Айгюн Кязимова об успехе, красоте, конкуренции и «Евровидении» /ФОТО/
«Мой принцип – это искренность перед собой и перед зрителями» - утверждает популярная звезда.
…Про Айгюн Кязимову часто говорят: «Она наша Пугачева: всем, что она делает на сцене, восхищаешься!».
Да, эта певица сумела заставить зрителей воспринимать ее такой, какая она есть, – разной и неизменно интересной. На протяжении многих лет она радует нас песнями, клипами, и даже тем, что в народе называют «выходками».
Во многом она первая, ибо не раз делала то, чего до нее у нас не было. Это она превратила эстраду в шоу-бизнес, появлялась в полуобнаженном виде на фотографиях, устраивала презентации своих женихов, сообщала о множестве пластических операций на своем теле и даже пригласила балет «Тодес» в Баку… Всего не перечислишь.
Злые языки в свое время пророчили ей полный провал – мол, со временем выдохнется и перестанет быть интересной. Но прогнозы злопыхателей не оправдались: у певицы и в самом деле оказался, как говорится, дар от Бога. Как же удалось ей сохранить самобытность, не «выйти в тираж», неизменно поддерживая интерес к себе и к своему творчеству на высоком уровне?
– Я помню ваше первое появление в «Бакинской осени» в конце 80-х годов уже прошлого века. Даже, несмотря на то, что это были ваши первые, робкие шаги на профессиональной сцене, вы сумели выделиться на фоне других. Уже тогда разбирающиеся люди поняли, что это начало пути незаурядной артистки. Никогда не забуду вашу пышную прическу, необычную манеру одеваться, а особенно запомнилась корона у вас на голове – она ведь оказалась пророческой: в конце 90-х годов вы взошли на трон местного шоу-бизнеса. Да и слова «секс-символ» и «шоу» мы впервые начали употреблять в применении к вам! Скажите, пожалуйста, уже тогда ваши действия были осознаны или все получалось спонтанно?
– Как сказать… Вы можете представить меня возле рояля поющей, скрестив руки на груди, как выступали многие вокалисты в прошлом? Конечно, нет! Я, слава Богу, осознаю, что моя природа другая. И потом совсем не хочу быть как все – я всегда делала то, что интересно мне.
Не думайте, что ломать стереотипы было легко. Тем более, что у меня никого за спиной не было, меня поддерживали только друзья. Обычно редко кто берется рисковать, а потому почти все плывут по течению. Я шла в искусстве, опираясь на собственную силу воли и труд – и в начале пути, и сейчас.
Долгие годы мне не давали выступать в тогдашнем Дворце имени Ленина, говорили: «Когда длина твоей юбки будет нормальной, тогда выйдешь на сцену!». Но вот я случайно оказалась на одном государственном мероприятии, где меня очень горячо встретил покойный президент Гейдар Алиев, и после этого многие закрытые передо мной двери открылись.
Быть первой очень сложно. Творческий человек должен много работать, не жалея ни сил, ни времени, чтобы было, чем порадовать зрителей, чем заслужить их любовь.
– Но известно, что ваша смелость проявляется не только на сцене, но и за ее пределами. Даже в прямом эфире многих передач вы можете так аккуратно поставить на место своего недруга, что мало не покажется. Ваши сенсационные интервью сделали вас королевой эпатажа и вызывают мощный резонанс… Что это – смелость или способ самозащиты? А может стратегия?
– Многое из того, что я делаю, происходит экспромтом. Заметила, что не отреагировав должным образом на что-то обидное или несправедливое, на то, что нельзя было оставлять без ответа, обязательно чувствовала дискомфорт, грызла себя за то, что промолчала. Этот осадок в душе подолгу не дает покоя. Вот и поняла: если услышанное или увиденное волнует тебя, не следует оставлять этот импульс без ответа. Зачем молчать, когда есть что сказать? Ну а если моя позиция не совпадает с мнением других, то это, возможно, повод проявить собственную непохожесть, индивидуальность. Но именно такой, какая я есть, зрители полюбили и восприняли меня!
– И в этом заключается секрет вашего успеха?
– Нет, конечно! Секрет успеха – проблема сложная, и однозначно ответить на вопрос, в чем он, невозможно... Мне однажды сказали такую фразу: «Если хочешь, чтобы тебя полюбили, сперва ты должна проявить свои чувства, а затем требовать взаимности!». Тогда слова эти меня сильно удивили. Но со временем убедилась в их справедливости. Я открыла душу зрителям и сказала: «Мое сердце готово вас принять!», и чувство получилось у нас взаимным.
Мои зрители, когда было надо, и ругали меня, упрекали, ставили в угол. Но и как поддерживали! Всякое бывало – отношение к себе читаю по их лицам – энергетический обмен происходит на эмоциональном уровне. А сила зрительского зала, поверьте, весьма велика.
