Хирург-трансплантолог Мирджалал Кязими: «Число больных гепатитом с каждым годом растет…»

12:20 - 30 / 04 / 2015

Трансплантация органов – шанс на жизнь для многих тысяч людей. И очень животрепещущая тема, рождающая множество ожесточенных споров и обсуждений.

Насколько этична пересадка органов от живого донора? А как насчет посмертной трансплантации? Не доберутся ли до людей черные трансплантологи, если завещать свои органы посмертно? Какую оценку можно дать этому поступку с религиозной точки зрения? Это далеко не все вопросы, возникающие у людей, когда речь идет о пересадке органов.

Ну а пока мы спорим, сотни людей погибают, так и не дождавшись донорского органа.

Закон Азербайджанской Республики «О трансплантации человеческих органов и (или) тканей» был принят еще 28 октября 1999 года. Несмотря на это, первые шаги в области трансплантации органов, азербайджанские медики начали делать лишь в 2008 году, - именно тогда в Азербайджане была проведена первая на Кавказе и в Средней Азии операция по трансплантации печени от живого донора.

Мы представляем вашему вниманию интервью с главой отдела хирургии и трансплантации Центральной больницы нефтяников, хирургом-трансплантологом, который провел не только ту, но и несколько сотен других операций по пересадке органов, Мирджалалом Кязими.

- Начну с неприятного: скажите, пожалуйста, случаются ли в вашей практике неудачные операции и какой процент смертности пациентов?

- Операции по трансплантации органов не бывают удачными и неудачными. Все зависит от состояния больного в дооперационном периоде. В принципе, если больной в нормальном состоянии, на собственных ногах заходит на операцию, то процент осложнений и вероятность летального исхода минимален. Если же пациент поступает с кровотечением, или в коматозном состоянии, процент осложнений, естественно повышается.

Если брать в процентах, то выживаемость наших больных на первый год после трансплантации печени где-то 90%, трехгодичная выживаемость - 76%, а пятигодичных итогов пока нет, потому что начали мы только в 2008 году, и у нас не очень много больных, которые оперировались 5 лет назад.

С почками эти показатели еще выше, на первый год выживаемость 98-96%, а трехгодичная - 85-86%.

Наши данные в послеоперационном периоде соответствуют мировым стандартам. Поэтому нас приняли в Европейский регистр трансплантации печени (European Liver Transplant Register).

И это несмотря на то, что в Азербайджане на данный момент нет социального страхования, и больные, в основном, обращаются к нам соматически уже не в очень хорошем состоянии, в терминальной стадии. Это, разумеется, влияет на результаты.

Согласно мировой статистике, у 20% пациентов после трансплантации печени могут быть самые разные осложнения, в том числе и летальный исход. У нас эта цифра составляет 20-22%.

- Кстати, об обязательном медицинском страховании. Насколько я понимаю, отсутствие денег - одна из основных причин, по которой люди вынуждены отказываться от этой операции?

- Проблема отсутствия у нас обязательного страхования отражается на всех отраслях медицины. Наш Президент, господин Ильхам Алиев говорил о том, что в Азербайджане существует необходимость в разработке концепции государственного страхования. Насколько я знаю, соответствующие структуры в настоящий момент осуществляют эту разработку, это очень большая работа, и, я думаю, где-то, через два-три года проблема социального страхования граждан Азербайджана будет решена.

Введение обязательного страхования решит ряд вопросов в сфере медицины, потому что очень многое зависит именно от финансирования.

С 2006 года, по Распоряжению Президента Ильхама Алиева Кабинет министров принял Государственную программу по хронической почечной недостаточности. В эту программу было включено обеспечение больных гемодиализным лечением, а теперь в нее входит также и трансплантация почек.

Около 3 тысяч больных в настоящий момент обеспечиваются гемодиализом по госпрограмме. Начиная с нынешнего, 2015 года, министерство здравоохранения отправляет к нам больных на трансплантацию почек. К примеру, вчера у нас была операция по госпрограмме. Сегодня будет еще две такие операции. Совершенно бесплатно для больных.

- Это очень радостная новость.

- Да. Есть еще одна хорошая новость - в ближайшее время, может, даже в этом году, государством будет принята программа по трансплантации печени.

И Министерство здравоохранения, и государство работают над тем, чтобы людям не приходилось искать материальные средства на подобные операции.

Трансплантация и медицинские препараты, необходимые в послеоперационном периоде, к сожалению, очень дорого стоят. Кстати, все пациенты, поступающие на операцию по Госпрограмме, обеспечиваются иммуносупрессивными препаратами за счет Минздрава до конца жизни.

