Рейтинг коррупции Transparency International: что нам преподносят «под соусом» надежных данных?

Интервью с социологом Али АЛИЕВЫМ.

- На днях международная организация Transparency International (TI) составила очередной индекс восприятия коррупции (ИВК), где Азербайджан вновь попал в нижнюю часть списка вместе с Россией, Никарагуа, Мали и Паки­станом, которые также получили по 28 баллов. Лидеры ИВК - Дания и Новая Зеландия с 91 баллом, аутсайдеры - Северная Корея и Афганистан (по 8 бал­лов). По версии TI, мы переместились со 139-го места, которое занимали в 2012 году, на 127-е - в нынешнем. Можно ли это оценивать как, пусть и маленький, но успех в борьбе с коррупцией?

- Если быть предельно кратким, то нет.

- То есть, у нас отсутствуют успехи на этом поприще?

-Конечно же, нет. Успехи есть (вспомним хотя бы службу ASAN). Просто TI не может (точнее не хочет) беспристрастно и точно это фикси­ро­вать.

- А как же тот факт, что Азербайджан переместился за год на 12 позиций? Разве это не фиксация позитивных изменений?

- На самом деле TI жонглирует цифрами. Погрешность их измерений настолько прибли­зи­тельна, что Азербайджан «спокойно» мог бы очутиться не на 127-м месте, а на 87-м. То есть, точность ИВК на самом деле не обеспечивается. Ключ к «расшифровке» дан­ных TI - это знаменитый афоризм Е.С.Леца: «В действительности все совсем не так, как на самом деле».

Читая подобные рейтинги, нужно знать ответы на три простых вопроса: что фиксируется, как фиксируется и зачем фиксируется. Я отслеживаю пресс-релизы TI с 1995 года, когда они впервые увидели свет. И могу сказать, что TI стала «экономить истину» с первого же пресс-релиза. Там подчер­кивали, что в их распоряжении «безупречные данные, не содер­­жа­щие искаже­ний и проанализиро­ванные самыми надеж­ными методами», что они стара­ются добиться макси­мальной точнос­ти, совершен­ствуя мето­дику. При этом TI использовала данные, собранные за 3 года, но без малейшего смущения заявляла, что ИВК «пред­ста­вляет собой момен­тальный снимок ситуации, дает представление о текущих, сиюми­нутных оценках уровня корруп­ции, не фокусируя внимание на ежегодных изменениях».

Но резонен вопрос: что это за блиц-фото, если ИВК строится на основе усредненных данных за трех­лет­ний период?! И что это за «сиюминутные оценки», игнорирую­щие ежегод­ные измене­ния?! Согласитесь, здесь нет ни логики, ни здравого смысла. (Кстати, по каким-то причинам TI основатель­но «подчистила» архив: из старых пресс-релизов исчезли многие объяснения методики, остались лишь сухие таблицы.)

К тому же TI широко исполь­зовала зондажи общественного мне­ния, что с самого начала вызы­ва­ло обоснованные сомнения. Ведь «человек с улицы» может судить только о бытовой корруп­ции. Ему не доступна информация о проис­ходящем в эшелонах власти, в парла­менте или партиях. Это банальная истина, которая известна каждому социологу, но не экспертам TI. «Прозре­ние» пришло только через 10 лет. В 2004 году их осенило, что пред­ста­ви­тели биз­неса (цитирую) «гораздо больше, чем простые граждане, осве­дом­лены о верхушечной коррупции. Большинство же граждан имеет представление лишь о низовой коррупции». А посему было решено сфоку­си­ровать ИВК только на экспертных оценках.

А теперь вопрос на засыпку. Как вы думаете, TI вообще отказалась от зондажей общественного мнения?

- Вроде бы они должны были так поступить…

- Ошибаетесь. Там создали еще один «прибор»: Барометр мировой коррупции (БМК), осно­­ван­ный на опросах населения и касающийся восприятия и столкновений с корруп­цией на разных уровнях. Интересно, что в ИВК-2007 подчерки­вается, что Баро­ме­т­р мировой коррупции «нап­рав­лен на оценку отношения граждан к коррупции и слу­ча­ев стол­кновения с ней в повсе­днев­ной жизни». Но нас откровенно вводят в заблуждение. Для того же БМК-2007, например, гражданам зада­вались вопросы о коррупции в сферах, где они не компе­тентны: в пар­тиях, парламенте и НПО. Похоже, TI действует по прин­ци­пу «пипл хавает».

