Ходжалинский геноцид и «Гуманитарный коридор» имени Елены Боннэр
Согласно официальным данным, во время этой кровавой акции была осуществлена жестокая расправа над мирным населением, 613 человек были убиты, совершены надругательства над трупами, 1275 человек были взяты в заложники. Судьба 150 из них все еще не известна. 63 из убитых — дети, 106 — женщины, 70 — пожилые люди.
В результате военной агрессии было полностью уничтожено 8 семей.
…Долгих двадцать лет… Двадцать лет со дня трагедии, от которой кровь кипит в жилах, замирает сердце и разум отказывается постигать…
26 февраля 1992 года — трагический день, навсегда вошедший в историю Азербайджана, и не так уже важно, какой это будет год, или какая по счету будет дата этого горького «юбилея».
Международные расследования и судебные процессы по геноциду мирного населения Ходжалы еще ждут своего часа, ведь для такого преступления нет срока давности. А неправдоподобно долгая зимняя ночь с 25-го на 26 февраля 1992 года будет длиться до тех пор, пока не будет восстановлена территориальная целостность Азербайджана, пока заново не возродится Ходжалы, а взбесившимся от вкуса крови армянским убийцам не будет воздано по заслугам.
Несмотря на большое количество документальных материалов, свидетельских показаний очевидцев и пострадавших, чудом оставшихся в живых, до сих пор, пожалуй, точные цифры погибших в Ходжалы еще не установлены. По сведениям МНБ республики и другим данным, накануне трагических февральских событий в городе проживали чуть более 3 тыс. человек. Один из первых поименных списков погибших, сравнительно недавно перепечатанных в газете «Орду» (№№9,16,20), включал 636 фамилий. Но он далеко не полный и был составлен в первые дни трагедии, когда люди еще не пришли в себя от испытанного шока и не могли в полной мере воссоздать картину произошедшего ужаса.
Известно, что, по крайней мере, свыше 700 тел погибших удалось привезти в Агдам и окрестные села. Известно также, что всего через месяц после трагедии 751 ходжалинец, находящийся в плену у армян, был в результате переговоров возвращен назад (газета «Миллет»). К сожалению, на этом цифровые данные, и так не очень точные, заканчиваются.
Отметим также, что огромное количество жителей, в основном, старики, женщины и дети, не успевшие при попытке спасения из города как следует одеться, замерзли насмерть в полях и лесах. Также точно неизвестно, сколько погибло в ходе непосредственного штурма города, и количество погибших жителей при взятии в плен — имеются свидетельства о расстреле пленных.
Нет сомнения, что общее количество погибших и замерзших насмерть ходжалинцев намного превышает тысячу человек. Только в журнале санитарного поезда в Агдаме, через который проходила часть жителей Ходжалы, зафиксировано 598 раненых и обмороженных. А сколько пострадавших, таких же раненых и обмороженных, просто физически не могли добраться до медицинских пунктов. Сколько из них выжили, сколько скончались, — неизвестно.
Осознавая, что трагедия Ходжалы все больше и больше привлекает внимание международного сообщества, что граждане других стран ужаснулись содеянными армянскими бандитами преступлениям, армянские СМИ, реально испугавшиеся международного разбирательства и, отрабатывая инстинкт самосохранения, нагло идут на фальсификацию исторических фактов и событий, заявляя, что ходжалинцы сами виноваты в своей гибели. Громогласные заявления о так называемом «гуманитарном коридоре», якобы предоставленном армянами для ходжалинцев, есть не что иное, как результат кощунственных попыток армянской государственной пропаганды по сокрытию собственной роли в уничтожении вооруженными силами этой страны мирных жителей азербайджанского города Ходжалы и попытке ухода от ответственности за совершение данного военного преступления.
В международной практике ведения военных действий существует правило, согласно которому при штурме осажденного населенного пункта наступающая сторона предоставляет гражданскому населению возможность безопасно покинуть населенный пункт — так называемый «гуманитарный коридор». Это не только гуманность, но и обязанность сильной стороны соблюдать права человека, ее долг подчиняться международной установленной и общепринятой закономерности ведения войны.