Расскажу один пример. В конце 1990 года в составе азербайджанской делегации я участвовала в днях культуры в Ашхабаде, и там у меня начался приступ аппендицита. С острой болью еле-еле прилетела обратно в Баку, и здесь меня сразу же вызвали на выступление. Отказаться было невозможно, и с тупой болью явилась на концерт. И что вы думаете? За несколько секунд до начала моего выступления понимаю, что никакой боли у меня нет. Выхожу на сцену, пою, танцую, веселюсь как ни в чем не бывало. Мучение вернулось буквально через пять минут после того, как оказалась за кулисами. В 2003 году на «Гейри ади шоу» я выступала с операционными швами. Откуда у актера берутся силы, энергия – кто знает?
– Айгюн, вы, может быть, единственная звезда на нашей эстраде, которая не скрывает возраст и каждый год из своего дня рождения делает большой праздник. Это мы воспринимаем как одно из проявлений творческой индивидуальности артистки, сломавшей многие стереотипы. Скоро вам 37?
– Раньше думала, что 37 лет – солидный возраст, определенный стаж и рубеж. А сейчас у меня такое ощущение, что жизнь только–только начинается. Откровенно говоря, я на эту цифру редко обращаю внимание, разве что она вызывает у меня удивление: «Мне уже 37?!». Я не считаю, что женщина должна скрывать возраст. Мой принцип искренность – всегда, и перед собой, и перед зрителями.
Про свои годы вспоминаю, когда гляжу на дочку и про себя говорю: «Неужели у меня такая взрослая дочь?!».
Возраст напрямую зависит от природы, от того, каким человек чувствует себя. Главное, какое у него сердце. Я ощущаю себя той Айгюн, которую еще в недалеком прошлом баловали родители. Благодаря им, думаю, и день рождения для меня веселый праздник. Я так выросла. У нас в семье с особым вниманием относились ко дню рождения каждого члена семьи. Мы с нетерпением ждали этот день и знали, что пригласим домой школьных подруг и соседок по двору, будем веселиться как в Новруз и на Новый год. Моя мама в день моего рождения всегда говорила коротенькое стихотворение:
Айым гюнюм гарталмышым
Гарталыб евдя галмышым
Потом она смотрела на мое обиженное лицо и говорила: «Йох! Йох! Галмамышым, галмамышым!». А я даже не успела превратиться в старую деву – в 18 лет вышла замуж…
– И на свет появилась Ильгара, которая в свои пятнадцать лет уже успела выступить на сцене Кремлевского дворца и даже выпустить клип. Вы, кажется, не сопротивляетесь ее желанию окунуться в жестокий мир шоу-бизнеса?
– Мне было 20 лет, когда на свет появилась Ильгара. Сегодня радуюсь, что пошла на такой ответственный шаг и стала матерью.
Мне в свое время очень сложно было убедить родителей, чтобы не мешали заняться любимым делом. Естественно, они желали мне добра, действовали только из лучших побуждений. Не хочу, чтобы история повторилась, и не стану навязывать дочери свою волю. Если она решила стать певицей, то я помогу ей во всем.
Сейчас ей 17… Даже не верится, что через пару лет она поступит в институт, а еще через некоторое время выйдет замуж. Скажу сразу, что в роли тещи и бабушки тоже себя не представляю.
Она красиво рисует разные сценические костюмы, учится танцевать, занимается пением. Мне кажется, если все эти так нужные ей профессии она освоит на должном уровне, то будет обладать всем, что необходимо сегодняшнему исполнителю, – со вкусом одеваться, быть пластичной и грамотной певицей.
Мне же нынешний темп шоу-бизнеса не позволяет завести еще одного ребенка. Всякий раз приходится думать: через месяц концерт, затем поездка, съемка клипа и так далее…
– И никогда не возникало желание бросить все и сидеть на диване, смотреть телесериалы?
– Бывало и такое. Перегрузки – они подчас приводят к депрессии. А причин для хандры у меня немало. К примеру, в 2003 году, когда Сертаб Эренер победила на Евровидении, у меня заскребло на душе. С одной стороны, радовалась, что выиграла представительница братской державы, а, с другой, никак не могла успокоиться, думая, чем наши артисты хуже других? Хорошо, что в этом году армяне отправили своего представителя на этот конкурс, и это наших разбудило. Сегодня разговоры о Евровидении – самая популярная у нас тема: оказаться там хотят все. Я же думаю, что туда надо отправить опытного профессионала, звезду, которая может хорошо спеть, устроить настоящее шоу, выложиться максимально и при этом – что очень важно – не пасовать при встрече с многотысячной аудиторией, как было пару лет назад с Юлией Савичевой.
– Вы можете назвать себя сильным человеком?
– Может, со стороны кажусь сильным человеком, но у всех есть свои слабости, и я – не исключение. Бывает, кажется, что я обычный, никому не известный и не нужный человек. Хорошо, что в такие минуты рядом оказываются друзья, которые говорят: «Открой глаза, посмотри вокруг, зрители любят и ждут тебя!». И тогда моя хандра заканчивается. Когда осознаю, что зрители относятся ко мне с искренней симпатией, у меня будто крылья вырастают за спиной – хочется работать в полную силу, дарить людям свой талант и свою искреннюю любовь.
