Ренат Камалетдинов: «Я не попадал в состав «Нефтчи» из-за «уважаемых людей»

Sportbox.az предлагает данное интервью вашему вниманию.

– Ренат Ревгатович, как случилось ваше приглашение в команду высшей лиги, если вы в Казани до того момента даже одного матча не сыграли за «Рубин»? 

– С дворовой командой мы выиграли «Кожаный мяч», и практически всей командой перешли в команду спортобщества «Трудовые резервы». Вскоре выиграли первенство Казани по своему возрасту. Потихоньку я вырос, и в ее составе  начал выступать на российских и всесоюзных соревнованиях. Пиком стал турнир «Надежда», в котором играли команды всех союзных республик, плюс команды Москвы и Ленинграда. Мы играли тогда в Сумгайыте - крупном городе Азербайджана и уступили только хозяевам, а меня, по итогам соревнований, признали лучшим футболистом турнира.

– После чего вы получили приглашение в «Нефтчи»?

– Думаю, что это произошло по совокупности впечатлений. Мы готовились к турниру на протяжении 20 дней, тренируясь в Баку, и сыграли тогда вничью товарищеский матч с местным «Нефтчи». Думаю, что уже в это время ко мне начали приглядываться, поскольку тогда турниры с участием сборных республик были большой футбольной «ярмаркой». Тогда же не было ни агентов, ни интернета, чтобы просмотреть интересующего футболиста. Вот на турнирах типа «Надежда», «Юность», «Переправа» тренеры и просматривали новичков из других команд, которых можно было со временем пригласить в дубль, а потом и в основную команду. В итоге меня пригласили в «Нефтчи».

– А как же «Рубин»?

– Просто не успели. Мне же было всего 17 лет, по сути, школьник. Ходили разговоры, что ко мне присматривается тогдашний наставник «Рубина» Николай Сентябрев, но до конкретики дело не доходило.

– Но «Нефтчи» на тот момент был одним из сильнейших клубов страны. В сборную вызывались Анатолий Банишевский - серебряный призер чемпионата Европы 1972 года, Виталий Шевченко, Николай Смольников… Максимум, что вам светило – это место в дубле.

– Тогда «Нефтчи» на самом деле гремел. Третье место в чемпионате СССР 1966 года, звезды, которых ты назвал, плюс Сергей Крамаренко, Владимир Брухтий, Эдуард Маркаров. Много кого можно перечислять. Но, как говорится, плох тот солдат... Наша команда, которая играла на турнире «Надежда», была очень талантливой. Моими партнерами по полузащите были Толя Соловьев (в будущем игрок «Торпедо», «Пахтакора»), Юра Пудышев и не затеряться на их фоне тоже дорогого стоило. Плюс мне поступило конкретное предложение перейти в «Нефтчи». Я вернулся в Казань, и вслед пришла телеграмма от начальника бакинской команды Рауфа Адигезалова «Срочно прилетай». Ну, я и сорвался в Баку. Прилетел ночью. А это Советский Союз, когда ночью вся страна спала, не как сейчас – все тебе сделают, только заплати. Пришел в гостиницу, а там с порога табличка «Мест нет».  Куда деваться? Стою у стойки, и вижу, как один мужчина протягивает паспорт, а в нем десять рублей, и ему тут же администратор «нашел» гостиничный номер. Что делать? Я, тогда еще 17-летний школьник, без денег, без жизненного опыта, сую свой паспорт, и кладу туда пять рублей, по сути, последние мои деньги. Администратор спрашивает: - «Парэнь, ти кто?» Я говорю: «Футболист, меня в «Нефтчи» пригласили. Вот телеграмма». Тут администратор как закричит: «Ара, слюшай, ти футболист!? Если ти заиграешь, я всем буду рассказывать, что первый тебя увидел!». И тут же «нарисовал» мне двухместный номер с подселением. Причем, пока мы шли по гостинице, там люди спали в вестибюле, в коридоре. А тут двухместный номер мне, пацану, да еще и бесплатно.

– Имя «Нефтчи» тех лет было для бакинцев чем-то вроде волшебного слова.

– Вот именно! С утра я поехал на клубную базу, а там начальство сидит, главный тренер тогда Алекпер Мамедов - великий советский футболист, прикалывается: «Ты что приехал?» Я говорю: «Вызвали, вот телеграмма». Он мне: «Ты где ночевал?» Я решил схитрить: «Говорю, не спал почти, всю ночь на вокзальной лавочке провел». Они: «Как так?! Иди, кушай, отдыхай, сегодня игра с тбилисским «Динамо», если ты сможешь сыграть за дубль».