Представим себе, как на самом деле образовался армянский «коридор»: город окружают с трех сторон, оставляя одну сторону «свободной». Население, спасаясь от смертельной опасности, кидается из стороны в сторону, интуитивно нащупывает этот «свободный» проход и в панике бежит по «коридору».
Ходжалинский «коридор» устроили ночью: люди выскакивали из постели, из домов на снег, полураздетые, иные босые, в февральскую стужу и бежали, чтобы вырваться из этого ада. Восточная сторона Ходжалы была армянами оставлена «открытой» намеренно, чтобы выход в направлении к Агдаму надежно «приманил» туда людей. Поток потрясенных от ужаса ходжалинцев вброд прошел реку Гар-гар, и это в двенадцатиградусный мороз! Фактически, дороги нет, только направление в сторону Агдама — скалистые горы, коварно запорошенные снегом и покрытые безжалостно скользким льдом, в темную зимнюю ночь.
Есть свидетельства ходжалинцев, что на холмистом берегу, немногим выше, где они переходили реку, видели небольшую группу вооруженных людей. Поскольку те сначала не стреляли, а только наблюдали, их даже приняли за азербайджанцев. Но это оказалась армянская разведгруппа, задача которой была сообщать по рации направление движения ходжалинских беженцев. Потому что позже, уже когда основная масса людей прошла водную преграду и стала двигаться в определенном направлении, армяне спустились к последним, переходившим реку и, пригрозив оружием, взяли их в плен. Кто не мог двигаться с ними в расположение армянской стороны — несколько стариков и двух маленьких детей, чтоб не плакали, — расстреляли в упор.
Когда первые группы ходжалинцев вышли к первому армянскому населенному пункту, селу Кятук, — точно по расчету армянских стратегов, начался расстрел людей прямой наводкой с трех сторон.
Действительно, зачем вообще эти армянские разговоры о «коридоре», если основные убийства, пленение и издевательства произошли далеко от линии города Ходжалы и аэропорта. Ведь уже ушли, все, город -ваш, празднуйте!
Но ведь массовые расстрелы, умышленные, сознательные, взятие людей в плен были осуществлены далеко за городом и за так называемым армянами, «коридором»...
А речь идет о геноциде — людей убивали, мучили только за то, что они принадлежали к одной этнической группе, что они были азербайджанцами.
На протяжении Агдамского направления армяне создали тройную засаду, не считая многочисленных промежуточных постов. Первая линия засады поджидала у села Кятук.
Хотя «операция» происходила в темноте, но поскольку армянские боевики были уже заранее подготовлены, то там были перебиты и взяты в плен несколько сот ходжалинцев.
Было ли это ошибкой? Если бы это была ошибка, то армяне сообщили бы своим последующим линиям: «Не стрелять, идут мирные горожане, пропустить их дальше в Агдам».
Итак, прорвавшись через кятукскую линию огня, ходжалинцы двинулись дальше, к селению Нахичеваник. Кстати, из свидетельств спасшихся ходжалинцев известно, что «накануне по рации нам сообщили, что село Нахичеваник отбито у армян». Кто сообщил? Никто не знает. Эта дезинформация тоже по плану: чтобы беженцы не рассредоточились, чтобы все, кого не удалось остановить у Кятука и кто не замерз по пути, группой направились туда, к Нахичеванику.
Как и было просчитано в армянском плане, когда измученные люди подошли к аскеранскому шоссе, наступил рассвет, и «как раз» кончился лес. И армянами был дан «главный бой», главная бойня: люди черной огромной массой вышли на голое, слегка холмистое поле перед аскеранским шоссе, рядом с селом Нахичеваник, где их ждали автоматчики, пулеметчики, БТРы и БМП, курсирующие по шоссе.
И началось повальное убийство… снег стал красным от крови…
Убили почти всех…
А некоторых чудом прорвавшихся через аскеранское шоссе, чуть далее встретила третья, дополнительная линия огня, недалеко от села Гюлаблы. Еще одна группа ходжалинцев, около 200 человек, нарвалась на армян уже недалеко от азербайджанского села Шелли. Отсюда спаслись единицы...
Армянская версия о «гуманитарном коридоре» появилась не сразу, только после того, когда армяне убедились, что международное сообщество все-таки, не осталось равнодушным к Ходжалинской трагедии и Госдепартамент США и международная пресса однозначно осудили эту варварскую акцию, в заявлениях армян вдруг впервые появилось упоминание о «коридоре».
