Писатель-фантаст Александр Хакимов: «Кого занесет к нам на Землю из глубин Вселенной? Завоевателей? Людей или нелюдей?..» - ФОТО

Наш сегодняшний собеседник известен общественности как писатель-фантаст, однако поле его интересов гораздо шире: по образованию биолог, он некоторое время работал в Бакинском зоопарке, самостоятельно освоил гитару, играл в рок-группе, а также успешно пробовал свои силы в актерской деятельности.

Помимо всего прочего, написал огромное количество статей, рассказов, эссе и был лауреатом многих литературных премий.

Александр Хакимов – весьма многогранная личность, разговор с которым может длиться до бесконечности, если затрагивать каждую сферу, в которой он успел себя проявить. О своем жизненном пути и о многом другом писатель рассказал в интервью 1news.az.

- Согласитесь, любовь к биологии – не распространенное явление. Чем обусловлено ваше увлечение этой наукой?

- Я отчетливо, до мельчайших подробностей помню тот осенний день, когда твердо решил стать биологом. Мне было тогда 4 года, и в руки мне случайно попал учебник по зоологии, забытый в комнате соседкой-школьницей. Я принялся листать учебник. Читал я тогда с трудом, но вот картинки поразили мое воображение! Всевозможные медузы, моллюски, рыбы, ящерицы, птицы, звери, динозавры... Вот тогда я и решил, что буду заниматься всем этим, когда вырасту.

Мое увлечение доставляло немало занимательных часов мне и массу неудовольствия родным и соседям. Я таскал домой из бакинских парков и скверов насекомых, улиток, пойманных ящериц, скворцов с подбитым крылом, котят... В банках с водой у меня жили аквариумные рыбки и головастики... В 10-11-летнем возрасте мне пришлось пожить на Сахалине и Курильских островах. Наш барак стоял почти у самого Тихого океана, и я тащил домой все, что мог найти на мелководье в часы отлива. Комната была заставлена разнокалиберными банками с морской водой, и в них шевелились крабики, морские звезды, морские ежи, маленькие осьминожки и прочая живность. Отец сердился, а мама мирилась, считая, что это мне понадобится.

Я упорно занимался биологией в школе, затем поступил на биофак Азгосуниверситета (не сразу, правда, после армии и завода), окончил его, работал потом в Институте ботаники Академии наук, сейчас работаю в Центре генетических ресурсов.

Биология привлекла меня тем, что это - наука о живом, обо всем том, что нас окружает, дыша, двигаясь, борясь за жизнь, любя, размножаясь... Еще подростком я заинтересовался и вымершими формами жизни (трилобитами, динозаврами, мамонтами), а увлечение фантастикой часто заставляло меня задумываться о возможности существования жизни и вне нашей планеты, во Вселенной... Так что биология для меня - Царица наук!

- А как произошел ваш переход к писательству? Трудно ли было пробивать себе дорогу на первых порах?

- Самые первые попытки что-либо написать я предпринял в 6-7-летнем возрасте. Я очень рано выучился читать и писать. В 6 лет самостоятельно осилил от начала и до конца первую свою книжку – «Звездные корабли» Ивана Ефремова, сборник его фантастических рассказов. Они так повлияли на меня, что я начал самозабвенно писать продолжение к одному из рассказов («Тень минувшего»), писал карандашом в школьной тетрадке... Потом эта тетрадка куда-то запропастилась. Пробовал я что-то сочинять и в 13 лет, и в 14, и в 15, и в 16... Когда я вернулся из армии, нашел эти «опусы», перечитал и поспешно сжег - они мне показались дико наивными и сырыми.

Возобновил я попытки писательства уже в университете, но это была больше проба пера, чем серьезная работа. А вот с середины 80-х я взялся за дело основательно. И стал рассылать свои рассказы и статьи по журналам Советского Союза. Сначала их отвергали, потом приняли и стали публиковать - в журналах Москвы, Ленинграда, Свердловска, Алма-Аты... а с 1990 года - и в бакинской периодике.

Пробивать себе дорогу было неимоверно трудно. Я ведь был - и остаюсь - просто «человеком с улицы», без влиятельных родственников и покровителей, без нужных связей и прочего... На один успех приходилась сотня разочарований. Но я могу уверенно сказать о себе – «человек, сделавший себя сам». Кстати, пробивать себе дорогу было тяжело не только на первых порах - это довольно трудно и сейчас. Иногда, в минуту раздражения, я говорю: «Иметь один лишь талант - это, считай, ничего не иметь!» Но я парень упорный, и буду добиваться своего и дальше. Трудности выматывают, но одновременно закаляют и многому учат...

