Олег Кузнецов: «Армянский терроризм напоминает мне бубонную чуму, о существовании которой вирусологи знают, но искоренить ее не могут»

22 апреля в Баку, в конференц-зале Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджанской Республики состоялась презентация монографии известного российского историка-кавказоведа Олега Кузнецова «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии: Историко-криминологическое исследование».

Книга была подготовлена и издана при поддержке Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджана.

В мероприятии приняли участие азербайджанские ученые, депутаты Милли Меджлиса, руководящие сотрудники правоохранительных органов Азербайджана, представители общественности и журналисты.

Автор монографии О.Кузнецов любезно согласился дать эксклюзивное интервью нашему агентству.

- Олег Юрьевич, расскажите, пожалуйста, в нескольких словах о чем Ваша книга?

- Как, по-вашему, о чем может быть написана книга, которая носит название «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии»? Естественно, о том самом, что вынесено в ее заголовок – об истории транснационального армянского терроризма как весьма специфического и имеющего несколько уникальных особенностей этнокриминального явления, стоящего особняком в ряду всех других известных человечеству разновидностей терроризма.

Но если говорить серьезно, то моя книга, несмотря на то, что в мире тема армянского терроризма является предметом научного исследования на протяжении последних сорока лет, является первой рассчитанной на широкий круг читателей научной работой по этой проблематике, которую написал российский автор и которая была издана на русском языке.

Табуированность темы истории армянского терроризма была свойственна всей совокупности обществоведческих наук в России не только в новейшее – постсоветское, – но и в советское время, хотя тема армянского национализма и армяно-тюркского противостояния продолжала волновать армянских и азербайджанских ученых. Не имея законных способов обнародовать публично взгляды на тот или иной вопрос посредством издания монографий или публикации статей в периодических научных изданиях, обществоведы республик советского Закавказья были вынуждены выражать взаимные претензии на страницах диссертационных исследований по гуманитарным наукам, доступ к которым был открыт только узкому кругу избранных читателей. Поэтому многие факты из ранних периодов истории или предыстории армянского терроризма стали известны только в последние годы.

Для своей книги я избрал жанр историко-криминологического исследования, прочитав которое, читатель составит представление об армянском терроризме в его исторической ретроспективе не как о сумме преступлений террористической направленности, а как о самобытном и многоаспектном социальном явлении, имеющем специфическую логику организации и управления, внутреннюю структуру и иерархию, публичные и «теневые» цели и задачи, корпоративные правила и интересы.

- Скажите, почему для изучения Вы выбрали тему именно армянского, а не какого-либо еще терроризма, скажем, палестинского или североирландского?

- Как уже было сказано выше, армянский терроризм имеет несколько специфических черт, которых нет ни в одном другом терроризме, оттого он представляет собой более сложный и интересный объект исследования. Вообще-то современная криминологическая наука выделяет несколько типов терроризма – националистический, религиозный, социальный, институциональный. Террористами-националистами чаще всего движут идеи национальной исключительности, превосходства или, наоборот, ущербности, а террористами, рядящимися в религиозные одежды, – религиозный фанатизм, помноженный на человеческую неграмотность в конфессиональных вопросах; терроризм на социальной почве имеет в своей основе субъективно-статусную или материальную неудовлетворенность, а институциональный – неспособность социума решить легитимными средствами или методами проблемы структурной модернизации, для разрешения которых требуется искусственное создание конфликта, наличие которого позволит видоизменить организационные начала жизни общества.

Баскский, североирландский или палестинский терроризм может быть соотнесен с одной или, максимум, двумя из перечисленных выше разновидностей терроризма. Все эти разновидности терроризма понятны, поэтому и не интересны для исследователя. Пресловутого «исламского» терроризма, на мой взгляд, не существует вообще, а то, что принято называть «Аль-Каидой» или «Исламским государством», является разновидностью институционального терроризма.

Армянский же терроризм включает в себя элементы сразу всех четырех типовых разновидностей террористической деятельности, при этом имея еще и дополнительные специфические черты. Именно поэтому он интересен как объект познания, к тому же он оказал определяющее влияние на исторические судьбы нашей страны в начале 1990-х годов, и это связано со спецификой конкретно-исторического контекста нагорно-карабахского конфликта, о чем я также пишу в своей книге.

Важнейшей особенностью армянского терроризма является его транснациональный характер, главным условием формирования которого стала традиционная диаспоральная дисперсия армянского этноса.

