О том, почему заявления о легитимности марионеточного режима в Нагорном Карабахе - нонсенс

Общеизвестно, что все этно-территориальные конфликты на постсоветском пространстве (армяно-азербайджанский нагорно-карабахский, абхазский и южно-осетинский, приднестровский) созданы искусственно (это общеизвестно), и для их обеспечения и разжигания широко использовались самые различные и специально создаваемые мифы.

Сопровождалось это искусной информационной поддержкой ангажированных для разжигания конфликта СМИ, многократно тиражировалось и вбивалось в голову неискушенной читательской аудитории.

Проф. Намик Алиев по просьбе 1news.az в серии статей попытается предоставить читателю информацию и свои размышления, разоблачающие некоторые из этих мифов.

По сути, эти мифы имеют отношение ко всем конфликтам постсоветского пространства, хотя большая часть материала основана на фактах армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта.

Читайте по теме:

Миф 1. Как армяне придумали миф о «законности» выхода Нагорного Карабаха из состава Азербайджана 

Сегодня мы представляем второй материал Намика Алиева.

Миф 2. О «легитимности непризнанных государств на постсоветском пространстве»

Этот миф обосновывают только лишь самим фактом существования непризнанных образований.

В основе легитимности любого государства лежит его правовая система. Легитимный процесс формирования волеизъявления народа, основанный на нем законодательный процесс являются необходимыми и определяющими условиями государственного строительства. Лишь после этого можно говорить о легитимности государства. Попробуем разобраться с «правовыми системами» непризнанных государств постсоветского пространства. Мы докажем, что в них сегодня не существует ни права, ни правовой системы, а соответственно и их мнимая «легитимность» лишь миф.

Для обоснования первого тезиса нам придется обратиться к сути права вообще. В Древней Греции и в Древнем Риме содержание прав человека связывали с античным полисом, который позволил выработать и затем передать поколениям огромные духовные богатства, идеи гражданства и демократии [См.: 13, с. 41]. Право вообще и права отдельных людей – членов полиса восходят, согласно античным представлениям, не к силе, а к божественному порядку справедливости.

Как право вообще, так и права отдельных людей невозможны без общей нормы поведения, выражающей одинаковую для всех субъектов меру дозволенного и запрещенного, равную меру свободы. Там, где нет равной меры (общей нормы, единого масштаба), нет и права [См.: 14, с.9].

Знаменитый государственный деятель и законодатель, один из «семи мудрецов» Древней Греции Солон (ок. 638 – 559 гг. до н.э.) понимал закон (и его власть) как сочетание права и силы. Наряду с различением права и закона такая конструкция включала в себя и понимание полисного закона как всеобщей формы и общезначимой меры официального признания и выражения прав членов полиса. Такая всеобщность закона выражает требование правового равенства: все граждане в равной мере находятся под защитой закона и подчиняются его общеобязательным нормам [См.: 15, с.17-18].

Что же мы наблюдаем, например, в так называемой «НКР»? Армянская община численностью 120 тысяч человек из 180-ти тысячного населения НКАО (находящейся в составе Азербайджанской Республики) отказывается подчиняться законам признанного мировым сообществом государства – Азербайджанской Республики; при поддержке вторгшихся на территорию Азербайджанской Республики вооруженных сил Республики Армения изгоняет с территории НКАО азербайджанскую общину численностью в 60 тысяч человек; захватывает прилегающие к Нагорному Карабаху другие территории, изгоняет с них сотни тысяч азербайджанцев, а затем принимается строить «демократическое» государство с «демократической правовой и избирательной системой»!? Какова же суть этой правовой системы, распространяющейся на территории, с которых изгнана большая часть коренного населения? Кстати, размер этой большей части коренного населения шестикратно превышает оставшуюся там армянскую общину. Как мы видим, «формирование права» в «НКР» нарушает сущностные принципы права: справедливость, равенство и свободу, без которых - невозможно формирование демократической правовой системы.

