Косово: что дальше?- АНАЛИТИКА
Международного права, которое мы знали до сих пор, больше нет.
22 июля 2010 года Международный Суд ООН огласил консультативное заключение по запросу Генеральной Ассамблеи ООН о «соответствии нормам международного права одностороннего провозглашения независимости Косово?» Суд единогласно решил, что он обладает юрисдикцией для принятия консультативного заключения и что декларация независимости Косово не нарушает международного права.
***
Перед тем, как рассмотреть вопрос по существу, МС ООН решил, что он уполномочен рассматривать вопрос, поставленный Генеральной Ассамблеей. При этом Суд указал на дискреционность своих полномочий по определению своей юрисдикции. Другими словами, он мог отказаться от дачи консультативного заключения. Но он этого не сделал.
Кроме того, многие утверждали, что Генеральная Ассамблея не могла обращаться за консультативным заключением относительно Косово, так как вопрос постоянно находился на повестке дня Совета Безопасности, а не Генеральной Ассамблеи. СБ ООН же не делал запрос в Международный Суд (параграфу 1 статьи 12 Устава ООН).
Как утверждает вице-президент Суда Томка, хотя Суд большинством голосов принял к рассмотрению данный вопрос, ему следовало бы отказаться от выполнения данной задачи.
Далее, определяя рамки рассматриваемого вопроса, Суд отмечает, что Генеральная Ассамблея попросила дать заключение по вопросу о том, соответствовала ли декларация независимости Косово, принятая 17 февраля 2008 года, международному праву: следовательно, ответ на этот вопрос должен разъяснить, запрещало или не запрещало применимое международное право такую декларацию независимости. Суд добавляет, что, если он придет к выводу о том, что международное право действительно запрещало упомянутую декларацию, то он должен заявить в ответ на поставленный вопрос, что декларация независимости не соответствовала международному праву. Он уточняет, что “поставленный вопрос не требует от него высказаться относительно того, предоставляло ли международное право населению Косово позитивное право объявлять в одностороннем порядке свою независимость, и тем более относительно того, предоставляет ли вообще международное право таким образованиям, находящимся в составе существующего государства, право отделяться в одностороннем порядке”.
Суд фактически проводит разграничение между вопросами «соответствовала ли принятая декларация независимости Косово, международному праву» и «запрещало или не запрещало применимое международное право такую декларацию независимости». На наш взгляд это две формы выражения одной и той же мысли. Но Суд, разграничивая эти два вопроса, «освобождает себя» от задачи ответить на логично вытекающие из запроса ГА ООН другие вопросы: «предоставляло ли международное право Косово позитивное право объявлять в одностороннем порядке свою независимость» и «предоставляет ли вообще международное право таким образованиям, находящимся в составе существующего государства, право отделяться в одностороннем порядке»”.
Таким образом, Суд практически оставил открытым вопрос односторонней (коррективной) сецессии и решил не давать правовой оценки по данному вопросу, дабы избежать противоречий с предыдущей практикой (например, заключение Комиссии Докладчиков Совета Лиги Наций по Аландским островам, решение Верховного Суда Канады относительно права Квебека отделиться от Канады). Он решил узко толковать запрос Генеральной Ассамблеи ООН, ограничившись вопросом «была или не была рассматриваемая декларация принята в соответствии с международным правом»».
Суд сначала обращает свое внимание на вопросзаконности деклараций независимости согласно общему международному праву. …Суд отмечает, что некоторые участники на слушаниях заявили, что запрещение односторонних деклараций независимости имплицитно (неявно) содержится в принципе территориальной целостности. Суд “напоминает, что этот принцип... составляет один их важных элементов международного правопорядка и предусматривается в Уставе ООН, в особенности в параграфе 4 Статьи 2”. Суд добавляет, что в Резолюции № 2625 (XXV) «Декларации о принципах международного права …», которая отражает обычное международное право Генеральная Ассамблея, заново подтверждает принцип, согласно которому государства должны воздержаться в своих международных отношениях от угрозы или использования силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства”. Эта резолюция тогда перечислила различные обязательства, возлагаемые на государства, с тем, чтобы они воздерживались от нарушения территориальной целостности других суверенных государств. В том же самом смысле Хельсинкский Заключительный акт 1975 года предусмотрел, что «государства-участники будут уважать территориальную целостность других государств-участников” (статья IV). Следовательно, Суд полагает, что “область принципа территориальной целостности ограничена сферой отношений между государствами”.