- Вы известны как писатель-фантаст несмотря на то, что многие ваши произведения написаны в других жанрах. А как позиционирует себя сам Александр Хакимов? (с библиографией можно ознакомиться здесь).

- Это очень интересный вопрос... Да, я пишу в самых разных жанрах. И фантастику, и реалистическую прозу, и эссе, и публицистику, и просветительские статьи, и сказки, и пьесы, и даже сценарии для кино... Но ко мне прочно прилип ярлычок «писатель-фантаст» и все тут. Сначала это меня сердило: ведь я не только фантастику пишу! Но потом, по зрелому размышлению, я увидел в этом определенный плюс. Ведь если бы я посмел называться писателем, я мгновенно затерялся бы среди армии других людей, называющих себя «современными азербайджанскими писателями».

У нас сейчас писателей стало едва ли не больше, чем читателей, за перо берутся (за клавиатуру садятся) люди обоих полов, разных возрастов и профессий, и каждый считает, что писать книги - это легко, и каждый считает, что его личные переживания, ощущения и мысли будут интересны миллионам читателей... Многие из этих пишущих имеют солидную финансовую и прочую подпитку, необходимую для раскрутки, но подавляющее большинство из них вскоре охладевают к писательству и сходят с дистанции.

Так вот, среди всей этой публики, с их потоками сознания и прочим постмодернизмом, я затерялся бы, как сосновая шишка в уссурийской тайге, и не было бы слышно даже моего писка... А называясь «писателем-фантастом», я больше виден и лучше слышим. Как ни крути, а современных писателей-фантастов в Азербайджане весьма немного - хороших, я имею в виду. Кроме того, в каком бы жанре я не работал, в любом моем произведении непременно витает аромат фантастики, даже если речь идет о самых обыденных вещах.

Как я позиционирую себя сам? Я люблю называть себя словом «автор» (лат. auctor) — творец всякого литературного, музыкального или любого художественного произведения и вообще всякого произведения ума. Думаю, это определение самое подходящее.

- Вы состояли в Семинаре писателей-фантастов под руководством Бориса Стругацкого. Каковы были ощущения, когда вам представилась возможность поучиться у одного из любимых авторов детства?

- В 1999 году я был принят в Семинар писателей-фантастов под руководством Бориса Стругацкого, в котором имею честь состоять и по сей день. Ощущения были непередаваемые! Ведь первую книжку братьев Стругацких я прочитал в восьмилетнем возрасте, и с тех пор все их творчество навсегда и прочно вошло в мою жизнь, да что там вошло - вросло в меня! Ведь они стали для меня - как и для многих других - не просто писателями, а учителями и советчиками.

Лично для меня - не потому, что я слепо верил каждому их слову и глядел им в рот, ловя каждое слово, - нет. А потому, что на 90 процентов их мировоззрение и взгляд на самые разные вещи совпадают с моим мировоззрением и моими взглядами. Что поделать, таким уж мама родила... Но само ощущение того, что человек, один из создателей всех тех книжек, что ты читал в детстве, юности, молодости, зрелости - и вдруг примет тебя в Семинар, признает своим учеником - это подлинное счастье! Я очень дорожу этим своим статусом – «ученик Бориса Стругацкого».

- Персонажи ваших рассказов и книг – это реальные люди, собирательные образы или вымышленные персонажи?

- Когда как. Ведь все зависит от поставленной цели. Если для выражения твоих мыслей вполне пригоден образ человека, существующего в действительности, пожалуйста, пусть будет он. Если потребуется собирательный образ, я сведу воедино нескольких человек, будто смешаю разные сорта чая. Если нужного человека в жизни не находится, что ж, я выдумаю такого человека, но так, что - будьте уверены - где-нибудь такой человек обязательно сыщется, он в действительности существует.

Я ведь не из пальца высасываю образы людей, я много их перевидел на своем веку и имею о людях достаточное представление (не всегда, увы, хорошее). Вообще же даже самый отъявленный фантаст должен быть реалистичен, как ни парадоксально это звучит. Особенно в описаниях людей. Еще Лев Толстой говорил: «Выдумать можно все, кроме психологии».