- Правда ли, что на лечение гемодиализных больных уходит больше средств, чем на трансплантацию почки?

- Да, это так. Кроме того, при пересадке почки гораздо выше и продолжительность, и качество жизни реципиента.

- Пока мы сидели в приемной, я услышала разговор пациентов о том, что если больной уже на диализе, это дает какие-то осложнения, что лучше этого не допускать…

- Мы всегда говорим: диализ - это не лечение, это как бы мост для трансплантации, временная поддержка человека. Если судить логически, наши почки работают 7 дней, 24 часа, а на гемодиализной программе больные бывают три или четыре раза в неделю по 6-8 часов. То есть, все остальное время почки не работают. По этой причине больные отходят от социальной жизни, от семьи. Представьте, годами 4 раза в неделю по 8 часов они вынуждены тратить на гемодиализ.

И кто-то должен с ними работать, кто-то - ухаживать, отвозить и привозить на лечение. Это очень тяжело как для самих больных, так и для их семей.

После трансплантации пациент становится практически здоровым и самостоятельным, полезным для общества человеком.

У нас есть одна пациентка, которая родила дочь после пересадки почки, несколько человек работают учителями в селах, среди реципиентов есть врачи, бизнесмены. Эти люди живут полноценной жизнью и после трансплантации почки, и после пересадки печени.

Кроме того, есть еще один момент - на гемодиализной программе в среднем у 30% больных обнаруживается заражение гепатитами «В» или «С». Это официальная статистика от Минздрава. И это очень большой процент.

Если больной инфицирован на гемодиализной программе гепатитом, то когда он приходит к нам на операцию, мы вынуждены его вначале лечить, а потом уже трансплантировать почку, а это - дополнительные и немалые расходы.

- Почему происходит это заражение?

- Точно я сказать не могу, можно лишь предположить: на гемодиализной программе очень много больных, в основном, инфицирование гепатитом происходит через кровь и лечение сопряжено с кровью. Так что все работники и больные находятся в группе риска заражения гепатитом.

- Кстати, в последнее время мы постоянно слышим о заражении гепатитом. Такое ощущение, что это прямо эпидемия какая-то…

- Число больных гепатитом с каждым годом растет во всем мире. В Америке больше гепатита «С», в восточной части планеты больше распространено заражение гепатитом «В». Знаете, я всем говорю, даже принуждаю делать вакцину от гепатита «В». Это обязательно. У нас есть эта вакцина, Минздрав ее завез, во всех аптеках и поликлиниках она есть, даже новорожденным бесплатно делают эту вакцину. Представьте себе, всего три укола, гарантируют, что в 90% случаев вы не заразитесь гепатитом «В», даже если будете контактировать с больным.

А ведь гепатитом «В» заразиться очень легко - через полотенце, пот, поцелуи, зубные щетки, бритвы.

- А как дела обстоят с гепатитом «С»?

- К сожалению, вакцины от гепатита «С» пока не существует. Но я очень надеюсь, что в будущем ее изобретут. Это будет огромное открытие. Заражения гепатитом «С» происходят через кровь – часто в стоматологических кабинетах, женских консультациях, салонах красоты. Он может передаваться в ходе таких процедур, как пирсинг и тату.

- Но гепатит «С» опаснее гепатита «В»?

- У обоих гепатитов плачевные последствия.

- Вернемся к трансплантации органов. Насколько я знаю, у нас сейчас возможна пересадка исключительно родственная пересадка?

- С 1999 года в Азербайджане был принят закон о трансплантации тканей и органов. В нем отмечено, что при пересадке можно использовать органы, как от живых, так и от мертвых доноров. То есть, закон дает нам право использовать органы умерших людей, но нет процедуры производства трупной трансплантации. Мы пока к этому не готовы.

В настоящий момент министерство здравоохранения работает над концепцией осуществления этой процедуры. И, конечно, есть некоторые вопросы, решить которые не так просто.

- Какие, например?

- Трансплантация – это отрасль медицины, в которой есть не только медицинская, но и этическая составляющая, а также законодательный момент. Чтобы не возникало проблем, надо продумать все по этим трем направлениям.

К сожалению, пока еще не готово к этому и наше общество. Надо говорить об этой проблеме как можно больше, информировать общество.
Я как врач, заведующий отделением, и как человек, который делает это дело, все время об этом говорю. И вы как журналист делаете свою работу.

Но есть еще гражданские обязательства. К этой теме надо периодически возвращаться. Потому что завтра, когда концепция будет готова, должно быть готово и население. Одного указа для того, чтобы начать трупную трансплантацию в Азербайджане, недостаточно.