При этом структуры первых армянских террористических группировок «Гнчак» и «Дашнакцутюн» появлялись в тех городах и местностях стран Европы, Передней Азии и Северной Америки, где не просто компактно проживало армянское население, но и существовали приходы Армянской Апостольской церкви, что лишний раз свидетельствует о наличии в начале ХХ столетия самых тесных связей армянских террористических группировок и армяно-григорианского духовенства.

По крайней мере, первые склады оружия армянских террористов в Российской империи были обнаружены в алтарях армянских церквей Баку и Карса в 1903 году. Не будучи связаны духовно с автохтонным населением в местах своего проживания, этнические армяне не считали для себя предосудительной возможность приехать в какую-либо другую страну и совершить на ее территории преступление в интересах местной армянской общины. В истории России первый пример такого рода случился в 1903 году, когда в городе Карс в процессе изготовления самодельного взрывного устройства погиб гражданин США Джон Нахикьян, прибывший в Закавказье, чтобы создать материально-техническую базу армянских террористов.

Особый интерес для читателей может представлять шестая глава моей монографии, в которой я рассматриваю нагорно-карабахский конфликт 1988-1994 гг. как первый опыт террористической войны против народов Азербайджана и Армении в целях развала Союза ССР.

Мобилизации организационных структур и потенциала транснационального армянского терроризма против Советского Союза предшествовало всестороннее и глубокое изучение этого криминологического явления геополитическими противниками СССР по блоку НАТО, начало которому было положено еще в конце 1970-х годов. Опираясь на рассекреченные в апреле 2013 года документы ЦРУ США и исследования ряда североамериканских, израильских, турецких и европейских авторов, я пишу о том, что спецслужбы Соединенных Штатов провели огромный объем оперативной работы по подчинению себе армянских террористических группировок, имевших ближневосточное происхождение, чтобы затем направить их ресурсный потенциал на борьбу против СССР. Сегодня ни для кого не секрет, что против азербайджанцев на пространстве бывшего Советского Союза действовали около 6 тысяч иностранных военных наемников армянской национальности из стран Ближнего Востока (главным образом - из Ливана и Сирии), а также из стран Юго-Восточной и Западной Европы и США. Приблизительно такое же число военных наемников прибыло на армяно-азербайджанский фронт с постсоветского пространства.

Сегодня абсолютно вся верхушка военного командования вооруженных сил Армении состоит из людей, которые в годы нагорно-карабахского конфликта находились в одном строю с транснациональными армянскими террористами, не являвшимися гражданами СССР.

Нынешний министр обороны Армении Сейран Оганян печально известен тем, что, будучи командиром 2-го батальона, 336-го мотопехотного полка приказал своим солдатам выступить на бронетехнике в поддержку иностранных террористов, прибывших в Нагорный Карабах, что в итоге привело к Ходжалинской трагедии в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года. Своими действиями он не только нарушил воинскую присягу, отдав незаконный приказ, но и совершил преступление, квалифицируемое по ст. 279 УК РФ как вооруженный мятеж. Впоследствии он был начальником штаба так называемого «мартунинского батальона» сепаратистов, командиром которого был американец армянского происхождения Монте Мелконян, возглавлявший на всем протяжении 1980-х годов боевиков террористической группировки «Армянская секретная армия освобождения Армении». Личное участие в Ходжалинской резне ему было необходимо для того, чтобы его, советского офицера, после дезертирства иностранные боевики приняли за «своего». Конечно, данное преступление неподсудно российской Фемиде, но суть его от этого не меняется.

Теперь он – министр обороны, и его коллеги, принимая его на совещаниях в рамках ОДКБ, вынуждены пожимать ему руку, по локоть обагренную кровью азербайджанцев, а почетный караул – отдавать ему воинское приветствие. Наверное, я оттого и не хочу быть политиком, чтобы не находиться в положении, когда  надо пожимать руки мерзавцам и убийцам.

Продолжая тему Ходжалинской трагедии, хочу сказать вот еще что: мы в России знаем и помним, что резню мусульман в этом городе учинили главным образом этнические армяне из стран Ближнего Востока, входившие в состав незаконных вооруженных формирований «Арабо» под командованием гражданина Ливана Манвела Егизаряна, «Тигран Менц» под началом еще одного ливанского армянина Геворка Гюзеляна и «Патриотического отряда» американца Монте Мелконяна, экс-майора советской армии Сейрана Оганяна, а приказ об истреблении мирных жителей им отдавал не кто иной, как советский армянин Серж Саргсян, бывший в то время руководителем комитета сил самообороны так называемой «Нагорно-карабахской республики», ныне – президент Армении.

Его приказ об уничтожении жителей Ходжалы мало чем отличается от приказа нацистского гауляйтера Беларуси Вильгельма Кубе, распорядившегося в 1942 году сжечь деревню Хатынь вместе со всеми ее жителями.