– Это правда, что вы любите сердцем, а не умом?
– Хм… Пожалуй, да! Порой забываю про ум. Творческие люди чаще всего живут эмоциями… Сердце для нас все.
– И еще внешность! Вы ведь перенесли шесть пластических операций, «избавившись от «ошибок» природы». Какие чувства одолевают вас, когда сейчас смотрите на свои старые записи и фотографии?
– Я не люблю смотреть старые записи и фотографии. Зачем, если, глядя на них, говорю: «Ой, Господи! Какой я была ужасной, толстой и некрасивой!».
– Когда вы осознали, что хорошо бы изменить свою внешность?
– Понимание этого приходило постепенно. Раньше многое воспринималось как должное, но затем как-то все решили измениться, найти свой стиль, похудеть. Но все-таки зачинщицей этого бума была я.
– Сегодня хорошо видно, что вы для многих исполнителей – объект подражания, но было время, когда и вы на раннем этапе творчества находились под чьим-то влиянием. Это вас радует?
– Я очень любила Зейнаб Ханларову, Аллу Пугачеву и Мадонну. Сейчас понимаю, почему: каждая из них своего рода лидер. Они индивидуальны, своеобразны и оригинальны. Я досконально изучала каждый их выход на сцену, обращала внимание даже на мелочи, не говоря о манере одеваться, о том, как они общались с публикой, даже как держали в руках микрофон. Но я никогда не пыталась на них походить – старалась, взяв у каждой самое хорошее, сделать это своим и по-своему преподнести.
Я с вами согласна, что все артисты в начале карьеры кому-то подражают. В Турции все хотят походить на Таркана или на Ажду Пеккан, а у нас есть артисты, которые пытаются походить на Рашида Бейбутова, Акифа Исламзаде, Зейнаб Ханларову, Шовкет Алекперову. Такое, безусловно, допустимо. И ты можешь вдохновляться их опытом, стремиться к высокой планке, но ни в коем случае не копировать. Ведь даже самая лучшая копия хуже оригинала, тем более что зрители замечают любые нюансы. Надо стремиться найти нечто свое, индивидуальное, тогда к тебе будет и отношение достойное.
Что касается моих подражателей… Естественно, я замечаю их и ничего не имею против них. Конечно, многим из них не хватает смелости признаться в этом, но беды тут нет: талантливые через какое-то время найдут себя, а бездарные так и останутся безликими.
– Чему же все-таки проведенные в шоу-бизнесе годы вас так еще и не научили?
– Говорят, что познание начинается с удивления. По мере того, как идешь по жизни, понимаешь, что процесс познания бесконечен. Нет предела совершенству, и я знаю, что многому еще должна научиться. Не стесняюсь признаться, что чего-то не знаю, никогда не хотела показать себя всезнайкой, наоборот, могу по несколько раз перепросить то, в чем сомневаюсь, а подчас и то, что вроде бы знала на 100 процентов.
Сейчас понимаю, что начала тихо-тихо справляться с волнением перед выходом на сцену, научилась брать себя в руки.
Если школьные подруги говорят: «Айгюн, ты ни капельки не изменилась», понимаю, что они имеют в виду. Да, меняется имидж – надо стремиться быть всегда интересной, ведь встречают всегда по одежке. Но
неизменным всегда остается мое отношение к искусству и зрителям.
– Есть две вещи, без которых мы вас никогда не видели…
– Знаю, вы имеете в виду зеркало и сигареты. Я уже давно поняла, что зеркало – мой талисман, оно всегда должно быть при мне. Я должна всегда смотреть на себя со стороны, и мне кажется, самый счастливый человек тот, кто умеет смотреть на себя со стороны и трезво оценивать свои поступки. А что касается сигареты, то… пока не могу найти в себе силы избавиться от этой вредной привычки – для этого должна получить мощный сигнал.
– И последний вопрос. Какой вы видите себя через 10 лет?
– О старости я не думаю. Женщина прекрасна в любом возрасте, и дай Бог здоровья моему врачу Некрасову. Я не вижу разницы между 20-летней, 25-летней и 35-летней Айгюн. Меня всегда окружали любовь и внимание, и с годами всего этого становится больше и больше. Сейчас у меня поклонников больше, чем пять лет назад, – значит, с годами их будет больше и больше. Для этого надо просто меняться, всегда чувствовать пульс времени.
А через 10 лет я хотела бы видеть себя известной во всем мире певицей. Ведь проснулась же я знаменитой на следующий день после «Бакинской осени»!
В фильме Арифа Бабаева «День прошел» главная героиня говорит: «Придумайте для себя сказку, верьте в нее, и в один прекрасный день эта сказка превратится в быль». Я верю в такую сказку…
Сеймур Закаряев,1news.az