В интервью с экс-президентом Азербайджана Аязом Муталибовым, опубликованным в книге «Карабахский конфликт. Азербайджанский взгляд», изданной группой авторов в Московском издательстве «Европа» в 2006 году, на вопрос о том, «был ли все-таки коридор для выхода мирных людей или нет?», Муталибов отвечает: «Его не было. Я не мог утверждать со слов председателя облисполкома НКАО, что азербайджанцам на самом деле был предоставлен коридор, хоть мне и приписывались ранее такие утверждения. В одном из своих интервью я всего лишь привел слова упомянутого деятеля о том, что сельчанам, якобы, был предоставлен коридор. Но я не утверждал, что это было сделано на самом деле. Мне об этом не говорил и глава поселкового совета Эльман Мамедов, который, согласно материалам центра «Мемориал», якобы признавался в том, что знал о предоставленном коридоре. Что касается предоставления коридора как такового, то в соответствии с описанием представителей «Мемориала» с места событий этот коридор был все же предоставлен, но население поселка Ходжалы не было оповещено об этом. Не сработали в должной мере ни репродукторы, ни листовки, которые, якобы, были распространены среди населения накануне артобстрела и штурма поселка. Представители «Мемориала» признались, что никто из утверждавших о предварительном распространении листовок не смог показать хотя бы одну листовку».
Надо сказать, что ранее, считалось, что армянская версия о «гуманитарном коридоре» принадлежит лично политологу Гайку Демояну, сотруднику армянских спецслужб, растиражированная позже армянскими СМИ. И при нашей с ним случайной и отнюдь не дружественной беседе в Москве, на всемирном конгрессе журналистов в 2007 году, ему были высказаны доказательства данной фикции. В ответ Демоян высокомерно улыбался. И только теперь стал понятен смысл его макиавеллиевской улыбки: действительно, настоящий автор этой изощренной придумки был не он. Слишком молод он был для такого хитросплетения, не хватало еще жизненного опыта.
Как чудовищно это ни звучит, но приходится делать вывод, что непосредственным человеком, сотворившим этот миф, была ни кто иная, как Елена Боннэр, жена академика Сахарова. Именно она, пытаясь оправдать в глазах мировой общественности армянских бандитов, через свою близкую подругу Сильву Капутикян придумала и провела через российское общество «Мемориал» в армянские и мировые СМИ эту версию.
Елена Боннэр в своих дневниках и воспоминаниях описывает, как познакомила своего новоиспеченного мужа Андрея Сахарова с Сильвой Капутикян: «…Повела я Андрея и к Сильве Капутикян, и, конечно же, после моих предшествующих рассказов он почти в нее влюбился. Сильва много ездила по всему миру, призывая армян, разбросанных по разным странам, вернуться в Армению — на их историческую родину. Это она считала как бы долгом армян. Написала об этом книгу. Но аналогичного права евреев уехать в Израиль, то есть тоже вернуться на свою историческую родину, не признавала. Такая вот была у нее, как я это называла, теория относительности. И кричали мы друг на друга на эту тему чаще всего на нашей кухне — у обеих армянский характер, у Сильвы еще почище моего.
Кстати, об армянстве. Я Андрею говорила, что в Армении я перестаю ощущать себя еврейкой. Становлюсь армянкой и забываю, что однажды Паруйр Севак — большой армянский поэт и отец сына Сильвы, назвал меня шуртаварцая — перевернутая, за то, что я не знаю армянского языка.
Эти дни в Ереване были удивительно светлы и радостны. Да и сам город был тогда как «праздник, который всегда с тобой». Мы решили продлить еще на неделю этот праздник и заняли у Сильвы деньги, так как абсолютно прожились с гостиницей, поездками и какими-то подарочками. Андрей где-то пишет, что считал нашу первую поездку в Среднюю Азию свадебным путешествием. По времени оно, может, и так. Но по состоянию души наш медовый месяц — это Армения».
Сахаров, как-то очень легко забросил свою научную работу, забыл, что он академик, и полностью переключился на правозащитную деятельность, о чем пишет в своем дневнике: «Люся подсказывала мне многое, что я иначе не понял бы и не сделал. Она большой организатор, она мой мозговой центр».