Однако 9 мая этого года Серж Саргсян будет присутствовать на Параде Победы на Красной площади в Москве и там станет приветствовать победителей фашизма и их потомков, при этом сам мало чем отличаясь от фашистов. Лично мне больно и противно видеть это. Обычно так поступают, когда на праздник отказываются приехать более порядочные гости. На мой взгляд, 150 настоящих ветеранов Великой Отечественной войны из Армении, являющейся стратегическим военно-политическим союзником России в Закавказье, на Красной площади в этот день выглядели бы куда более уместно, чем один президент этой страны.

- Как кажется, вполне разумный вопрос: отчего Вы, гражданин России, местом проведения презентации своей книги избрали именно Баку, а не Москву?

- Не буду лукавить: в нынешней России присутствует отношение терпимости к теме армянского терроризма и армянским террористам вообще. Посудите сами: в документальном приложении к своей книге я публикую факсимильное воспроизведение приговора Тамбовского гарнизонного военного суда от 11 марта 1996 года в отношении начальника отдела разведывательных операций на территории противника Государственного управления национальной безопасности Республики Армения, подполковника Джаана Оганесяна, сотрудника этого управления майора Ашота Голояна и примкнувшего к ним по зову крови консультанта 2-го отдела Управления по борьбе с терроризмом Федеральной службы контрразведки Российской Федерации, майора Бориса Симоняна, обвинявшихся в подготовке на территории России серии террористических актов против Азербайджанской Республики. Одним из эпизодов этого дела стала вербовка подполковником Джааном Оганесяном гражданина России Игоря Хатковского, который выполнял на территории Азербайджана действия разведывательного и диверсионного характера, за что был арестован спецслужбами страны и приговорен за шпионскую и диверсионную деятельность к восьми годам лишения свободы. По отбытии этого срока наказания он вернулся на прежнее место жительства – в Калининградскую область.

Как следует из текста опубликованного мною приговора, агент армянских спецслужб Хатковский за свою противоправную деятельность в течение полугода разновременно получил в рублях сумму, равную по курсу валютного обмена того времени 50 тысячам долларов США. Иными словами, он участвовал в нагорно-карабахском конфликте на армянской стороне, воюя за деньги, что было доказано в ходе следствия и суда, что само по себе образует состав преступления, предусмотренного ст. 359 УК РФ «Наемничество».

Кроме того, как следует из того же документа, Хатковский заложил взрывное устройство в товарный вагон, взрыв которого не произошел только потому, что он неправильно установил взрыватель, т.е. совершил действия, которые суд (правда, в материалах дела в отношении его вербовщиков и руководителей) квалифицировал как покушение на совершение террористического акта на территории России.

Вы думаете после всего этого против Хатковского после его возвращения в Россию по отбытии срока наказания за военные преступления, совершенные на территории Азербайджана, было возбуждено уголовное дело? Отнюдь нет. Более того, он несколько лет смог проработать учителем в школе, и только вмешательство азербайджанской диаспоры Калининградской области способствовало изгнанию этого армянского экс-террориста из стен общеобразовательного учреждения.

Я в своей книге пишу о том, что в последние годы карабахской войны, т.е. в 1991-1994 гг., спецслужбы Армении совершили на территории Российской Федерации минимум четыре террористических акта на объектах железнодорожного транспорта. Назову их для ясности. 30 мая 1991 года около станции Хасавюрт в Дагестане был взорван пассажирский поезд Москва-Баку, погибли 11, ранены 22 человека. Аналогичный теракт произошел на той же станции ровно через месяц, 31 июня, в результате которого погибли 16, ранены 20 человек. Через полтора года, 28 февраля 1993 года, на территории Чеченской Республики около станции Гудермес был взорван пассажирский поезд Кисловодск-Баку, погибли 11, ранено 18 человек. 13 апреля 1994 года около станции Дагестанские Огни в Дагестане был взорван пассажирский поезд Москва-Баку, погибли 3 и ранены 3 человека.

К сожалению, когда ежегодно 3 сентября в современной России в день бесланской трагедии 2004 года проходят мероприятия в рамках мемориального Дня солидарности в память жертв терроризма, об этих преступлениях и их жертвах предпочитают не вспоминать. Как предпочитают молчать и о жертвах самых первых в послевоенной истории СССР террористических актов 8 января 1977 года, совершенных, как известно, армянскими террористами из антисоветской и русофобской «Национальной объединенной партии Армении», которые были расстреляны за свои кровавые преступления двумя годами позже. Забвение, которому преданы эти преступления на официальном уровне, заставило меня думать о том, что тематика армянского терроризма в нашей стране сегодня табуирована, а потому я попросту не смогу даже открыть свободно рта, говоря об этом.

