Казбек Туаев: «Я с Ильхамом Алиевым в футбол играл – удар у него как из пушки!» | 1news.az | Новости
Футбол

Казбек Туаев: «Я с Ильхамом Алиевым в футбол играл – удар у него как из пушки!»

23:50 - 13 / 11 / 2015
Казбек Туаев: «Я с Ильхамом Алиевым в футбол играл – удар у него как из пушки!»

Сегодня знаменитому нападающему "Нефтчи" и сборной СССР, бывшему главному тренеру сборной Азербайджана, члену Исполкома АФФА Казбеку Туаеву исполняется 75 лет.

1news.az предлагает предлагает вашему вниманию большое и очень интересное интервью юбиляра, данное российскому изданию "Спорт-Экспресс".

"Лев Яшин говорил, что страшнее форварда для него нет. Мы думали, справлять 75-летие Казбек Туаев, бывший тренер сборной Азербайджана и "Нефтчи", останется в Баку. Как иначе? А уж там-то праздновать юбилеи умеют!

Но Туаев приехал в Москву. Мы не удивимся, если выключит телефон. Чтоб не докучали любезными словами. Вот только нас пригласил в квартиру на окраине.

– Какими судьбами? – спросили.

– У меня от природы два сына… – вкрадчиво произнес Туаев.

Мы поняли – разговор сложится.

– …Один стоматолог, живет здесь. Вот приехал к нему погостить. Второй – программист в Канаде.

– 75 отметите в Москве?

– Я вообще дни рождения не отмечаю. В Баку начали готовить какие-то торжества, собирались матч Азербайджан – Молдова приурочить… Нет, думаю, надо от этого убегать. Не хочу ни банкетов, ни подарков. В нашем доме испокон веков дни рождения не устраивают.

– Вы нас удивляете.

– Ни отец, ни мать этого не любили. К стыду своему, даже не знаю их дату рождения. Сыновей – знаю. Но тоже не отмечаем. Вот мой близкий друг, заслуженный человек Алекпер Мамедов обожал юбилеи. Пышно справлял 55 лет, 60, 65… Говорил ему: "Алик, зачем?" – "Мне приятно!"

– Почему в Москву добирались поездом?

– Мне летать нельзя. Врач сказал: "Если хочешь самолетом – надо месяц колоться". Давление, сосуды… Когда десять лет назад в "Нефтчи" работал, часто в Анталию мотались. Команда туда самолетом – а я машиной.

– Это ж сколько за рулем?

– Не так много – 8-9 часов. До Нахичевани доехал, а там недалеко.

– Друзья в Москве остались?

– Юре Кузнецову иногда звоню. Сережа Крамаренко умер, мы были близкими друзьями. Как и с Адиком Голодцом.

– Голодец лет пять отыграл за "Нефтчи"?

– Да. Адика я боготворил. Деликатнейший человек. Но на поле какой смелый! Играем в Ташкенте. Красницкий собирается бить штрафной – а сильнее удара в Союзе не было. Ставим стенку. Тот ка-а-к дал – нашему маленькому Адику в грудь! Он столбиком на землю хоп – и лежит. Готов!

– Бедный Адамас Соломонович.

– В раздевалке видим: у него мяч отпечатался во всю грудь! Мы смеемся, особенно громко – Эдик Маркаров. Потом едем в Куйбышев, снова штрафной. Снова стенка.

– Снова в Адика?

– В Маркарова! И не в грудь, а в челюсть. Тот кулак ко рту подносит – тьфу, и зуб нам всем показывает…

– Ай да история.

– Голодец – умнейший игрок. Хитрый, сообразительный. Дома проигрываем "Кайрату" 0:2, топчут нас! Вдруг забиваем один, второй – уже 2:2, можно дышать. Пять минут до конца, суматоха в их штрафной – вижу, как в замедленном кино: мяч отскакивает к Голодцу, спокойно останавливает и "щекой" в угол. Тихонечко-тихонечко. 3:2!