– А игра с «Динамо» - это настоящее дерби тех лет.

– Да, с ним, с ереванским «Араратом», независимо от мест, которые занимали команды. Причем, даже на уровне дублей. Игра была в Сумгайыте, на стадионе, который со времен турнира «Надежда» стал для меня практически родным. Когда я вышел в составе «Нефтчи», то понял, почему они так хорошо сыграли на турнире «Надежда», и выиграли его. Практически весь дубль был в составе сборной Азербайджана, а отдельные игроки, как Николай Лексин и Рашид Узбеков со временем стали звездами основной команды. Но еще более звездным впоследствии стали тогдашние дублеры «Динамо». Как сейчас помню – Гоча Мачаидзе, и, особенно, Владимир Гуцаев.  Перед игрой руководство «Нефтчи» озвучило мне условия: «Будешь жить на базе, зарплата – 60 рублей». По тем временам для меня это были царские условия. Я там готов был за еду играть, лишь бы быть при команде.

– И вы вышли на поле окрыленный…

– Больше даже не этим, а тем, что это поле практически родное, ребята из дубля «Нефтчи» были мне знакомыми, влился в состав легко. И игра мне удалась. Настолько, что одна из передач вразрез стала голевой. Забил, как сейчас помню, Руслан Абдуллаев - в будущем известный тренер того же самого «Нефтчи», плюс команд из чемпионата Турции. После игры все довольны, нам выдали премиальных по сто рублей каждому, и ко мне подходит администратор команды, и говорит: «Ты вернешься в Баку в машине с главным тренером Мамедовым». И он уже в Баку говорит мне: «Мы пересмотрели твою зарплату. Ты будешь получать 120 рублей».

– Жизнь удалась?

– Во всяком случае, ее начало. У меня родители в Казани столько не зарабатывали.

– Почему же вы так мало сыграли в итоге за «Нефтчи»?

– Вот от чего осталась досада от того прекрасного времени, которое я провел в Баку. Сколько раз бывало, что я провожу все товарищеские матчи, в спаррингах играю за первый состав, тренеры мне говорят: «Готовься, будешь играть в основе». С тем же Толей Банишевским у нас сложился интересный тандем, когда я научился давать ему передачи-«конфетки», и он стал меня выделять из общего коллектива, мы сдружились.

– С кем в номере жили на базе?

– Это второй на тот момент голкипер «Нефтчи» Юрий Роменский, который потом сделал прекрасную карьеру, играл за киевское «Динамо», «Черноморец», по завершении карьеры стал тренером вратарей в сборной Украины. Короче, все мне нравилось в «Нефтчи», пока не приходило время матча основного состава. Потому, что как приходит день матча, я в запасе. И так из раза в раз. Потом выяснилось, что свои коррективы вносили «уважаемые люди».

– То есть?

– Ну, в Азербайджане уже тогда были в силе представители теневого бизнеса, очень богатые, по меркам СССР, люди. У них были своеобразные ложи на стадионах, то есть, свои столики прямо на стадионе, где стояли напитки, закуски, фрукты. Их роль заключалась в том, что после выигранных матчей ведущие игроки и коллектив получал от них премиальные в конвертах. То есть, это такие неофициальные спонсоры еще в советские времена. Причем, они ко мне относились хорошо, называли на местный манер «КЯмалетдинов», с ударением на первый слог, но советовали меня поберечь, считали, что я «будущее «Нефтчи». А в составе в итоге на моем месте выходил Тофик Аббасов - местный воспитанник. На следующий год великий футболист Казбек Туаев привез с собой из Нальчика Хасанбека Мирикова, на ту пору кандидата в олимпийскую сборную СССР. И я опять не играл нигде. В дубле не играл, потому, что меня берегли для основного состава, а в основу не ставили. Это уже сезон 1972 года, когда команду тренировал Сергей Шапошников, которому я очень нравился по тренировкам, по отдаче. А в составе я начал выходить уже при Георгии Жаркове, который принял команду, после Шапошникова. В итоге я забил «Спартаку», ворота которого защищал Александр Прохоров, а в составе были Виктор Папаев, Евгений Ловчев. Мы сыграли – 1:1, но, увы, в том сезоне мы уже теряли свое место в высшей лиге. Еще помню, играл против киевского «Динамо» с земляком – Виктором Колотовым в составе, но я соперничал в поле больше не с ним, а с моим кумиром детских лет – Владимиром Мунтяном. Увы, но мы в тот сезон вылетели из высшей лиги.   