Еще пример? В 2002 году в США обанкротился 60-миллиардный колосс Enron. И, как выяснилось, Arthur Andersen - аудитор бан­к­ро­та, входя­щий в пятерку мировых компаний, вместо того чтобы предупредить акцио­не­ров о финан­совой опасности, советовал менеджерам Enron, как скрывать убытки! Отра­зилось ли это на рейтинге коррупции США? Судите сами: по данным TI, в 2002 году он составил 7,7 балла, а на следующий год опустился только до 7,5. На те же 0,2 пункта опустил­ся тогда и рей­тинг Азер­бай­джана, но что в этом плане существенного произо­шло у нас? Ничего. Почему же ИВК столь пристрастен: из-за изъянов методики или сервиль­ности составления? И эта традиция сохраняется. Почитайте, как Нью-Йорк погряз во взятках и коррупции. Например, статью Пэм Мартенс (Pam Martens), опубликованную в октябре 2013 года в CounterPunch. Отразилось ли это на рейтинге США? Нет. Про Италию я вообще не говорю. Там чуть ли не 100 лет без особых успехов борются с мафией и коррупцией, что не мешает этой стране ежегодно оказываться в верхней части ИВК.

Впрочем, иногда TI признает свои огрехи: «В прошлом экспертные оценки для ИВК зачастую были представлены предпринимателями из... развитых стран. Точка зрения экспертов развивающихся стран была представлена... значительно меньше». Но такие признания – исключение. Правило – это выпячивание мнимых или действи­те­ль­ных достоинств своей методики и отказ от обсуждения спорных моментов.

«Сущес­твен­ные изме­нения уровня коррупции происходят медленно», утверждает TI. Но тогда какой смысл в ежегодном ИВК? И если ежегодные подвижки в ИВК не могут быть значительными, то почему, напри­мер, Россия, «заработавшая» в 2001 году 2,3 балла, на следующий год «подпрыгнула» на 12%, набрав 2,7 балла?! Прыжок тогда же совершил и Пакистан, который переместился с отметки в 2,3 балла до 2,6 (разница в 11%). Стоило свершиться «оранжевой революции» в Укра­и­не и «революции роз» в Грузии, как уже на следующий год их рейтинг улучшился, хотя, как уверяло TI, на ежегодные изменения ИВК реагирует слабо. Но в TI предпо­чи­тают не распространяться по поводу погреш­нос­ти измерения. Во вся­ком случае, когда в 2005 году я поинтересо­вался точностью их замеров, там ушли от ответа.

Известно, что ИВК и ВБК базируются не на реальной ситу­ации, а на представлениях лю­дей. Но прямая связь между этими параметрами не обязательна. Это подтвер­дил и Latinobarometro - исследования 17 стран Латинской Америки, про­веденное в 2000 году. Как подчеркивала на встрече т.н. Антикоррупционной Сети (Стамбул, 2003 год) глава рос­сий­ско­го отде­ле­ния TI Е.Панфилова, мекси­кан­цы посчитали кор­рупцию «очень серь­езной» проблемой. Но так же полагают и в Чили, хотя там уро­вень кор­рупции намного ниже. То есть коррупция может быть малой, а воспринима­ть­ся как боль­шая, и наоборот. Аналогичная картина зафиксирована и на другом континенте. Как пока­зал «Афробаро­метр», личный опыт коррупции в этих странах, как правило, ниже уровней ее воспри­я­тия, и коррупция неодинаково оценивается респондентами среди наибо­лее важных проблем. Так что в TI отдают отчет в том, что этнокультур­ные фак­то­ры влияют на представления о коррупции, но реагируют обтекаемо: ИВК «основы­ва­ется на комплексе представлений, не искаженных культур­ными преду­беж­дениями». То есть, точность и надежность инструментария иссле­дований остается скрытой «дымовой завесой» малопонятных отговорок.