К нам из Киева перешел. Почему-то Адик очень не любил Лобановского. Называл "Верблюд пустыни". Как-то играем с киевлянами дома, 2:1 ведут. Рвут! Что-то они поскандалили на поле – Голодец на Лобановского накинулся: "Ах ты, верблюд пустыни!" После спрашиваю: "Адик, почему?" – "Да ну его, верблюд и есть…" Что-то между ними ещё в Киеве произошло.

– В сегодняшнем футболе возможен такой игрок как Лобановский?

– Это был отличный игрок! Как давал "резака" с углового! А справа набегал всадник без головы, здорово выпрыгивал. Как же его…

– Базилевич?

– Точно! Взлетит, башкой – тюк! Вынимай!

– Что ж Лобановского "балериной" звали?

– Из-за фигуры. Не потому, что боялся кого-то. Вон, посмотрите, как Коноплянка идет с мячом – Лобановский шел так же, только лучше. Высокий, руки высоко держал, как балерина.

– Вы же еще футболистом могли оказаться в московском "Спартаке"?

– Должен был! Я осетин, но родился в Баку. А мама русская, завучем в школе была – учила и меня, и Люсю, мою будущую жену. С 8-го класса рядом! 60 лет мне кровь пьёт! Но свой долг выполнила – два сына.

– Мы вас понимаем.

– В 17 лет меня взяли в "Нефтчи". Толком играть не начал – внезапно отчисляют. Отправился в Нальчик – был там товарищ: "Приезжай, будешь у нас играть". Устроился на завод помощником слесаря. Первый раз снег увидел – в Баку не знал, что это такое…

Доигрался до сборной класса Б. На турнире в Кишиневе так сыграли, что нас с Сашкой Апшевым увезли в московский "Спартак". Поселили в Тарасовке. На электричке каждый день ездили, тренировались в Лужниках…

– На базе не было поля?

– Зима! Сугробы! "Спартак" улетает в Китай, меня должны заявлять. Тут выясняется – мой товарищ за меня написал заявление в "Нефтчи". Я той зимой был в Баку – всё меня уговаривал: "Давай в "Нефтчи". Зачем куда-то идти?" Тогда я мялся, не знал, что делать. Никакой "Спартак" в тот момент интереса не проявлял.

Позже всем республикам, кроме Эстонии, дали высшую лигу. Азербайджан получил место – стали собирать своих ребят по всему Союзу.

– Но виноватым оказались вы?

– Как сейчас помню – в Доме профсоюзов заседание федерации футбола. Сначала праздничная программа: Юрия Кузнецова за 9 игр признали лучшим центрфорвардом страны. Потом в повестке наказания – мне за два заявления влепили год дисквалификации! Сидим с Николаем Старостиным, слушаем. Как объявили, принялся утешать: "Не тужи. Сейчас брат Андрей вернется, пересмотрят вопрос. У него должность в федерации…"

– Куда направились?

– Домой, в Баку. В "Нефтчи" хорошо отнеслись: "Мы за тебя будем просить, сделаем зарплату". Тренировался с ними, даже ездил куда-то. Но денег не давали ни копейки. Ну вас к черту, говорю. Поехал обратно в Нальчик. Там тренером был легендарный спартаковец Станислав Леута, заслуженный мастер спорта. Вместе со Старостиным сидел на Колыме. Великолепный человек! Он-то меня и спас…

– Каким образом?

– Так всё провернул, что разрешили заявить на второй круг – пожалуйста, играй за Нальчик. Но в "Нефтчи" меня не забыли. Зимой за мной Тофика Бахрамова прислали.

– Ого. С "Золотым свистком"?

– Он еще не судил, кажется. Был вторым тренером "Нефтчи". Из города надо быстрее скрыться – решили убегать. От Нальчика до Прохладного 40 километров, оттуда без проблем можно до Баку добраться. Поймали частника: "Жми!" В аварию попали, чуть не убились…

– Это как же?

– Машины столкнулись лоб в лоб. Ехали в темноте – я почувствовал удар и отключился. Очнулся – вокруг какие-то люди суетятся. "А где Тофик? Тофик!" – кричу. Слышу, отзывается еле слышно: "Здесь я…" Тоже окровавленный лежит.

– Почему убегали-то?