- А что вы можете сказать о книгоиздательской индустрии в нашей стране? Помогают ли издательства с публикацией и продвижением книг наших талантливых авторов или писатели в Азербайджане выпускают свои творения за собственный счет?

- Книгоиздательской индустрии в нашей стране попросту не существует. Я знаю наших писателей, которым всячески помогают - с финансами, изданием, рекламой, раскруткой, продвижением на рынки и т.п., но лично мне никто никогда и ничем в этом плане не помогал. Я все свои книги выпускаю за свой счет, небольшим тиражом. Конечно, я с удовольствием выпускал бы их более массовым тиражом за счет государства или какого-нибудь щедрого спонсора, но - увы...

Почему же я продолжаю и продолжаю выпускать книги на свои средства? Потому что писатель должен иметь книги! Кроме того, я значительную часть тиража каждой книги раздаю людям, которые, как мне кажется, в будущем могут оказаться мне полезны (как показала суровая жизненная правда, все они оказываются бесполезными), рассылаю по разным странам, экспонирую на разных выставках и ярмарках - для привлечения к себе внимания и как критерий того, что со мной можно иметь дело.

Так, помаленьку, я двигаюсь от книги к книге - выпустил их уже 11. Свято верю в то, что терпение и труд все перетрут. Да, а остальной тираж идет в книжные магазины - и покупают! За это я благодарю всех тех моих поклонников и читателей, которые приобрели мои творения, а также благодарю любезных продавщиц, которые всегда указывают посетителям магазина на мои книги, предлагая их купить.

- Вы определенное время проработали в Бакинском зоопарке и даже посвятили этому опыту повесть «Welcome в гадюшник!». Исходя из такого красноречивого названия, я подумала, что текст будет содержать много отрицательных моментов, так сказать, откровений человека, находящегося «за кулисами». А ознакомившись с повестью, поняла, что вы просто были заведующим сектором аквариума и террариума и описали свои будни…

- Да, я работал в свое время служителем в Бакинском зоопарке - это было в очень трудные для страны, для меня лично да и для самого зоопарка годы. Но я никогда не теряю чувства юмора, и повесть о тех событиях тоже задумал как познавательно-юмористическую. Кстати, я не был заведующим террариумом и аквариумом, я был простым служителем, но писал как бы от лица заведующего - так того требовал творческий замысел.

Мне важно было показать, во-первых, что рептилии, к которым большинство людей, особенно на Востоке, испытывают врожденную неприязнь, - на самом деле очень интересные, своеобразные создания Природы, достойные всяческой любви или, по меньшей мере, уважения. Во-вторых, я хотел показать тех людей, которые изо дня в день работают со всевозможными змеями, ящерицами, черепахами, крокодилами, жабами, аксолотлями и так далее. Взгляд на террариум не снаружи, а изнутри, понимаете? В-третьих, я описал несколько забавных ситуаций, имевших место в действительности, и связаны они были именно с людьми и рептилиями... О, если б вы знали, как они интересны - обитатели террариума!

- Вы снялись в нескольких фильмах и даже сыграли главную роль в картине Теймура Даими «Последний». Расскажите, что осталось за кадром – о сложностях выбора места, напоминающего постапокалиптический мир, о процессе перевоплощения в образ и о каких-нибудь курьезных случаях, произошедших во время съемок.

- Теймур немало поколесил по Абшеронскому полуострову в поисках натуры. Открою секрет: постапокалиптическая Земля снималась в окрестностях поселка Гала и на тамошнем кладбище, на окраине поселка Бузовна, в степи между Шиховским пляжем и поселком Локбатан. Мы искали подходящие развалины, работали среди них – иногда и с риском для жизни. А самые живописные, на мой взгляд, пейзажи «вымершего мира» были сняты, как ни странно, в Ичери шехер и на стыке между двумя микрорайонами, на заброшенной стройплощадке! А вообще-то я был поражен обилием на Абшероне столь фантастических ландшафтов. Да ведь это же просто клад для киношников! Хочешь – снимай Луну или Марс, хочешь – Землю после атомной войны, хочешь – планету Плюк...

Курьезы? Пожалуйста. Нашу съемочную группу дважды задерживала полиция – главным образом из-за меня, потому что патрульные принимали меня за бомжа. «Спасибо, ребята! – растроганно говорил я им. – Можно обмануть кого угодно, но только не ментов! Если вы приняли меня за бомжа – значит, я прекрасно вжился в образ!» Я и в самом деле считаю это комплиментом. Ведь полицейского, в отличие от зрителя, и правда невозможно обмануть. Хотя, откровенно говоря, веселого в этих встречах было мало. Ведь съемки проводились безо всякого разрешения. Получение же специального разрешения – очень хлопотное и длительное дело, чтобы не сказать больше. Поэтому работали «наскоком», как дикие горцы – приехали, отсняли материал, уехали.