На фото: оккупированный армянами Ханкенди

Обратимся к тезису второму. Любому студенту юридического факультета с первых дней учебы становится известным, что право не существует без государства, а государство без права. Очевидно, что для того, чтобы нормы, регулирующие жизнедеятельность в непризнанных государствах, были признаны правовыми, прежде всего сами эти «образования» следует признать государством.

В теории и истории государства и права существует множество научных учений о происхождении и природе государства. В этом многообразии современная наука выделяет две основные, наиболее популярные теории: естественно-правовая теория (иначе в литературе ее называют договорной теорией или теорией договорного происхождения государства и права) и теория насилия, усматривающая основную причину возникновения государства в завоевании, насилии, порабощении другими [См, например: 16, с. 23-39; 17, с. 38-41]. Следует подчеркнуть, что историческо-правовой анализ позволяет убедиться в силе аргументов сторонников той и другой теорий.

В современном мире возникновение новых государств – процесс и явление, не поощряемые мировым сообществом, а потому далеко не частые на практике. Подобное имело место в первой половине 90-х годов прошлого столетия, когда на 15 независимых государств развалился Советский Союз, образовались новые государства вместо Социалистической Федеративной Республики Югославии и Чехо-Словацкой Социалистической Республики, произошло объединение Германии. Несмотря на драматизм сопровождавших эти процессы событий в основе образования новых независимых государств лежал правовой договор (в той или иной легитимной форме), т.е. соглашения о создании этих государств, которые были признаны мировым сообществом. Это позволило цивилизованным путем перейти от государственных образований, созданных силой оружия, путем насилия, завоевания и порабощения (СССР, СФРЮ, ЧССР), к независимым государствам, созданным на основе добровольного договора, а потому и признанным другими демократическими государствами.

Даже независимость Республики Южный Судан была достигнута на основе согласия соответствующих сторон и в рамках заключенного между ними Всеобъемлющего мирного соглашения. Предвидя возможные неверные толкования в этой связи, Совет Безопасности в заявлении своего Председателя от 9 февраля 2011 года ясно дал понять, что "этот предусмотренный Всеобъемлющим мирным соглашением процесс представляет собой исключительный случай и сам по себе не создает прецедента" [См.: 18].

Так, Европейским Сообществом в связи с необходимостью регламентации происходящих процессов на основе норм международного права 16 декабря 1991 года приняло две Декларации: «О руководящих принципах признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе» и «О Югославии». Этими документами Европейское Сообщество, подтверждая свою приверженность Хельсинкскому Заключительному Акту 1975 года и Парижской Хартии для новой Европы 1990 года, выразило готовность признать государствами субъекты, которые отвечают стандартам международной практики, созданы на демократических основах, выполняют международные обязательства. При этом в Декларации «О руководящих принципах признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе» для признания перед новыми государствами были поставлены следующие условия (требования):

1) уважение положений Устава ООН и обязательств, вытекающих из Хельсинкского Заключительного Акта и Парижской Хартии, прежде всего, касающихся демократии и прав человека;

2) гарантирование прав этнических и национальных меньшинств;

3) уважение принципа нерушимости границ, которые могут быть изменены мирными средствами и путем согласия;

4) с целью безопасности и региональной стабильности принятие всех соответствующих обязательств о разоружении и нераспространении ядерного оружия;

5) решение всех вопросов о правопреемстве и региональных споров путем согласия [См.: 19].

В этот же период имели место другие события. Определенные силы, используя демократические процессы на вышеобозначенных территориях, попытались создать, под прикрытием демократических и националистических лозунгов, насильственным путем, посредством перекройки границ (т.е. нарушая принцип территориальной целостности и нерушимости границ) новые государства (Нагорный Карабах в Азербайджане, Абхазия и Южная Осетия в Грузии, Приднестровье в Молдове, Чечня в России). Однако ни в одном из этих случаев мы не имеем место с правовым договором, который был бы признан мировым сообществом.