– Это, наверное, связано с тем, что бронзовые призеры чемпионата СССР 1966 года «забронзовели».

– Да, именно так. Там потеряли момент, когда надо было вливать свежую кровь в состав команды.  «Старички» уже не тянули, а их держали, в том числе, в память о былых заслугах. Началась тренерская чехарда, в итоге мы вылетели из высшей лиги вместе с «Локомотивом». В конце того сезона в гостиницу, где мы жили, позвонили представители «Спартака». Сам Николай Петрович Старостин пригласил меня на секретные переговоры.

– По поводу?

– Перехода в «Спартак». Старостин говорит: «Время позднее, ты можешь незаметно подняться в наш гостиничный номер? Есть разговор». Я пришел, а в номере сидят Старостин, Никита Симонян, который тогда тренировал «Спартак». Потом еще Галимзян Хусаинов в номер пришел, спартачи считали, что мы с ним земляки, два татарина, хотя он был из Куйбышева. И Старостин спросил: «Что думаешь насчет перехода в «Спартак»? А мне, на тот момент, 18-летнему пацану, дали двухкомнатную квартиру в Баку, зарплату я уже называл, все, вроде, хорошо, но это же «Спартак» - великая команда. Я говорю: «Готов к вам перейти». Старостин говорит: «Тогда пиши заявление». А нам предстояла поездка в Африку после сезона, так Николай Петрович сказал: «Раз уж это первая для тебя заграничная поездка, то съезди, а потом к нам».

– Что в итоге?

– В итоге выяснилось, что у нас девять человек подали заявления об уходе из «Нефтчи». То есть, весь костяк. Как можно было выполнить задачу по возвращению в высшую лигу? Тогда вышло постановление, что из команд «Нефтчи» и «Локомотив» никто не имеет права уходить в течение сезона. В итоге, все остались, а меня сразу по прилету из Африки пропесочили на командном собрании: «Мы к нему так хорошо относимся, а товарищ Камалетдинов нам нож в спину всадил!». В итоге наши отношения со «Спартаком» остались на уровне написанного заявления и телефонов Старостина, который сказал мне звонить в любое время. Не сложилось…

– Зато сложилось возвращение в Казань.

– Да, в сезоне 1974 года я вернулся в родной город. Я отыграл начало сезона 1973 года в «Нефтчи», на уровне первой лиги, а там со мной неоднократно встречался Насих Абдулхаков. Это известный в прошлом судья, работавший на футбольных и хоккейных матчах городского уровня, а потом стал судьей хоккея на траве. Вот он ездил на матчи чемпионата СССР в Азербайджане, и, по пути, заезжал ко мне, чтобы вести переговоры о возвращении. Перед «Рубином» стояла задача вернуться в первую лигу, плюс в родном городе меня ждала семья, невеста - я же рано женился.

В итоге я вернулся, но «Нефтчи» вслед отправил требование о дисквалификации, после которой я полгода не мог играть в официальных матчах. Оставил всю свою бакинскую домашнюю утварь одноклубнику по «Нефтчи» Александру Мирзояну, игровую форму оставил Юре Роменскому и вернулся в Казань. 

- В том «Нефтчи» был большой скандал, когда дисквалифицировали голкипера Сергея Крамаренко за нападение на судью. Вы застали тот матч?

- Да, это при мне происходило. Наш вратарь Крамаренко был дисквалифицирован пожизненно. Чтобы нынешнее поколение знало, это отец бывшего голкипера Дмитрия Крамаренко, который еще недавно играл за московское «Динамо». На том злополучном матче была передача стоящему вне игры нападающему,  который был впереди всех защитников метров на пять. Чистое положение «вне игры». Крамаренко даже не стал на него реагировать, когда тот пробежал с мячом, и забил. Судья показывает на центр поля. Мы побежали к судье, начали выяснять с ним отношения. А там еще Крамаренко подбегает и хватает арбитра за грудки. Тот показывает удаление. Крамаренко, а он раньше боксом занимался, как дал ему, что у судьи свисток изо рта вывалился. Крамаренко удалили, и дали ему пожизненную дисквалификацию. Но затем дисквалификацию сократили до года. Прекрасно помню, как во время дисквалификации тренировался Крамаренко. Мы с молодым голкипером Роменским жили на базе, куда приезжал Крамаренко, и помогали ему тренироваться. По вечерам, в любую погоду. Специально для него включали свет на стадионе, он тренировался, как проклятый.

- Общались с Тофиком Бахрамовым?