- Мы как-то делали материал на эту тему, и с удивлением обнаружили, что большинство людей готовы к тому, чтобы завещать свои органы после смерти. То есть, люди понимают, что это благое дело, и в принципе готовы, но у них возникает множество вопросов.

- Очень важно информировать общественность и объяснять, что это благое, хорошее дело. Объяснять, что это – гарантия того, что и у каких-то близких им людей не будет недостатка в органах, если им вдруг понадобится пересадка. Каждый из нас может оказаться в такой ситуации, никто от этого не застрахован.

Есть ведь еще и экстренные случаи, когда элементарно нет времени для подготовки родственного донора. На это уходит дней пять, в среднем. Или, к примеру, у человека нет родственников, нет подходящих родственников, или есть, но они не хотят жертвовать свои органы. В таких случаях должна быть возможность использовать трупные органы.

- Многих волнует оценка операций по трансплантации органов с религиозной точки зрения.

- В Коране есть некоторые аяты, указывающие на то, что трансплантацию делать можно. В 1988 году в Саудовской Аравии в городе Джидда прошла Исламская конференция на тему «Трансплантация органов живого или умершего человека», где было принято решение разрешить трансплантацию органов как от живых, так и от умерших людей, если это служит сохранению жизни пациента. Ислам вообще всегда ставит во главу угла все, что составляет благо для человека и общества.

Кроме того, сам за себя говорит тот факт, что операции эти делают во всех мусульманских странах: в Турции, Иране, Пакистане, Саудовской Аравии.

- Могу себе представить, какая сложная у вас работа. И не только, - не столько технически, сколько эмоционально…

- Очень сложная. Потому что мы каждый день встречаемся с больными в крайне тяжелом состоянии. И все они знают, что если операцию не проведут, они умрут. Каждый день эти люди ждут своей смерти. И, конечно очень трудно работать с такими больными. Все они разные, и подход к каждому из них нужен особый, с учетом его психологического состояния.

Например, у нас сейчас лежит больной, мы еле удерживаем его в больнице. Он поступил к нам в состоянии печеночной комы, а теперь, слава богу, пришел в себя, и даже дерется с персоналом, потому что его не хотят отпускать домой.

А еще, и это самое, наверное, сложное - каждый приходит и просит дать гарантию. Как будто от меня это зависит. Сейчас вот, прямо до вас приходили родственники совсем молоденькой еще девочки, ей 19 лет. Нужно делать трансплантацию печени. А у нее шансов - 1 процент.

И ее родственники пытаются торговаться со мной, просят дать гарантию. Объясняю, говорю: решение принимать вам, я могу лишь сказать, что на 99% операция может привести к летальному исходу. А ее дядя говорит: «Вы убили мою надежду, я пришел, чтобы вы мне сказали, что все будет хорошо».

Мы весь день проводим в больнице. А больные с нами всегда, даже ночью. Они звонят все время. Звонят, если пошли к стоматологу, если закашлялись, если хотят поехать за границу, спрашивают, можно ли.

Один известный профессор по трансплантологии говорит: «Трансплантология - как брак у католиков. С пациентами разойтись нельзя».

- Как вы выбрали свою профессию, мечтали ли стать хирургом?

- С детства мечтал. Я родился в семье врачей, и ни о чем другом даже не думал. А вот трансплантологией занялся случайно. Когда мы сдали экзамен и поехали в Турцию, известный сейчас кардиохирург Рашад Махмудов (он работает у нас в больнице) был на последнем году обучения, и я спросил, есть ли возможность поприсутствовать, посмотреть, как они работают.

В ту же ночь сказали, что в какой-то больнице в городе Измир есть труп, родственники завещали органы, нужно их забрать. Рашад сказал: «Поезжай и ты с нами».

Я поехал, посмотрел, и с того самого момента решил заняться трансплантацией. Поступил на кафедру общей хирургии и трансплантации органов в Эгейском университете в городе Измир. Тогда в Азербайджане даже не думали о таких операциях.

- Но вы планировали вернуться в Азербайджан?

- Я поехал в Турцию в 2002 году. И всегда думал, что вернусь и буду работать в Азербайджане. Так получилось, что пошел учиться на общую хирургию и трансплантацию органов, и влюбился в эту работу. И, конечно, мечтал применить свои знания здесь.

После обучения, в 2008 году я вернулся в Азербайджан, и 12 декабря 2008 года мы сделали первую не только в Азербайджане, но и на Кавказе и в Средней Азии операцию по трансплантации печени от живого донора. В 2009-2010 году мы организовали команду, собрались все наши врачи, получавшие образование в Турции и Японии. Собрались все энтузиасты. Так и начали работать.