вывод по поводу фактов и ответственности. Никто из сторон не призывал Суд высказаться по поводу нарушения Конвенции по предупреждению геноцида, однако они попросили его, если этого потребуют условия, определить временные меры для того, чтобы стороны приняли соответствующие меры по защите прав указанных в Конвенции. Таким образом, Суд говорит, что учитывая обязательства указанные в статье IКонвенции по предупреждению геноцида, убежден в определении временных мер для защиты этих прав.
В конце Суд уточняет, что решение, принятое во время этого слушания не предполагает компетенцию Суда для рассмотрения дела по существу, одновременно не затрагивает (не запрещает) право Правительства Боснии-Герцеговины и Правительства Югославии использовать возможности поставить вопрос по существу дела.
Саадат Юсифова,
Кандидат юридических наук