Впервые, свои способности «великого фальсификатора» Боннэр применила еще в 1977 году, когда в московском метро прогремели три взрыва в результате чего погибли 29 человек. По данным следствия, исполнителями этих терактов являлись жители Еревана: Степан Затикян, Акоп Степанян, Завен Багдасарян. У первого, признанного организатором группы, в квартире была обнаружена схема взрывного устройства, сработавшего в метро, у второго — детали новых взрывных устройств. Все трое являлись членами нелегальной армянской националистической партии. Наглость и кровавые последствия данного теракта поразили советское руководство, преступление было добросовестно расследовано и раскрыто в короткие сроки, обвиняемые арестованы.
Неожиданно за границей публикуется письмо Сахарова, где он, защищая террористов, утверждает, что теракт совершили советские власти, чтобы очернить диссидентов. По оперативным данным КГБ СССР, данное письмо было написано Сахаровым под диктовку его жены, Боннэр. Супруги получили официальное предупреждение об уголовной ответственности за клевету на государство, после чего Сахаров был вынужден написать новое письмо, где указал, что «его не так поняли». Неужели кто-нибудь может сомневаться, что если бы террористы были другой, не армянской национальности, Сахаров встал бы на их защиту?!
Или, к примеру, еще один широко известный случай, когда в феврале 1989 года, во время поездки супругов в Канаду, Сахаров заявил, что были случаи, когда советские военнослужащие в Афганистане, которые оказывались окруженными моджахедами, якобы по приказу командования, уничтожались с советских вертолетов, чтобы они не могли сдаться в плен. Авторство этой «сенсации» тоже, естественно, принадлежало Боннэр. Вполне закономерно, что на I съезде народных депутатов СССР, в июне 1989 года, Сахаров был призван ветеранами и инвалидами афганской войны опровергнуть свою клевету. Послевоенное поколение солдат и офицеров, воспитанное в рамках жесткой советской идеологии, тогда знало только один принцип армейского братства — «Сам погибай, а товарища выручай!». Поэтому пассаж Сахарова о, якобы, расстрелах своих в Афганистане вызвал искреннее негодование и неприятие.
Поднявшись на трибуну, повторив свое клеветническое высказывание, далее он стал невнятно объяснять, почему он так думает. Возмущение сидящих в зале нарастало до такой степени, что Сахаров вынужден был ретироваться с трибуны и, выйдя из зала, тут же схватился за один из телефонов, установленных в холле для прессы, крича в телефонную трубку: «Люся, Люся, я это снова им сказал!..», как будто хотел заслужить высочайшую награду от своего повелителя…
В январе 1989 года несколько сотен делегатов, представлявших около 250 организаций и групп, собрались в Доме культуры Московского авиационного института и учредили Всесоюзное добровольное историко-просветительское общество «Мемориал». Впоследствии, в 1992 году, к определению «историко-просветительское» были добавлены слова «и правозащитное», а эпитет «всесоюзное» был заменен на «международное».
В конце 1980-х гг. и пафос восстановления исторической правды, и сострадание по отношению к жертвам репрессивной политики советских властей, которые действительно были, вовсе не являлись монополией мемориальцев. Наоборот, массовая поддержка мемориальского движения показывает, что эти чувства разделялись значительной частью населения страны. Но, в отличие от других общественных организаций, «Мемориал» снабдили, как рассказывает на своем персональном сайте Юрий Изюмов, один из участников создания общества, «новейшей зарубежной множительной и другой техникой, о которой у нас и не слыхали, щедро оплачивали через тщательно замаскированные источники типа вдруг размножившихся на территории СССР различных американских фондов».
Надо ли удивляться, что первым председателем Общества «Мемориал» стал академик Сахаров.
Еще в 1988 году к «Мемориалу» примкнули многие профессиональные гуманитарии — историки, филологи, литераторы. Среди них были и те, кто в доперестроечные времена пытался искать и публиковать правду о прошлом. Предшественниками мемориальцев были и Евгения Гинзбург, и Варлам Шаламов, и Рой Медведев, и Марк Поповский, и редакция самиздатского исторического сборника «Память». И, разумеется, Александр Солженицын, нанесший своим «Архипелагом ГУЛаг» смертельный удар круговой поруке молчания советских властей о преступлениях прошлого.