Но два раза мы все-таки попались. Мы вполне могли влипнуть в неприятную историю – в данных местах какие-либо съемки категорически запрещались, ибо, по словам полицейских, в кадр могли попасть какие-то «стратегические объекты». Оба раза мы выкручивались благодаря находчивости. В первый раз мне удалось убедить молодых патрульных, что я – российский артист, и нас отпустили. Во второй раз машина ППС подъехала тогда, когда снимался сложнейший диалог моего героя с героиней Рены Ахадзаде (она изображала некий мистический персонаж, предостерегающий писателя от создания роковой книги, посланницу каких-то высших сил – в общем, «бред взбудораженной совести», как сказали бы классики).

И вот из машины вылезают молодые полицейские и устремляются к нам, стоящим лицом к лицу (элегантная большеглазая Реночка в элегантном наряде, и я, одетый в невообразимую рванину и заросший диким волосом).

Стражи правопорядка поинтересовались, чем мы тут занимаемся. Теймур ответил, что снимаем кино, а разрешение на съемку забыли в офисе. И о чем же ваше кино, поинтересовались полицейские, ну, хотя бы вот эта вот сцена?

Объяснять им про бред взбудораженной совести я счел в данном случае неуместным, и вдруг меня осенило. Я сказал, что мы снимаем семейное кино. По роли я – спившийся забулдыга, а она (в смысле, Рена) – моя дочь. Вот мы встретились случайно, и она корит своего беспутного папашу, а мне от этого невыносимо стыдно... «О! – уважительно сказали полицейские. – Очень хорошее, очень жизненное кино! Пожалуйста, снимайте дальше!» И уехали. Я прошу прощения у этих славных ребят за обман, но у меня просто не было другого выхода.

- Что можете сказать о вашем актерском опыте – насколько он вас впечатлил, и хотели бы вы в дальнейшем пробовать свои силы в кинематографе?

- Видимо, у меня есть какие-то врожденные актерские способности - и приглашали, и приглашают сниматься, большей частью, правда, в эпизодах. Чаще всего предлагают сыграть роль врача - реаниматолога, хирурга... Но играл я и букмекера на бирже, и даже догхантера - того требовал режиссерский замысел. Я - и догхантер?! Но я с поставленной задачей справился. Раз режиссер возложил на меня определенные надежды - не имею права его подводить. Конечно, я и дальше хотел бы сниматься в кино, но еще я хотел бы, чтобы снимали фильмы по моим сценариям. Они у меня интересные.

- В одном из интервью я прочла, что вам несколько раз доводилось наблюдать НЛО. Вы верите в существование жизни на других планетах?

- НЛО я неоднократно видел, это правда. В существование жизни на других планетах я верю - не столько потому, что я фантаст, но и из чисто практических соображений. Ведь еще Джордано Бруно, помнится, говорил: считать, что наша Земля - единственная обитаемая планета во всей Вселенной так же глупо, как считать, что на огромном поле вырос один-единственный колосок...

Как человек и фантаст я верю в жизнь во Вселенной, но как ученый - должен быть точен и осторожен. Неопровержимыми, полновесными данными о существовании жизни и разума вне Земли наука пока что не располагает. Но это, думаю, дело времени, так что будем ждать.

- Верите во встречу цивилизаций?

- Встреча цивилизаций... Это очень серьезный вопрос, и я хотел бы как-нибудь поговорить об этом особо. А пока что отвечу так. Я вообще не знаю, что представители других цивилизаций могут нести нам. Это абстрактная категория пока что. Чтобы ответить точно, я должен увидеть их, пообщаться с ними, поискать общий язык, какие-то точки соприкосновения... и только потом, может быть, я смогу судить об их целях и мотивах... Они могут нести нам как добро, так и зло, как пользу, так и вред - причем, мы и сами-то до сих пор толком не разобрались, что есть добро и зло, а также в чем для нас польза, а в чем – вред...

Это крайне сложная проблема, и серьезные писатели-фантасты давно уже пытаются разобраться в ней. Кого занесет к нам на Землю из глубин Вселенной - туристов? Научно-исследовательскую экспедицию? Конкистадоров, которым нужны пряности, золото, рабы? Кого вообще – людей или нелюдей? Роботов? Вопросы, вопросы...