– В Нальчике сплошные санатории – в одном таком наш "Спартак" жил. Как-то иду – навстречу два автоматчика с офицером: "Слушай, где здесь футбольная команда?" – "Вон там". – "Нужен Туаев Казбек. Ты не знаешь?" – "Не-е, не знаю…"

Сразу за угол – а они в кабинет к Леуте. Дождался, пока уйдут, и к нему. Говорит: "Уезжай скорее, отрывайся. Ростовский СКА тебя хочет, спецнаряд прислали".

– Почему вас московский "Спартак" не отстоял?

– Большой клуб – зачем им я со своими проблемами? Симонян был главным тренером – потом говорил: "Я всегда хотел тебя взять!"

– Годы спустя не пытались вас получить снова?

– Нет. Каждый год московское "Динамо" тянуло. Я смеялся: "У вас же Игорь есть, Число" – "Его переведем в центр, а тебя оставим справа…" Адик терзал просьбами, Юра Кузнецов приезжал за мной. Я раз собрался, сел в поезд. Посмотрю, думаю, что творится в этом "Динамо".

– Не доехали?

– Тут остановка – Нальчик! Там спрыгнул. Пошёл, гулял с приятелями. Когда в Баку вернулся, Адик названивал: "Где ты, негодяй? Я тебя встречаю!" – "Не обижайся. Не доехал".

– Бахрамов – что за человек?

– Интеллигентный, мягкий, мнительный. Но на поле преображался. Становился жестким, деспотичным, решительным. Никому спуску не давал. До конца жизни его изводили вопросом: "В 1966-м был гол или нет?" Тофик отшучивался: "Какая разница? Королева пожала мне руку, это главное…" Показывал "Золотой свисток".

– Дунуть хотелось?

– Даже мысли не возникало. В тот год "Нефтчи" впервые завоевал бронзу, Бахрамов отсудил финал. Потом вместе возили по республике. На встречи с передовиками производства Тофик обязательно брал с собой "Золотой свисток". Иногда такие мероприятия жутко изматывали. Как-то приехали в городок Сальяны. Школа одноэтажная, усадили на крышу, зазвучал мугам.

– Азербайджанская народная музыка?

– Совершенно верно. Растянулось надолго. Внизу люди собрались, ждут, когда можно пообщаться с командой, Бахрамовым, а музыканты бренчат по струнам и закругляться не думают. Тогда игроки начали бросать в них часы "Луч", которые нам дарили постоянно. Часов скопилось много – не жалко. Концерт наконец-то свернули. Пошли в дом культуры, где каждому вручили огромного осетра с банкой черной икры.

– Неплохо. Что еще получили за бронзовые медали?

– По окладу – 160 рублей. И ковру. Плюс разрешение на покупку 21-й "Волги". За свой счет! Я и цену помню – 5602 рубля.

– В Москве футболисты "Волги" продавали. А в Баку?

– То же самое. Смысл оставлять – если ее с руками отрывали за 25 тысяч? Да и не люблю машину водить.

– Старостина каким вспоминаете?

– Жесткий человек. В 1964-м летим в Мексику, рейс из Парижа в Нью-Йорк. В Америке непогода, так швыряло, что головами полки разбивали. Понятно – нормально не сядем. Уже видим красные кресты в аэропорту. Всё, думаем, кранты. Но приземлились!

Объявляют посадку в Мехико, все бледные, никто не встает. Поднялся только Николай Петрович: "Мы же русские люди! Пошли!" А так бы, клянусь, в Нью-Йорке остались. В том самолете на Мексику кроме нас никого не было.

А впервые встретились со Старостиным в Кисловодске. 1959 год. Московский "Спартак" на сборах, мы приехали на игру. Перед матчем Старостин подошел к нам. Смотрим с восторгом – его ж вся страна знает! Говорит: "Ребята, не бейте" – "Ну что вы, мы "Спартак" уважаем…"

– В ваши звездные годы был в советском футболе хоть один правый край сильнее вас?

– Зачем так говорить? Мы с Игорем Численко дружили. Это великий правый край!

– Объективно – в чем вы были лучше?