То есть исходя из логики заключения Суда армяно-азербайджанский нагорно-карабахский конфликт попадает в область«принципа территориальной целостности, так как у нас «межгосударственный конфликт», а не внутренний и не может оказаться в аналогичной ситуации с Сербией, так как косовский конфликт формально проистекает между Сербией и ее бывшей автономией Косово.
Далее, в связи с тем, что некоторые участники ссылались на резолюции Совета Безопасности, осуждающие специфические декларации независимости Суд отметил, «что во всех тех случаях Совет Безопасности высказывался в отношении конкретной ситуации, существующей на момент объявления независимости; незаконность, этих деклараций независимости вытекала, таким образом, не из одностороннего характера этих деклараций как таковых, а из того факта, что они были или будут связаны с незаконным использованием силы или другими вопиющими нарушениями норм общего международного права, в особенности норм императивного характера (juscogens)». «В контексте Косово», продолжает Суд, «Совет Безопасности никогда не стоял на такой позиции». Согласно Суду, «исключительный характер вышеперечисленных резолюций, кажется, подтверждает, что никакое общее запрещение односторонних деклараций независимости не может вытекать из практики Совета Безопасности».
То есть в данном случае Суд не учитывает незаконное вторжение НАТО на территорию Сербии в 1999 году, а в качестве «критической даты» берет отсчет от 17 февраля 2008 года, с даты провозглашения независимости Косово. С другой стороны, Суд незаконность, этих деклараций независимости связывает не с их одностороннем характером, а с незаконным использованием силы …. То есть, получается, что если бы в качестве критической даты Суд взял бы момент вторжения НАТО на территорию Сербии в 1999 году, притом, что Резолюция Совета Безопасности, санкционирующая такое вторжение была получена постфактум, то декларация независимости стала бы незаконной, хотя до этого Косово дважды 1991 и 1998 годах объявляло свою независимость. Поэтому Суд в качестве критической даты берет 17 февраля 2008 года - относительно спокойный период без военных действий, и заявляет, что случай Косово не попадает под аналогичные определения Совета Безопасности в вышеупомянутых резолюциях.
Обращая внимание на аргументы, выдвинутые многими участниками относительно пределов права на самоопределение и существования какого либо права на “коррективную сецессию”, Суд полагает, что обсуждения по этим пунктам “ в действительности касаются права отделения от государства”. Суд напоминает, что, “как согласились почти все участники, проблема выходит за рамки вопроса, поставленного Генеральной Ассамблеей”. Он отмечает что, для того, чтобы ответить на поставленный вопрос необходимо только "определить, нарушила ли декларация независимости либо общее международное право, либо lexspecialisсозданный Резолюцией Совета Безопасности № 1244 (1999) ”.
Суд заключает, что “общее международное право не содержит применимого запрещения деклараций независимости” и соответственно, декларация независимости от 17 февраля 2008 года не нарушала общее международное право.
Как было указано выше, выводя из-под юрисдикции Суда вопросы самоопределения и коррективной сецессии, Суд хотел избежать прямого ответа на вопрос законности односторонней сецессии Косово. То есть, исходя из логики Суда, получается, что декларация независимости Косово не равна «праву на отделение от государства» и соответственно законна. Если провозглашение независимости не означает сецессию, то что же тогда оно означает?
Второй логичный вывод: «общее международное право не содержит применимого запрещения деклараций независимости». То есть получается, что действует принцип "разрешено все, что прямо не запрещено законом"(Est quiddam perfectus in rebus licitis). А как же принцип Non omne quod licet honestim est – «не все дозволенное достойно уважения»?
Суд далее рассматривает вопрос относительно того, предусматривает ли Резолюция № 1244 (1999) …специфический запрет, относительно декларации независимостиКосово. Чтобы ответить на этот вопрос, Суд сначала должен определить точно, кто сделал заявление (то есть, кто заявил о независимости).
В части своего Консультативного Заключения, посвященного личности авторов декларации независимости, Суд стремится установить, была ли декларация независимости от 17 февраля 2008 года актом “Собрания Косово,” одного из Временных Учреждений Самоуправления, созданных согласно Конституционной Основе, или действовали ли те, кто принял декларацию, в другом качестве. По данному пункту Суд приходит к выводу, что“авторы декларации независимости... не действовали в качестве одного из Временных Учреждений Самоуправления …, а скорее как лица, которые действовали совместно как представители народа Косово вне рамок временной администрации”.