- Конечно. Предвосхищая ваш вопрос, замечу, что я не спрашивал Бахрамова о том, был ли гол в финале чемпионата мира между Англией и Германией, или он ошибся. Наверняка, ему уже надоели с этим вопросом. Он же приходил на базу, чтобы пробежаться, подготовить себя физически, потом в сауне посидеть, восстановиться. Зачем его напрягать вопросами? Зато нашего лидера «Нефтчи» Банишевского я спрашивал о его голе в ворота сборной Бразилии. Тогда же не было возможностей просматривать матчи, как сейчас, поэтому приходилось уточнять у очевидцев. Банишевский и рассказывал, что атака нашей команды захлебнулась, советские футболисты побежали к центральному кругу. А голкипер бразильцев решил выбить мяч в поле. Он киксанул, и мяч попал в голову Банишевского, и полетел от нее в ворота. Гол, который навеки попал в футбольную историю, как гол в ворота чемпионов мира. Смешно, но бывает. Как у вратаря ЦСКА Леонида Шмуца, который и вовсе сам себе закинул мяч. Когда выкидывал его с руки, мяч вывалился за линию ворот. 

- Вернувшись в Казань из «Нефтчи», вы подверглись дисквалификации. Чем занимались в то время, когда не могли играть в футбол?

- Во-первых, женился. Во-вторых, тренировался, понимая, что надо держать себя в форме.  Причем, я находился внутри команды, ездил вместе с ней на гостевые матчи, хотя я и не играл. Потихоньку осваивался внутри команды, хотя многих игроков команды я знал еще до отъезда в Баку. Тогда лидерами команды считались Мурад Задикашвили, Геннадий Климанов, Валентин Марамыгин, наш вратарь Александр Иванов.

- Только почему-то он играл практически одинаково с другим голкипером Алексеем Семеновым.

- Дело в том, что они каждый сочетали в себе те сильные качества, которых не было у другого. Но Саша Иванов, конечно, чаще выходил в основе. В целом же, у нас сложилась ситуация, когда в составе было два хороших вратаря, на каждого из которых можно было положиться. В том числе и это позволило вернуться в первую лигу чемпионата СССР. А там нашими соперниками были минское «Динамо», «Кайрат» из Алма-Аты, ташкентский «Пахтакор», «Нистру» из Кишинева, «Колхозчи» из Ашхабада, душанбинский «Памир», «Алга» из Фрунзе, рижская «Даугава» и тот же «Нефтчи». Если вдуматься, то сейчас это все сборные своих стран, которые в то время играли в первой лиге.  

Что касается футболистов, то и там хватало имен, которых знают и сейчас. Бывший игрок сборной СССР Муртаз Хурцилава доигрывал спортивный век в кутаисском «Торпедо», там же выступали будущие сборники Тенгиз Сулаквелидзе и Рамаз Шенгелия. Помню в их рядах Отара Габелию и Тамаза Коставу, которые потом стали обладателями Кубка кубков в составе тбилисского «Динамо». И даже с таким составом они не смогли решить задачу по завоеванию путевки в высшую лигу.

Валерий Газзаев уже был лидером «Спартака» из Орджоникидзе, как тогда называлась нынешняя «Алания» из Владикавказа. Сергей Андреев еще выступал за родную «Зарю» из Ворошиловграда.

Минское «Динамо»  со своим составом, в котором играли будущие чемпионы СССР (в составе команды играли восемь будущих чемпионов СССР-1982, плюс Анатолий Байдачный, – ред.), не смогли выиграть первую лигу, уступив «Крыльям Советов» из Куйбышева. В 1977 году московский «Спартак» начинал с первой лиги путь на высшую ступень пьедестала почета (уже в 1979 году спартаковцы станут чемпионами СССР, - ред.) 

- Понятно же, что среди перечисленных соперников по тем годам, нас, прежде всего, будет интересовать Курбан Бердыев.

- С ним у меня выдалась «заруба», когда «Рубин» играл в Ашхабаде, против его «Колхозчи». Кость в кость играли. Что касается Бердыева, то он запомнился очень худым, легким, техничным, умненьким полузащитником. Резкости ему не хватало, поэтому, он больше не сам действовал, а был диспетчером своих команд. У нас были дружеские отношения. Когда я был в Ашхабаде, то, благодаря Бурдыеву, купил себе обувь со склада в универмаге. Тогда же был дефицит, а у Бердыева были знакомства в местном универмаге. Он меня даже приглашал в свой «Колхозчи», где, несмотря на свою молодость, был среди лидеров.