– Я потоньше в обводке, потехничнее. А Игорь – мощнее. В сборной на одно место претендовали, но никогда антагонизма не было. В Баку приезжает, хватаю его: "А ну-ка, пошли…" В Москве уже он меня встречает.

Но последние годы что ж с ним творилось… Увидел – у меня слезы покатились. Я пришёл на "Динамо" к Голодцу, он был директор школы. Адик говорит: "Давай по граммуле". – "Что за граммуля? Если пить, то пить!" – "Это наше словечко, динамовское". Тут Игорь появился. Худой, зубов нет, говорит еле-еле.

– Видимо, после инсульта.

– Скорее всего. В спортивном костюме. Я приподнялся: "Игорь!" Он не обрадовался и не огорчился. Прошамкал, половины не разобрать: "Ой, Казбек, привет, привет… Я сейчас". Развернулся и пропал. Так горько стало! Адик сказал: "Не обращай внимания". Вскоре Число умер.

– От сборной СССР майка на память осталась?

– Что вы! Тогда все забирали, вплоть до тапочек! Сейчас майками меняются, а в те времена и подумать об этом не могли. Хотя в первый раз мне эту майку выдали – вообще ее не снимал, такая была гордость. Потом шерстяной костюм натягиваю – на нем тоже буквы "СССР" нашиты. Из войлока.

Когда Бесков тренировал сборную – я был в ней всегда. 1963-й, 1964-й… Потом его сняли – за серебро на чемпионате Европы. Я тоже был в Испании, хотя до этого румыны сломали руку. "Нефтчи" туда ездил – Бесков Алику Мамедову сказал: "Не берите Казбека, мне он нужен здоровым!"

Меня Константин Иванович даже с гипсом взял в сборную. На игры, конечно, ставил Численко. Он классно играл все матчи – кроме финала. Против испанцев был сам не свой.

– Между прочим, по-человечески Бесков Игоря Леонидовича не любил. Тот отвечал взаимностью.

– Сколько сидели за столом – ни разу Численко на Бескова не жаловался. Это новость для меня.

– Нам Владимир Пономарев рассказывал: у Численко родился сын, ребята спрашивают – как назвал? Численко усмехнулся: "Как, как… Константин Иванович!"

– Какой Пономарев? А-а, "кожаные штаны"…

– Почему это?

– Прозвище такое. За то, что всю игру в подкате. Подкаты, правда, изумительно делал.

– Самый жуткий подкат под вас?

– Меня всегда били самые близкие друзья! Едем в Минск – знаю, что получу от Вани Савостикова. После матча, хлебом клянусь, не мог в себя прийти. Гетры на мне рвал шипами! Иду к нему, показываю ссадины: "Ваня, тупой ты баран! Что ты делаешь?" – "Казбек, если тебя не бить – как играть? "Раздевать" меня будешь!" Но он друг – значит, обижаться не имеешь права.

Толя Крутиков такой же. Деревенский. Но хороший футболист! Дистанцию чувствовал, подлезал под нападающего, тягучий. Подключался очень умно. Но жесткий, никуда не денешься. Не попал в мяч – засадил в ногу. Бывает!

– В череде ударов был особенно страшный?

– На части ногу разорвал только Ваня Мозер, за Минск играл. Он правый край, я тоже. Так дал, что до сих пор шов через всю ногу. Вылечила в Москве женщина-врач, войну прошла. Там и посерьезнее видела шрамы. Команда в Польшу полетела после того матча, а я – в Москву. Нога кровоточит! Посмотрела, вздохнула: "Ты терпеливый? Кричать не будешь? Палку в рот возьми, сжимай сильно!" – "Зубы не поломаю?" – "Всё будет в порядке". Не дай Бог вам пережить, что я тогда выдержал!

– Что делала?

– Зеленкой по кости водила – без всякого наркоза. Создавала корку. В войну, говорит, это было первое средство. За неделю зарубцевалось.