Что принесли европейцы в открытую ими Америку, что вынесли из Америки? И хорошее, и плохое. Но одно бесспорно: послеколумбовая Америка стала совсем иной, нежели была до Колумба (это, впрочем, в полной мере относится и к Европе). Так и мы сейчас. Кто бы к нам ни прибыл из Космоса, с чем бы ни прибыл, чем бы все это ни кончилось, миром или войной, или вообще ничем – определенно могу сказать лишь одно: после того, как встретятся представители двух разных миров, двух разных цивилизаций, двух разных культур, мы уже не будем такими, как прежде...

- Александр, вы не только писатель, но еще и журналист.

- Как, по-вашему, может ли человек, который в состоянии выпустить хорошую книгу, написать хорошую статью и, наоборот? Или требования в этих двух профессиональных сферах слишком сильно разнятся?

- Знаете, я выскажу сугубо личное мнение... На мой взгляд, граница между журналистикой и писательством весьма условна - это доказали такие люди, как Эрнест Хемингуэй, Ильф и Петров, Юлиан Семенов, и я считаю, что журналист все-таки может быть писателем, и наоборот.

Что касается меня, то я поступаю так: я раздумываю над темой, о которой хочу поговорить с читателем, а потом тщательно взвешиваю, в какой форме это лучше всего будет сделать. Если в форме прозы - я пишу рассказ или повесть. Если в форме эссе - я пишу эссе. Если я сочту, что удобнее всего это будет сделать в стихотворной форме - я постараюсь написать стихотворение. КАК сказать - для меня не главное, главное - ЧТО сказать. А форма будет зависеть от конкретных обстоятельств.

- Помимо всего прочего, вы также увлекались рок-музыкой и самостоятельно освоили игру на гитаре.

- Да, я вплоть до недавнего времени играл в некоторых бакинских рок-группах как басист. Почему я отдалился? Наша последняя - по хронологии - группа ушла в творческий отпуск... Опять же, как и в литературе - у нас недостаточно обладать талантом, надо еще и уметь находить нужные ходы, как-то договариваться, и так далее. Кроме того, рок-группа - это довольно затратное удовольствие (инструменты и аппаратура, оплата базы для репетиций, оплата студии звукозаписи, аренда площадки для выступления - и все это на свои на кровные, ибо спонсоры далеко не за каждым коллективом бегают с криками «Вот вам деньги!». Начало надоедать - сколько же можно?! Так что я не отдалился даже, а приостановил свою рок-деятельность ввиду бесперспективности этого занятия...

А между прочим, в сентябре этого года исполнится ровно 40 лет со дня рождения нашего школьного ВИА (вокально-инструментального ансамбля) «Закат», в котором, собственно, и начиналась моя рок-карьера. У нас возникла даже фантазия: к сентябрю собрать всех четверых и тряхнуть стариной - дать юбилейный квартирник или даже концерт... Посмотрим.

- И последний вопрос. О чем мечтает Александр Хакимов и какие задачи ставит перед собой на ближайшее время?

- О чем мечтает Александр Хакимов? Трудно выразить в двух словах, но я попробую... О справедливости мечтает, прежде всего. И о том, чтобы сеющий зло пожинал бы зло, а делающий добро – получал бы в ответ добро. И о том, чтобы люди не жили бессмысленной, пустой жизнью, а как можно полнее и толковее использовали то, чем наградил их Всевышний – разум и талант. И чтобы на людей не обрушивалась непоправимая беда...

Какие задачи ставит перед собой Александр Хакимов на ближайшее время? А вот не скажу! Учитель мой, великий фантаст и ученый Борис Натанович Стругацкий, всегда твердил нам, своим ученикам: «Никогда не говорите «сделаю» или «делаю». Всегда говорите только – «сделал»! Так что узнаете в свое время...

Единственное, что я могу сказать - это уверить всех вас, что я постоянно работаю. И даже не потому, что я какой-то там офигенный трудоголик - хотя и поэтому тоже - а потому, что у меня нет в этом мире другого выбора. Только работать, работать и работать - и тогда, быть может, я добьюсь своей цели и стану очень известным автором, к словам которого будут прислушиваться многие и многие. А уж сказать мне им найдется что, будьте уверены!

Лейла Мамедова

Фото: личный архив Александра Хакимова