На фото: Тирасполь, Приднестровье

Причина очевидна: современное мировое сообщество не рассматривает насилие в качестве способа или метода создания нового государства. Создание нового государства в сегодняшнем демократическом мире возможно лишь при наличии правового договора, когда к добровольному согласию пересмотра границ приходят все заинтересованные стороны. В этом контексте было бы уместно вновь обратиться к Декларации Европейского Сообщества от 16 декабря 1991 года о руководящих принципах признания новых государств Восточной Европы и Советского Союза, подтверждающих среди прочего "уважение неприкосновенности всех границ, которые могут быть изменены только мирными средствами и по взаимному согласию" [См.: 19].  23 декабря 1991 года в Брюсселе состоялось заседание ЕС на уровне министров иностранных дел, где было обсуждено положение в СССР и некоторых странах Восточной Европы. В принятом на этом заседании Заявлении «Двенадцати» о будущем статусе России и других бывших республик было подчеркнуто, что не будут признаваться государства, возникающие в результате агрессии [См.: 20, с.159-161].

Важным является свидетельство члена Подкомиссии ООН по защите прав человека А.Эйде, который пишет, что «…в рамках ООН был достигнут широкий консенсус в отношении того, что границы союзных республик как в бывшем СССР, так и бывшей Югославии должны быть установлены не на основе этнического расселения, а на основе принципа uti possidetis juris, означающего, что новыми должны считаться границы, которые ранее существовали как границы союзных республик федерации» [См.: 21, p. 282].

В международном праве, по компетентному мнению Райна Мюллерсона, принцип uti possidetis означает, что «после обретения независимости, существующие границы защищаются международным правом и любые изменения должны происходить мирно без угрозы силой или ее применения» [См.: 22].

Таким образом, принцип uti  possidetis  представляет собой крайне важную доктрину, лежащую в основе процесса приобретения государственности новым образованием согласно междуна­родному праву. По существу, он предусматривает, что новые государства получают независимость с теми же границами, которые они имели, когда они были административными единицами в пределах территории или территорий либо колони­альной державы, либо уже независимого государства. Основная цель этой доктрины заключается в подчеркивании принципа стабильности государственных границ, но одновременно она также наделяет новое государство легитимностью. Эта легитим­ность может вытекать из границ, которые первоначально были международными границами, или из границ, которые перво­начально были внутренними разграничительными линиями. В первом случае будет, разумеется, применяться норма, касаю­щаяся правопреемства государств в отношении границ, установ­ленных договорами. Однако норма относительно преемствен­ности международных границ представляет собой общий принцип и будет также применяться, независимо от того, как были установлены эти границы, например посредством призна­ния или посредством международного арбитражного решения. Как было ясно заявлено Международным Судом в деле Буркина-Фасо/Мали, «нет никаких сомнений в том, что обязательство уважать ранее существовавшие международные границы в случае правопре­емства государств вытекает из общей нормы международного права» [См.: 23, pp. 554, 566. См. также 24, pp. 18, 65-66].

На практике это означает, что принцип uti possidetis действует в кон­тексте передачи суверенитета и создания нового независимого
государства и обуславливает этот процесс. Как только новое государство становится независимым, в действие вступает нор­ма территориальной целостности в целях обеспечения защиты территориальных пределов такого государства.

Комиссия международного права (КМП) в своем комментарии к проекту текста Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года отметила, что закрепленный в Уставе запрет на применение силы в отношениях между государствами является «одним из показательных примеров» jus cogens [См.: 25].

Этот тезис Комиссии был процитирован с явным одобрением Международного Суда в решении по делу о Никарагуа. Это означает, что любой договор, вступающий в прямое противоречие с запретом на применение силы, будет недействительным в силу статей 53 или 64 Венской конвенции [См.: 26, pp. 140, 154]. Если этого недостаточно, то статья 52 Венской конвенции, касающаяся принуждения государства, предусматривает следу­ющее: «Договор является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права, воплощенных в Уставе Организации Объединенных Наций» [См.: 26, p. 153]. Уже в 1973 году в решении по делу «Об юрисдикции над рыбными промыслами» Международный Суд постановил следующее: «Не вызывает сколь-нибудь сильных сомнений, что, как это подразумевается в Уставе Организации Объединенных Наций и признается в статье 52 Венской кон­венции о праве международных договоров, согласно сов­ременному международному праву, соглашение, заключенное в результате угрозы силой или ее применения, является ни­чтожным» [См.: 27].