Сейчас вспомнил случай, как сознание на поле потерял. Играл за Нальчик в Тбилиси, против СКВО. Класс Б. Так двинули в челюсть, что отрубился. Через полминуты глаза открываю и тут же получаю мяч. Вижу ближние ворота сквозь пелену – и к ним! Вслед орут: "Казбек, ты куда? Это свои!" Хорошо, ударить не успел…

– Лев Яшин говорил: "Для меня самым страшным нападающим был Туаев. Тот сам не знал до последней секунды, куда будет бить".
 
– Так я ему больше всех мячей забил! Штук пять-шесть! В 1962-м дома играем с московским "Динамо". Против меня мощный левый защитник, Володя Глотов. Ни принять мяч не дает, ни убежать. 0:1 горим. Юра Кузнецов у динамовской штрафной, мягко мне скидывает – и сразу два решения: то ли прострелить, то ли пробить.

– Лучше, конечно, пробить.

– Я и пробил. В девятину! Яшин так и застыл с расставленными руками. После матча говорит: "Свет плохой у вас на стадионе…" Смеюсь: "Лев Иваныч, при чем здесь свет? Что придумываешь?" Потом и второй я забил. 2:2 сыграли.

– Сложные мячи от вас Яшин брал?

– Играем как-то на "Динамо", счет 0:0. Ка-а-к дал ему – а у Яшина трусы длинные-длинные. Вроде поймал, смотрит – а в руках-то мяча нет. Оборачивается – и в сетке нет. Глядит растерянно. А он в трусах застрял! Так Яшин сам потом громче всех смеялся!

– Как нужно было Яшину бить? Что он не любил?

– Я вам эпизод расскажу – а вы сами думайте. Были на сборах в Югославии. Дают упражнение – с линии штрафной надо забить Льву Ивановичу. Никто не может! Ни Месхи, ни Метревели, ни Геша Гусаров… Мы Леву знали, но все равно поразились. То рукой дотянется, то ногой отобьет. Такого я никогда не видел.

– Смешные голы на вашей памяти пропускал?

– В 1963-м попадаю в "33 лучших", Бесков вызывает в сборную. Едем в турне Марокко – Бельгия – Голландия. Так в Марокко казус вышел. Метров с сорока бьют по нашим воротам, Лев Иванович между ног пропускает!

– Вот как надо было бить.

– Вскоре наши с пятидесяти метров жахнули – и марокканский вратарь между ног пропустил!

– Вы играли?

– Нет. Приезжаем в Бельгию, игра с "Андерлехтом". Минут за пятнадцать до конца Бесков мне командует: "Выходи!" Я бутсы ищу, начинаю со шнурками возиться, руки дрожат, никак завязать не могу. Бесков багровеет от злости: "Это что?!" А я ж не знаю, как сидеть в запасе. Нет такого опыта. Сроду в "Нефтчи" игру с лавки не смотрел!

Следом в Роттердаме матч со "Фейеноордом". Холод адский, поле ледяное. Бесков меня вызывает: "Не боишься?" – "Я? Боюсь?! Никогда!" – "Погода тебе как?" – "Погода не мешает". Вот там у бельгийцев впервые увидел бутсы с присосками на подошве. Мы и не знали, что такие бывают. 2:2 сыграли, я второй мяч забил. Потом в Мексику поехали – там я здорово сыграл, откровенно скажу.

– Бесков ваше мнение разделял?

– Оценки ставил – так мне показывает: пять баллов!

– Это не там ли вы с Мустыгиным забили невероятные мячи?

– Могу рассказать. Турнир что надо. "Сан-Паулу" с центральным защитником Беллини. Мировой звездой. "Партизан" с вратарем Шошкичем и Ковачевичем. Три мексиканские команды и мы. Нам объявили – чтоб без первого места не возвращались.

– Скажется на премиальных?

– Премиальные – это смешно. Дали то ли 100, то ли 200 долларов за то, что 40 дней просидели в Мексике. Да и называлось это все "сборная клубов Москвы".

– Сложилось у вас с первым местом?

– Две тысячи над уровнем моря, высоко. Давление. Бесков что придумал? Оборону и полузащиту не трогает, а нападение выпускает свежее. Каждый тайм – новая четверка. Какой-то матч проигрываем 0:1, ничего не клеится. Ничья не устраивает – при таком раскладе мексиканцы между собой Кубок разыграют, нас отцепят.

