Исмаил Сафарали. Об изумлении
Продай свой ум, купи изумление
Джалаладдин Руми
Выбирая тему для написания своей первой статьи для колонки я, в первую очередь, старался абстрагироваться от насущного, ибо оно преходящее.
Есть темы более вечные, чем снегопады, стройки, некомпетентная городская исполнительная власть и прочее. Мне 33 года, я смотрю на себя двадцатилетнего и осознаю, что изменилось за эти незначимые для истории 13 лет (помимо веса и смены автомобиля). Я перестал изумляться. Это может смешно звучать, но это сущая правда. Не буду уходить в лингвистические дебри, все мы знаем, что это за зверь - изумление. Так как статья авторская, то и мнение прошу рассматривать, как личное, без экстраполяций, хотя от них никуда, конечно, не деться.
Изумление. Это когда в первый раз слушаешь вживую Карлоса Сантану; когда едешь в лифте отеля, он останавливается и заходит, как ни в чем ни бывало, Бьорк, и ты крепко сжимаешь губы, чтобы не закричать; когда в первый раз садишься на трансатлантический перелет и руками держишь колени, чтобы чванливый сосед не заметил, как они трясутся. Это изумление – настоящее, не фальшивое.
Почему я перестал изумляться? В тот самый момент, когда Оле Гуннар Сольскьяер забил гол в ворота Оливера Кана в финале Лиги Чемпионов 26 мая 1999 года, в 22 часа 17 минут 17 секунд по центрально-европейскому времени, я и мой дорогой друг Мурад Н. в порыве радости бросили в сторону телевизора четыре стула, две тарелки и солонку.
Однако, когда таким же драматическим образом Манчестер Юнайтед победил Челси в финале этого же турнира несколько лет назад, я не досидел до финального свистка. Я потерял интерес.
Я не знаю, чем объяснить это притупление чувств после определенного возраста. После тридцати? Наверное. Я уверен в том, что единственным подлинным источником изумления для меня остаются путешествия и дети. Может быть, причиной очерствения упитанного мужчины с достатком выше среднего после тридцати как раз и является потеря, по тем или иным причинам, тесного контакта с взрослеющими на глазах собственными детьми. Может быть. А может субституция подлинных чувств и ощущений на самые примитивные – кулинарные, адреналиновые, на те, что вызваны не душой, но химией тела. Это происходит потому, что так проще…
Говоря о путешествиях. Я твердо убежден, что потеря изумления тесно связана с укреплением забора вокруг зоны комфорта. После определенного возраста, мы предпочитаем ездить в понятные Лондоны, Парижи, Вены, в лучшем случае – Нью-Йорки, ходить в одни и те же рестораны, даже музеи. Давайте признаемся, скольким из нас приходила в голову идея махнуть, скажем, в замечательную, гостеприимную Хорватию, в далекую Аргентину, или, если поближе, посмотреть на безумный Каир, минув шумные туристические локации Красного моря?
Каждый раз, когда мы видим взрослого мужчину или серьезную женщину, которые дурачатся на глазах у толпы, проносится плохо скрываемый осуждающий шепот, фразы «ну, как ребенок», «а дети говорят, что мама на работе» и т.д., ит.п. Все мы про это читали, смотрели на Ютубе и перетирали на Фейсбуках.
Неслышными же остаются мысли, когда у каждого в голове пролетает «как бы я сам сейчас повеселился, да не поймут».
Тут можно было бы расписать много и ярко о теле, как о некой внутренней империи зла, что держит добрые души на замке, но Питер Габриел сделал это за меня давно и более качественно. Если вы слышали его кавер на “My body is a cage”, то вы, несомненно, меня поймете. Если нет, то рекомендую настоятельно.
И не говори мне, что он не чудесен, если ты еще не пролетал над предрассветной Гренландией.
Исмаил Сафарали
Писатель, сценарист