В связи с этим, хотелось бы отметить, что 8 октября2008 годаГА ООНобратилась в Международный Судс просьбой вынести Консультативное Заключение: «Соответствует ли одностороннее провозглашение независимости временными институтами самоуправления Косово нормам международного права»? Но почему то, Консультативное заключение было озаглавлено о «соответствии нормам международного праваодностороннего провозглашения независимости Косово?» то есть из названия консультативного заключения дипломатично исчезло выражение «временными институтами самоуправления».
Дело в том, что декларация был объявлена «Ассамблеей Косово», которая, по словам Суда, «является одним из Временных Институтов Самоуправления». Но он в качестве авторов определяет «лиц, которые действовали совместно в качестве представителей народа Косово вне рамок временной администрации».
Как заявил вице-президент Суда Томка в своей декларации, подобное заключение есть ни что иное как «post hoc интеллектуальной конструкцией», так как премьер-министр Косово представил текст декларации, принятой на специальной сессии Ассамблеи Косово. В представленных в ООН и в Суд с обеих сторон документах, и в самих документах ООН относительно декларации независимости Косово речь идет о Временных Институтах Самоуправления Косово, а не о «лицах, которые действовали совместно в качестве представителей народа Косово».
Почему не «Ассамблея Косово» а лица, которые действовали совместно в качестве представителей народа Косово? Обладают ли эти «лица» соответствующими полномочиями объявлять независимость, если они не рассматриваются в качестве законодательного органа?
При поверхностном рассмотрении можно придти к выводу, что Суд просто хотел вывести «авторов декларации независимости» из рамок временной администрации, созданной согласно Конституционным Основам и Резолюции № 1244, и ускользнуть от спорных моментов статуса декларантов.
И наконец, если представители самопровозглашенных образований выступят в ГА ООН с аналогичными заявлениями, как она будет реагировать на них?
Суд далее обращает внимание на вопрос, поставленный во время слушаний, действовали ли авторы декларации независимости в нарушении Резолюции СБ ООН 1244 (1999). То есть, запрещает ли текст резолюции авторам декларации … объявление независимости от Сербии. Суд отмечает, что “в Резолюции Совет Безопасности промолчал по поводу условий окончательного статуса Косово”.
Другими словами, Резолюция не предотвращает объявление декларации независимости, потому что эти два инструмента работают на различных уровнях.
Да, действительно, Резолюция не определяет окончательный статус Косово. Но в резолюции говорится, что окончательный статус Косово должен быть определен Советом Безопасности ООН, то есть не одностороннее заявление о статусе Косово и не точечные признания со стороны других государств. Кроме того, резолюция ссылается на соглашение Рамбуйе, которое предусматривало самоуправление Косово в рамках ФРЮ и Сербии, хотя глава 8 предусматривала механизм окончательного урегулирования Косово на основе «воли народа». Но в данном случае «воля народа» была ограничена «лицами, которые действовали совместно в качестве представителей народа Косово». Охватывали ли эти лица (даже не население Сербии) как минимум косоваров сербской и иных национальностей? Вопрос открытый.
Еще один момент - в плане М.Ахтисаари независимость предлагается как единственное решение проблемы. Но этот план был одобрен только одной стороной - Косово, Сербия отказалась принять его.
Кроме того, Суд считает Резолюцию и Декларацию разноуровневыми документами, хотя, если исходить из логики Суда, Декларация, все таки, вытекает из Резолюции № 1244.
Суд не сможет избежать кризиса
Многие наблюдатели предполагали, что, учитывая контекст рассмотрения заключения и геополитические реалии, Суд вынесет неопределенное заключение, которое стороны смогут толковать по своему усмотрению. Но Суд в очередной раз нас «удивил» и не в лучшем смысле. Он фактически наступил на те же «грабли», которые привели его к кризису 1966 года. Своим решением от 18 июля 1966 года по делу о Юго-Западной Африке Международный Суд нанес урон своему престижу, дискредитировав себя. Международный Суд фактически пересмотрел решение, принятое им за четыре года до этого по тому же делу. Тем самым он пошел против положений Статута об обязательности и окончательности решений Суда.