В конце второго тайма Миша Мустыгин бьет, сутолока, тысяча ног в штрафной – мяч мимо них в уголок закатывается. Уже легче – 1:1! В воротах у мексиканцев молоденький парень – прыгучий, как макака. Раз выхожу на него – бах, мимо! Второй раз – бах, ловит! Что такое?

Минуте на 85-й с центра убегаю, Эдик Малофеев дает вразрез. Под углом выскакиваю на вратаря. На замахе ловлю, тот заваливается, а я пык ему, и в другую сторону – 2:1! Кубок наш! На стадионе было 100 тысяч человек. Пельше приехал на этот матч. Возглавлял советскую делегацию в Мексике.

Идем в раздевалку – Численко подходит, кивает в сторону Бескова: "Игорь, сколько он твою мать ругал! Но когда ты забил, язык в задницу засунул, ни слова не сказал…"

Тут Андрей Старостин сзади меня обнимает: "Казбек, ну и голешник!". Вечером банкет устроили для всех команд – бразильцы меня затискали. Своим признали. Мы им потом 4:0 сунули.

– Вы вспомнили поразившие сборную СССР бутсы "Стандарда". Первые ваши классные бутсы?

– У меня всегда были хорошие. В Баку играл – пять пар стояло, на разную погоду. В команде держали специального сапожника, который их шил. Только "Нефтчи" себе такое позволял. Когда первый раз поехал за сборную, нам "Адидас" подарили. Некоторые ребята – пижоны! – отказывались. Я все эти пары собрал, привез в Баку, раздал нашим. Юра Кузнецов и Адик тоже в моем "Адидасе" играли.

Потом история вышла. Живем в гостинице "Ленинградская" с супругой, я как раз из сборной вернулся. Стук в дверь. На пороге Суюнов, защитник "Пахтакора". Я поразился: "Ты, узбек! Что здесь делаешь?" Тот

Поделиться:
10402

Последние новости

Налоговая заблокировала счета Гусейна ГасановаСегодня, 12:07Экоцид в Карабахе, COP17 в Иреване и «бойкоты» Греты Тунберг: О том, как экологию превращают в инструмент политических игрСегодня, 12:00Кардинал Клаудио Гуджеротти: Мир находится накануне глобальных катастрофСегодня, 11:56Bakcell представляет тариф Birinci, который дает особые преимущества пользователям BirbankСегодня, 11:23В Иране задержана студентка, раздевшаяся в знак протеста - ВИДЕОСегодня, 11:09Как долго в Баку продлится сильный ветер?Сегодня, 11:03Снижена скорость движения на автодороге Зыхский круг - аэропортСегодня, 11:01Трамп уступает Харрис 4% в финальном опросе PBS NewsСегодня, 11:00Air France отменила полеты над Красным морем из-за неопознанного объектаСегодня, 10:57Национальный депозитарный центр перевел свои ИТ-системы в «Правительственное облако»Сегодня, 10:42Патриарх Кирилл: Разрушение экосистем может привести к гибели всего человечестваСегодня, 10:33Глава ЦАМО: Путь к прочному миру в регионе пролегает через демилитаризацию АрменииСегодня, 10:29Северная Корея запустила не менее 7 баллистических ракет малой дальностиСегодня, 10:25Неизвестные архивы: Таир Салахов и Майкл Джексон на кадрах, раскрывающих историю их дружбы – ФОТОСегодня, 10:20Bestcomp Group - партнер года CISCO по информационной безопасности в MEAСегодня, 10:19Генсек ООН обратился к религиозным лидерамСегодня, 10:17В Баку проходит Глобальный саммит религиозных лидеров - ФОТОСегодня, 09:47Рамиль Усубов: Независимая политика Азербайджана вызывает недовольство у определенных государствСегодня, 09:35Новый скандал вокруг боксерши Хелиф, выигравшей золото ОлимпиадыСегодня, 09:16Летопись Великой Победы. В этот день четыре года назадСегодня, 09:00
Все новости

1news TV