Из этого следует, что любой договор об уступке территории, согласно которому государство-агрессор предпо­лагает получить законный титул над территорией в результате обретения ее с помощью незаконной силы, является ничтожным ab initio. Большинство ученых, цитируя статью 2(4) Устава ООН, делает акцент на словах «против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства». Вместе с тем необходимо отметить, что другая часть этого же предложения гласит: «так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Организации Объединенных Наций». Вывод заключается в том, что этот запрет является всеобъемлющим и охватывает все случаи межгосударственного применения силы в «международных отношениях» между государствами - членами Организации Объединенных Наций, за исключением случаев, предусмотренных в Уставе.

На фото: заседание Совбеза ООН с участием Президента Азербайджана Ильхама Алиева

Мы можем со всей уверенностью подчеркнуть, что не может иметь правовой силы договор, когда к изменению границ принуждают одну из сторон силой оружия; подобный договор является юридически ничтожным и, рано или поздно, он будет нарушен и расторгнут. Подобный договор постоянно будет являться потенциальным источником нестабильности в том или ином регионе. Факт международного признания государства, созданного путем оккупации территорий другого государства, может быть расценен в мире как прецедент, и повлечет за собой непредсказуемые последствия для мирового сообщества.

Поскольку, общеизвестно, что право создается полномочными на то органами государства, то из вышеизложенного с неизбежностью вытекает, что нормы, принимаемые в непризнанных незаконных образованиях, не являются по своей сути правовыми и, следовательно, не могут образовывать в совокупности с другими факторами правовую систему.

Проф. Намик Алиев

[Продолжение следует…]

Литература:

13.Утченко С.Л. Политические учения Древнего Рима. – М., 1977

14.Права человека в международном и внутригосударственном праве (Отв. ред. проф. Р.М.Валеев). – Казань: Казанский государственный университет, 2004

15.Аристотель. Афинская политика. – Москва, 1996

16.Теория государства и права. Курс лекций. Под ред. М.Н.Марченко. – М.: Зерцало, ТЕИС, 1996

17.Основы теории государства и права. Учебное пособие. Отв. ред. С.С.Алексеев. – М.: Юридическая литература, 1971

18.Заявление Председателя Совета Безопасности от 9 февраля 2011. - http://1news.az/politics/20111015035253450.html

19.О руководящих принципах признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе. Декларация ЕС от 16 декабря 1991 года. - International Legal Materials, 1992, № 31, pp. 1486-1487, at p. 1487

20.Заявление «Двенадцати» министров иностранных дел ЕС от 23 декабря 1991 года в Брюсселе. - http://law7.ru/base48/part4/d48ru4108.htm; Действующее международное право. В 3-х томах. Составители Ю.М.Колосов и Э.С.Кривчикова. Том 1. – Москва: Издательство Московского независимого института международного права, 1996

21.Eide A. Territorial integrity of States, minority protection and guarantees for autonomy arrangements: approaches and roles of the UnitedNations. Local self-government, territorial integrity and protection of minorities. – Strassburg: Council of Europe Publishing, 1996

22.Mullerson R. The Continuity and Succession of States, by Reference to the For­mer USSR and Yugoslavia, 42 International and Comparative Law Quarterly 473, 486 (1993)

23.Дело Буркина-Фасо/Мали.  ICJ Reports, 1986

24.Дело Тунис/Ливия, ICJ Reports, 1982

25.Report of the International Law Commission to the General Assembly, 18^th Session, [1966] II Yearbook of the International Law Commission 172, 247

26.Vienna Convention on the Law of Treaties, 1969, [1969] United Nations Juridical Yearbook

27.Fisheries Jurisdiction case (Jurisdiction of the Court) (UK v. Iceland), [1973] Reports of the International Court of Justice