Низами Мамедов. Читая рассказы Эльчина

Эльчин (Эфендиев Эльчин Ильяс оглу) — доктор филологических наук, профессор, народный писатель Азербайджана, автор широко известных рассказов, романов, пьес, киносценариев, переведенных на десятки языков. В предлагаемом вниманию читателей эссе сделана попытка выявить философские основания творчества Эльчина, имеющие двуединое — личностное и социальное — измерение.

Эльчин вошел в литературу в сложное, но в целом оптимистическое время. В стране наступила оттепель, несколько смягчилась догматическая идеология, стало возрождаться национальное самосознание. Высшей ценностью считалась творческая деятельность в области науки, литературы и искусства. В азербайджанской литературе, как и во всесоюзной, появляется новая, неординарная художественная волна, связанная с именами шестидесятников. Эльчин, на мой взгляд, до сих пор находится на гребне этой волны, что говорит о незыблемости его ценностных установок, художественных и социальных пристрастий, которые особенно рельефно проявляются в его рассказах. Относительно недавно вышел сборник рассказов народного писателя на русском языке. В него вошли рассказы, опубликованные в разных изданиях с 1968-го по 2009 год. Составители не могли, конечно, предположить, что хронологическая организация сборника приведет к неожиданному историко-познавательному эффекту. Перед глазами внимательного читателя предстанет почти полувековая картина Азербайджана, он окунется в жизнь советского периода, ощутит его достоинства и недостатки, переживет драматические годы становления нового общества и окажется в гуще коллизий нашего времени.

Известно, что произведения литературы и искусства, отображая мир человека, социальную действительность, выполняют и определенные познавательные функции. Художественное познание ориентировано на раскрытие неподвластных никакой науке граней человеческого бытия, что позволяет понять чувства человека, его переживания; оценить мораль общества, духовную атмосферу эпохи. И все это тот спектр действительности, который является результатом взаимодействия разума и страсти, знаний и веры, традиций и инноваций, они во многих отношениях определяют жизнь людей на всем протяжении истории. Познавательный эффект в данном случае усиливается благодаря таким особенностям рассказа, как лаконизм и динамичность.

Представленные в сборнике рассказы и по содержанию, и по форме многолики. Они отличаются разнообразием характеров, психологической глубиной; совмещают сатиру и лиризм, размышления и тонкий анализ. Здесь нет шаблонных, однотипных решений. Каждый рассказ — это неожиданная подача завязки, кульминации, развязки. Некоторые из них представляют собой своеобразные мини-романы, где сконцентрирована значительная часть человеческой жизни. Эльчина интересуют все слои общества, он одинаково объемно характеризует научного работника, делового человека, пресыщенного потребительством жителя особняков и людей, волею судеб оказавшихся на обочине жизни.

В сборнике условно можно выделить социально заостренные новеллы; психологические эссе, раскрывающие становление первой любви, меру и условия саморефлексии; символистские новеллы, насыщенные элементами фэнтези, в которых порой мистически преломляется реальность и повествование граничит со сказкой.

В свое время Лев Аннинский, характеризуя первые рассказы Эльчина, писал: «…это психологические этюды, словно написанные акварелью по грубому натуральному холсту». В подтверждение его мысли приведу несколько образцов прекрасной словесности Мастера: «Всю эту широту и бесконечность объяли удивительные звуки, и под эти звуки словно заговорила река, катившая свои белопенные воды, заговорили горы и ярко-зеленые лужайки… эти звуки будут звучать вновь и вновь, они неотделимы от этих мест…(«Сары Гялин»). Не правда ли, это уникальное воплощение в прозе ассоциации нежных звуков народного музыкального инструмента балабана.

А вот как трогательно описана инстинктивная жизнь волчьего семейства: «Влажный запах с Востока теперь ощущался сильней, сообщая волчице, что приходит конец их мучительному походу; какое-то время она неотрывно смотрела в ту сторону, затем, заворчав, оглянулась на волчат. Щенки, словно почувствовав что-то важное для себя в ворчании волчицы, перестали скулить, поднялись и, шатаясь на дрожащих ногах, с растущим смятением смотрели на мать. Поводя хвостом, волчица внимательно оглядела щенят, и в этот миг только она сама, да еще прапамять щенков позволяли понять, о чем говорит ее взгляд» («Волки»).