И еще. При составлении ИВК сводятся воедино цифры, полученные в ходе обследова­ний, проведенных разными организациями и по разным методи­кам. А это, конечно, фатально увеличивает погрешность (в одном случае спрашивают, как часто приходится давать взятки, в другом - оценивают уровень корруп­ции, в третьем – эффективность борьбы с ней). Тематика едина, но на деле оце­ни­вается не одно и то же, как говорится, дьявол таится в деталях. Это похоже на то, что на конкурсах красоты, проводимых в разных странах и по разным правилам, пытаются выстроить единую шкалу красоты претенденток, хотя в одном случае, образно говоря, проверяют, насколько девушки вписываются в «золотой стандарт» 90:60:90, в другом – оценивают длину ног, а в третьем – форму молочных желез. Вот так и здесь. Каждый элемент имеет отношение к целому, но можно ли сложить из них «картинку» и насколько точно она отразит реальность? Иначе говоря, агреги­ро­­вать можно любые пока­затели, но в какую погрешность это в итоге вылива­ет­ся? Ведь из-за разности вопросов в анкетах у каждой страны набор инди­каторов для ИВК может быть специфи­ческим, значит, пог­решность окажется настолько большой, что нет смысла сравни­вать данные. Так что речь идет не только о статисти­чес­кой ошибке, кото­рая по умолчанию не может быть маленькой, но и о смысловой, т.к. предмет исследования везде разный. Но тогда что же измеряет Transparency International на самом деле?

С уменьшением числа источ­ни­ков инфор­ма­ции, отмечает TI, точность расчета довери­тельного интервала падает, и тогда стоит обратиться к исход­ным дан­ным. Мы последо­вали этому совету и… обнаружили среди первоис­точников итоги опроса, проведенного азербайджанской службой Пульс-Р, в выборке которой мужчин всегда больше женщин, а это нонсенс! То есть, данным этой службы, а отсюда и TI, нельзя доверять. Это непри­ят­но говорить, но такова реальность.

Хотя Transparency International с самого начала выпячи­вала безу­преч­ность сво­их данных, на практике она не раз модифицировала мето­дику. То есть, TI признает, пусть и зад­ним числом: то, что «вчера» выдавалось за идеал, «сего­дня» тако­вым не явл­яется. Что ж, при претензиях к методике ее совершенствуют, и это понятно. Прав­да, возникает резон­ный вопрос: а как эти изме­нения сказывались на точ­ности иссле­до­ваний? Но, увы, TI молчит, как партизан на допросе. Несмотря на мои 17 (!) мейлов, ни в ее бер­лин­­ском офисе, ни в азербай­джан­ском, российском, казах­стан­ском и украин­ском отде­ле­ни­ях TI не захотели обсуж­дать эту болезненную тему.

- А как отреагировали в азербайджанском отделении TI?

- Можно я промолчу? Если честно, не могу вспоминать без улыбки их оксюморон.

В январе этого года я написал три безот­ветных письма профессору Ламсдорфу (Lamsdorff), который отвечает за качество и точность ИВК, но он даже ради проформы не черкнул мне пары строк ([email protected]).

Этот принципи­альный отказ говорить о погре­ш­нос­ти ИВК на фоне приве­денных фактов приводит к неуте­шительному выво­ду. Transparency Inter­na­tional, опрашивающая из года в год десят­ки тысяч чело­век, произво­дит сомни­тель­ные индексы выстро­енных из мешанины данных, им нельзя верить. 

Какой толк от всей этой суеты? Чему служат эти рейтинги? Склады­вается впечатление, что они, как и «дорожные карты», country risk и прочие индексы, составляемые разными международными организациями, политически сервильны. Да, коррупция у нас есть, и без эффективной борьбы с ней страна не может полноценно развиваться, нужно моби­лизо­вать все силы для борьбы с этой «раковой опухолью». И состав­ление рейтингов может сослу­жить здесь добрую службу, помогая найти адекватные меры противодей­ствия. Но, как оказывается, здесь Transparency Internationalм нам не помощник.

Кстати, последнее время противодействие коррупции явно усилилось. Вспомним не только службу ASAN, которая внедряется по всей стране, но и проверку IMEI-кодов ввозимых в Азербайджан мобильных телефонов. Теперь все они проходят через таможню, только в этом случае их IMEI-коды попадут в базу данных и телефоны смогут работать. Иными словами, против коррупции работают современные технологии. Надеюсь, что такие шаги будут продолжены.