Баку – это современный и динамично развивающийся европейский город, больше половины жителей которого, не только старшего поколения, но и молодежь, свободно говорят и пишут по-русски, поэтому передо мной не стояло особой проблемы выбора, где издавать и презентовать свою книгу. Издаваться в Баку – это сегодня приблизительно то же самое, что издаваться в Москве, но только отношение к тебе как к автору в этом городе на порядок лучше. Забегая вперед, скажу, что мой контракт с издательством предполагает перевод и издание книги на английском и турецком языках, что будет сделано уже в начале осени. Столь выгодных для себя условий я в Москве никогда бы не нашел.

- А Вам не обидно, что дела сложились именно таким образом?

- Ситуация с изданием и презентацией моей книги в Баку вызывает у меня двоякое чувство. Конечно же, мне в глубине души немного досадно от того, что отправной точкой путешествия моей книги по свету стал Баку, а не Москва. Но разумом я понимаю, что в этом нет ничего странного или необычного. Я писал свое исследование не для российских или русскоязычных читателей, а, как говорят об этом языком юриспруденции, «для неопределенного круга пользователей», тем более что впереди еще предстоят переводы на другие языки и издание моей работы в других странах.

К тому же информационный прогресс и информатизация общества стирают государственные границы или технические преграды между источником и потребителем информации, и в условиях сегодняшнего дня уже абсолютно неважно, где именно результат твоего интеллектуального труда будет обнародован в том или ином виде. Наверное, благодаря возможности реализовать именно в Азербайджане проект по изданию монографии «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии» я впервые смог почувствовать себя человеком мира, оставаясь при этом гражданином и патриотом России. Это чувство – новое для меня, и к его наличию мне еще только предстоит привыкнуть. Возможно, от того-то я и комплексую.

Есть еще один нюанс, который имеет для меня существенное значение. Когда я писал свою работу, то понял и до глубины души прочувствовал, какую страшную по своей разрушительной силе угрозу таит в себе транснациональный армянский терроризм. Россия, наряду с Турцией, стала первой страной, которая испытала на себе последствия атак армянских террористов уже в самые первые годы ХХ века. После краха Российской империи это этнокриминальное явление ушло в Европу и Северную Америку, захватив по касательной еще и Австралию, где было в 1970-1990-х годах головной болью правительств и спецслужб более чем двух десятков стран. Спустя почти век, сделав полноценное кругосветное турне по земному шару, армянский терроризм в конце 1980-х вновь вернулся в Россию, точнее – в Советский Союз, став одним из существеннейших факторов его дестабилизации и последующего распада, после чего в начале 1990-х нанес ряд болезненных ударов по России. Невольно вспоминаются слова из ветхозаветной книги Екклесиаста или Проповедника о том, что «все возвращается на круги своя».

Транснациональный армянский терроризм напоминает мне отчасти бубонную чуму, о существовании природных очагов которой вирусологи всех стран мира знают, но до конца искоренить ее не могут. При этом периодичность и масштаб вспышек чумы никак не поддаются контролю, и специалистам остается только ждать их очередного проявления, чтобы потом локализовать и купировать. Так и с армянским терроризмом: никогда не знаешь, что его в очередной раз пробудит от летаргического сна, а поэтому всем и всегда нужно быть начеку. И совсем не важно, откуда об этом последует мое напоминание – из Москвы или из Баку.

Об авторе

Олег Юрьевич Кузнецов - кандидат исторических наук, проректор по научной работе Высшей школы (института) социально-управленческого консалтинга (Москва, Российская Федерация). Окончил исторический факультет Орловского государственного университета и Международный юридический институт при Министерстве юстиции Российской Федерации.

Многие годы проработал в структурах Министерства юстиции и пограничных органов Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Автор более 150 научных работ (включая 7 монографий) по истории стран Восточной Европы и Передней Азии в эпоху позднего средневековья, теории процессуального права и судопроизводства, истории международных отношений, охране культурного наследия народов России, методологии образовательного процесса в высшей школе.

Наиболее важными работами автора являются монографии «Переводчик в российском уголовном судопроизводстве» (1996), «Правды о «мифах» карабахского конфликта» (2012), «Рыцарь Дикого поля: Князь Дмитрий Вишневецкий» (2013), сборник статей «Центральный Кавказ: ретроспектива столкновения цивилизаций» (2013).

Удостоен ряда международных премий и наград за вклад в развитие науки, образования и культуры.