Удивительно изящно Эльчин передает волшебные чувства первой любви: «…Аллахверди заснул и впервые увидел цветной сон. Рассвет только начинался. Было столько красок, Аллахверди в жизни не видел таких сочетаний — голубая, оранжевая, светло-зеленая… И что самое странное, эти краски еще и серебрились, сверкали. И Аллахверди был среди этих красок. Они словно окутывали всего Аллахверди, словно текли по его телу. Аллахверди знал, что это сон, и еще он знал, что… все эти краски и есть сама Садаф» («Голубой, оранжевый…»).

Читая даже самые реалистические рассказы Эльчина, ожидаешь какого-то «сюрприза», неожиданного поворота событий. Так, в рассказе «Свадебная баня Балададаша» внимание акцентируется на том, какое традиционное значение имеет купание жениха с друзьями в бане перед свадьбой. Алекпер (хозяин бани) в отместку Балададашу закрывает баню и пытается тем самым его унизить. Трагедия кажется неотвратимой. Однако все оборачивается как нельзя лучше. Жених с друзьями вместо бани решают искупаться в море. А отношение к несправедливости и уродствам жизни так выражается главным героем:

«Когда они проходили мимо бани, Балададаш замедлил шаг, все умолкли и Балададаш громко закричал:

— Эй, Алекпер! Я искупался в море! И мой сын будет похож на море, а не на твою поганую баню!»

В рассказе «Сары Гялин» сначала обстоятельно описывается жизнь стареющего кларнетиста Фатуллы, которому с каждым годом, несмотря на его профессионализм, становится все труднее зарабатывать на жизнь. Потом возникает фигура символа нового времени, бухгалтера, норвежца Мартиниуса Асбъеренсена,  спекулянта антиквариатом. Наконец, показывается жизнь мисс Мерилин Джонсон в доме банкира, коллекционера, ценителя старины мистера Исаака Блюменталя. Развязкой рассказа является не столько вынужденная продажа Фатуллой семейной реликвии — старинного балабана, который в итоге оказался в коллекции  Блюменталя, а то, что увидела мисс Мерилин Джонсон: «…балабан, повиснув в воздухе возле окна и словно по-человечески глядя в окно, …стал исполнять непонятную, непостижимую, полную печали очень грустную мелодию, и под ритм этой мелодии духовой инструмент тихо шевелился и трепетал в воздухе, будто в пальцах невидимого музыканта…»

Доминирующей категорией мышления Эльчина является время. Время как способ мышления пронизывает все задуманное им, упорядочивает действительность, придает ей определенную направленность, показывает жизненный путь человека. Герои Эльчина часто вспоминают прошлое и думают о будущем. В рассказе «Арба» передано переживание человека, находящегося в состоянии агонии и вспоминающего детство. Его мысль уходит в дальние дали, которые сравниваются с удаленностью звезд на небе, «… и так же, как нельзя было дотянуться до тех звезд, невозможно было и вернуться в те далекие дали, таящиеся на самом дне памяти…»

Герой рассказа «Мотоцикл за пять копеек» размышляет о своей жизни также в категориях времени: «Когда-то, когда мы приезжали сюда с отцом, я греб каждый день. Я не вылезал из лодки. Толика еще не было на свете… Неужели было время, когда Толика не было? А настанет время, когда меня не будет, а потом не станет и Толика…»

А вот как видится будущее в рассказе «Напротив старой мечети»: «Через десять лет он действительно может встретиться с Санубар, но через десять лет уже не так будет выглядеть эта улица и эта маленькая комната, а может, вообще ее больше не будет».

Эльчин подчеркивает разную меру времени для оценки изменений природы, человека и общества: «Наверное, миллионы лет назад Солнце всходило так же. Солнце и через миллионы лет тоже будет всходить точно так же… Насколько мала и ничтожна жизнь человека перед постоянством Солнца…» («Отель Бристоль»).

Писатель обращает внимание на то, что время не просто уходит в прошлое, а безжалостно уносит с собой эпохи, вереницы поколений. Рождение и смерть определяют границы существования человека. За их пределами человек уходит в небытие: «А останется ли след от Фирангиз? Чем заполнится место, оставленное ею в этом мире? Ничем! Миру нет дела до исчезновения Фирангиз. Он даже не почувствует пустоты: ее место заполнится водой, воздухом, солнцем. И солнце будет светить по-прежнему, как будто не было Фирангиз. Почему?» («Мотоцикл за пять копеек»).