Второй такой момент, на который многие не обратили «должное внимание», был связан с постановкой вопросов относительно применения Конвенции по предотвращению и наказанию преступления геноцида. В деле Босния и Герцеговина против Югославии (Сербия и Черногория) Суд признал международную правосубъектность Югославии, А когда Югославия поставила аналогичное вопрос перед Судом и в других делах когда бывшая Югославия, а потом Сербия и Черногория выступали против государств-членов НАТО Суд не признал за ними международную правосубъектность, тем самым, лишив их возможности судиться.
Другими словами, хотя формально мы и заявляем, что Международный Суд состоит из независимых судей, которые действуют в личном качестве, они не свободны от коньюктуры и политического влияния своих государств.
Проведем маленький сравнительный анализ. Состав Международного Суда, который вынес Консультативное Заключение, состоит из 15 членов, 5 из которых являются представителями государств-постоянных членов СБ ООН (хотя прямого указания на счет представительства судей от государств-постоянных членов СБ ООН ни в Уставе ООН, ни в Статуте Суда нет). Представители 3 постоянных членов СБ ООН - США, Великобритании и Франции, 3 непостоянных членов СБ ООН - Японии, Бразилии и Мексики проголосовали за то, что декларация независимости не нарушает международное право. Эти государства, а также Германия и Иордания, представители которых заседают в Суде, ранее признали независимость Косово. Из представителей остальных постоянных членов судья от России проголосовал против, судья от Китая вообще отсутствовал. То есть решение судей не чем не отличались от позиции их государств.
***
Что дальше?
Баталия еще не окончена, она перейдет в рамки Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи. Косово обратится в ООН для того, чтобы стать ее членом. Для того, чтобы Генеральная Ассамблея приняла решение, необходима соответствующая резолюция СБ ООН. В рамках СБ ООН начнется торг между США, Великобританией, Францией с одной стороны и Россией и, возможно, Китаем с другой стороны. Россия поставит вопрос аналогичного признания Южной Осетии и Абхазии. США не согласятся. Россия поставит вето.
Параллельно США будут давить на Сербию, чтобы та признала независимость Косово. После того, как Сербия отойдет от болевого шока, она будет вынуждена принять конкретное решение. Насколько она окажется твердой в своей позиции покажет время, тем более, что до объявления консультативного заключения представитель Сербии заявил, что его страна примет любое решение (ParAndreï Fediachine, RIANovosti, L'indépendanceduKosovodevantlaCIJ, 19:32 20/04/2009). В данном высказывании проявляется не юридическая, а политическая мотивация Сербии. Так, позицию Сербии относительно принятия любого заключения Международного Суда можно оценить и как политическую уступку Европейскому Союзу и США в перспективе вступления в ЕС, и как более мягкий отход от своей прежней позиции о сохранении территориальной целостности, переложив ответственность на Международный Суд и оставшись «с чистой совестью» перед сербским народом и государственностью.
Резюмируя вышесказанное, хотелось бы отметить, что формально консультативное заключение носит рекомендательный характер. Несмотря на это, оно все таки будет иметь определенные правовые и политические последствия. Учитывая предыдущую практику Суда (консультативные заключения относительно вопросов морского права и запрещения ядерных испытаний имели огромное влияние на формирование соответствующих обычных и конвенционных международно-правовых норм), это консультативное заключение неизбежно повлияет не только на доктрину, но и на само международное право, конкретно на развитие международных норм, таких, как право на самоопределение и его взаимодействие с принципом территориальной целостности, а также на развитие института признания (хотя суд и попытался избежать открытой дискуссии по вопросам коррективной сецессии).
Учитывая то, что консультативное заключение фактически ставит точку на режиме нерушимости границ в Европе, определенном Заключительным Актом в Хельсинки 1975 году, оно усилит сепаратистские настроения во всем мире и, к сожалению, в нашем регионе. Думаем, обратное сопротивление тоже усилится. Страны, с определенными территориальными проблемами, будут более жестко выступать в защиту принципа территориальной целостности и нерушимости границ.
Одно можно сказать, точно - международного права, которое мы знали до сих пор, больше нет. Пока не видны контуры четких правил поведения, они будут кристаллизироваться в ближайшие десятилетия в зависимости от политических реалий. Но не хотелось бы, чтобы эти реалии соответствовали парадигме создания микрогосударств в соответствии с новейшей доктриной реальных авторов односторонней декларации независимости Косово. Хотелось бы верить и закончить словами древних римлян: «Sequi debet potentia justitiam, non praecedere»- «сила должна следовать за правосудием, а не предшествовать ему».
Саадат Юсифова