Уже в ранних рассказах Эльчин рассуждает о смысле и бренности жизни, о том, что человек — трагическое существо, он смертен и знает об этом. В русле экзистенциальной философии он приходит к выводу — коль скоро все познается через противоположное, то и жизнь наиболее полно может раскрыться перед лицом смерти. Именно через нее мы можем уловить смысл жизни, как должен жить человек в отпущенное для него время.

Еще в Древней Греции был обоснован принцип «помни о смерти», предлагающий поступать всегда так, будто дело, которое делаешь, или слово, которое произносишь, являются последними в твоей жизни. Этот принцип призван побуждать людей не совершать неправедные поступки, содействовать проявлению добра и справедливости. Но не все способны понять эту истину. В рассказе «Звездная пора небес» зубной врач по прозвищу «Золотой Мусеиб» знает о своей неизлечимой болезни, о том, что дни его сочтены, тем не менее, обманывает простодушного Алигулу, покупая у него за бесценок золотой протез. А вот Алиабас-киши, герой рассказа «Навес», чувствуя свою близкую смерть, хочет оставить людям еще одно творение своих рук — навес на улице.

Рассказы Эльчина объединяет постоянное обращение в них к таким вечным вопросам, как природа человека, гуманизм, взаимопонимание, доверие. Все эти философские вопросы писатель органично вплетает в контекст художественного повествования, показывает, интерпретирует через отдельные образы, конкретные социальные процессы, что придает произведению определенный смысл. Этим обусловлено единство эстетического и этического в произведениях
Эльчина.

В рассказах Эльчина находят свое отражение взаимоотношения природного и социального, рационального и иррационального в человеке. Так, в рассказе «Мотоцикл за пять копеек» научный работник Сабир Меликов, вся жизнь которого запрограммирована наперед, неожиданно хочет изменить ее, принять абсурдное с точки зрения здравого смысла решение: «Все деньги, которые мы взяли на отпуск, лежали в моем боковом кармане. И их вполне хватило бы на то, чтоб купить мотоцикл. Может, так и сделать, подумал я, пойти и купить? А там будь что будет. Если я сейчас это сделаю, я, может быть, что-то изменю в своей жизни». Герой этого рассказа не решается, однако, на иррациональный шаг.

Ситуация меняется в рассказе «Тесные туфли». Его герой, Бабир, выросший на захолустной станции Тойлу, едет в Баку, чтобы выйти в люди — заработать денег, жениться. Несколько лет он безропотно работает в гостиничном ресторане официантом, очень старается угодить руководству, отказывает себе во всем, копит деньги на квартиру. Казалось, ничего не может изменить его размеренный образ жизни. Но в одно мгновение все рушится... Естественное в Бабире бунтует против условностей, против порядка, диктуемого неумолимыми законами выживания в современном обществе. Поводом послужила встреча с друзьями детства, вызвавшая ностальгические воспоминания. Символом рационального в рассказе служат новые дорогие туфли, которые сжимают его ноги. После дебоша в ресторане, когда он потерял работу, «Бабир шел пешком… Ветер замирал, потом взвивался снова и мотал верхушки деревьев, чуть ли не вырывал их с корнем… Бабир вдруг остановился, наклонился, снял с ног тесные туфли... Бабиру показалось, что не только ноги, все тело его вырвалось на свободу... Потом Бабир изо всех сил зашвырнул туфли одну за другой в темнеющую гущу деревьев... На усталую душу Бабира снизошел покой, и Бабир, идя в носках  в общежитие, подумал, что нет ничего прекраснее, чем ходить босиком».

Возвращение человека в естественное состояние Эльчин демонстрирует и в рассказе «Сказала роза соловью». Здесь задача сложней. Глава семьи Алипаша работает редактором издательства вот уже двадцать шесть лет. Всю небольшую свою зарплату он полностью отдает жене — Зулейхе, которая проявляя чудеса изобретательности, бережно расходует деньги на повседневные нужды семьи и постоянно откладывает небольшую сумму на покупку ценных вещей. И вот перед Новым годом Алипаша по просьбе жены идет в магазин, чтобы  купить на накопленные в течение года деньги цветной телевизор. Однако по пути он встречает друзей юности, которые, в отличие от Алипаши, сделали весомые карьеры в жизни, и один из них отмечает защиту диссертации. Алипаша  оказывается на банкете, где под действием алкоголя улетучивается задумка о телевизоре и он решает хоть здесь выразить себя, избавиться от чувства ущербности и оплатить весь банкет. Неожиданно появляется жена Зулейха, которая к удивлению поддерживает Алипашу. На самом деле Эльчин показывает, что и Зулейха замучена тяготами жизни, она также хочет сбросить с себя груз серой повседневности.

Вся жизнь современных людей, как подчеркивал Эрих Фромм, пронизана одним «иметь» — обладать, накапливать, тогда как на дальний план отходит императив «быть» — выражать себя, совершенствоваться, испытывать радость жизни. Это ведет к усилению отчуждения в современном мире. Не с этим ли связано убеждение героя рассказа «Поезд, Пикассо, Латур, 1969», что «cамый лучший собеседник у человека — он сам. И человека может хорошо понять только он сам».

Небезынтересно отметить, что долгое время мотивы поведения человека рассматривались только как проявления сознательной жизни. И культура как показатель социального порядка воспринималась как безусловное благо и противопоставлялась естественности. Потребность дать свободу силам жизни, не получающим выхода в культуре, проявлялась в присущих многим народам обрядах и празднествах карнавального типа. Суть «карнавала» состояла в том, что на фиксированное время социальные нормы как бы исчезали, человек условно освобождался от тягот культуры.

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд был уверен в репрессивной функции традиционных культур, заключающейся, по его мнению, в том, что социальные нормы и ценности излишне подавляют естественные инстинкты, влечения людей и в этом смысле лишают их свободы. То, что люди находятся в состоянии страха и беспокойства от достижений цивилизации, жесткого социального порядка, послужило в начале ХХ века основой для размышлений Альбера Камю. В бунтарском порыве, был убежден он, рождается внезапное яркое ощущение того, что в человеке есть нечто такое, с чем он может отождествить себя хотя бы на время. Потеряв терпение, человек начинает отвергать все, с чем мирился раньше. «Бунтующий человек» А.Камю был вызовом антигуманному социальному порядку.

Важно подчеркнуть, что человек в принципе может овладеть своими инстинктами и страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни. Культура, при соответствующей трансформации, может быть использована для объяснения и регулирования общественных процессов. В ней следует видеть главное средство исправления природных пороков человека и предотвращения социальных катаклизмов. Культура, подняв человека над «животностью» его естественной природы, призвана возвысить его морально. Но какой должна быть такая культура?

Выход из современного состояния общества возможен при радикальной культурной реформе, возрождении естественных ценностей и гуманном устройстве общества. Из рассказов Эльчина неявно следует вывод: развитие общества, его социальная организация должны быть подчинены интересам и потребностям каждого человека. Тогда усилится доверие в обществе, исчезнет отчуждение людей от социального порядка и друг от друга. Создадутся весомые предпосылки и для гармонизации отношений с природой. По существу, — это путь формирования нового гуманизма, к которому в последние годы ЮНЕСКО призывает мировое сообщество.

Если эту великую цель не удастся реализовать, то через какое-то время жизнь на Земле все больше будет напоминать картину ада. Конфликты, войны, экологические катаклизмы, пертурбации климата станут повседневностью. Без понимания самоценности человеческой природы не будет должных оснований обуздать намечающийся сверхтехнологический взрыв (распространение нано- и биотехнологий), что приведет к перерождению человека, появлению практически бессмертного монстра-трансчеловека.

Жителям нашей планеты тогда останется только мечтать, как мечтает доведенный до отчаяния трудностями жизни герой рассказа «Звездная пора небес» собиратель бутылок Алигулу: «скорее бы все изменилось, украли бы нас инопланетяне и увезли к звездам, увезли навсегда, чтобы никогда не возвращаться на земной шар…»

Низами Мамедов,

доктор философских наук,

профессор, эксперт ЮНЕСКО, член Международной ассоциации писателей и публицистов 

(г. Москва)