Елена Боннэр, естественно, как «мозговой центр Сахарова» принимала непосредственное участие в зарождении общества «Мемориал». Она так лихо раскручивала поведение Сахарова, что, по воспоминаниям очевидцев, члены общества негласно прозвали его между собой «академик Андрей Дмитриевич Боннэр».
Тот факт, что общество «Мемориал», подготовило доклад, посвященный событиям конца февраля—марта 1992 года в Нагорном Карабахе, связанным со штурмом и занятием населенного пункта Ходжалы армянскими вооруженными формированиями, безусловно, заслуживает уважения. Во всяком случае, возможно, пытались искренне разобраться в трагическом событии, оказавшем громадное влияние в военном, политическом и моральном аспектах на ситуацию в Азербайджане и Нагорном Карабахе. Наблюдатели общества «Мемориал» с седьмого марта по пятое апреля 1992 года провели в Нагорном Карабахе по обе стороны линии фронта сбор информации, запись опросов пострадавших жителей Ходжалы. Спасибо им за это. Но появление в их отчете слов о так называемом «гуманитарном коридоре», якобы предоставленном армянскими бандитами, сегодня вызывает ряд вопросов. Получается, по их мнению, что, мол, да, ходжалинцы страшно пострадали, но типа «сами виноваты, не пошли по коридору и пострадали от своих». Ничего не напоминает?
А из воспоминаний Надежды Львововны Петросовой, высказанных в частном разговоре одной из российских журналисток, по понятным причинам не опубликовавшей интервью о Боннэр, но сохранившей записи, становится понятно, откуда «выросли ноги» у армянского «гуманитарного коридора».
Надежда Петросова периодически приходила в квартиру на улицу Чкалова, где жили Сахаров с Боннэр, делать там генеральную уборку. Однажды (она запомнила этот случай, потому, что через десять дней у нее скончался отец), она, как всегда во время уборки, мыла в кухне окно. Сахаров с Боннэр были дома и в другой комнате о чем-то громко разговаривали, потом Сахаров вошел в кухню и сел за стол, держась за сердце. Неожиданно в кухню буквально влетела Боннэр, резко развернула к себе стул вместе с сидящим на нем Сахаровым и, держа академика руками за плечи, наклонившись и глядя ему в глаза, громко и членораздельно сказала, что «Я обещала Сильве!». После минутной заминки, отстранившись от Сахарова, глядя на него с презрением, обратилась к уборщице: «Надя, возьми тряпку, замой под стулом!».
Обескураженная Петросова, орудуя тряпкой, про себя удивлялась этому драматичному сюжету семейной жизни академика Сахарова.
Зато нам теперь вполне понятно, как и почему в отчете «Мемориала» впервые появились упоминания о мифическом «армянском гуманитарном коридоре» для обреченных ходжалинцев.
Ради справедливости надо сказать, что манипуляции Боннэр вызвали резкое неприятие некоторых других членов общества «Мемориал».
В частности, известнейшая Лариса Богораз, истинная правозащитница еще «досахаровской эпохи», принявшая участие в знаменитой демонстрации протеста 25 августа 1968 года против ввода советских войск в Чехословакию, состоявшейся на Красной площади, прокомментировала данные разногласия: «Возможно, «Мемориал» действительно нарушил свой устав, я этого просто не знаю. По существу же дела мое мнение таково. И Елена Георгиевна, и Андрей Дмитриевич категорически не правы, настаивая на праве народов на самоопределение. Реализация этого права привела бы к невероятному хаосу в мире».
Но Боннэр все равно, всегда и везде, старалась пропихнуть свое понимание «права армянского народа на самоопределение». Даже позже, Олег Орлов, член правления общества «Мемориал», написал Боннэр: «…впрочем, и эта поправка вряд ли снимет наши с Вами давние разногласия по вопросу о праве народов на самоопределение».
Во всяком случае, в 1992 году, в результате разногласия позиций у Сахарова появился сопредседатель общества «Мемориал» Сергей Ковалев. Который, впрочем, позже, именно из-за подавляющего «боннэризма» в деятельности общества, отошел от участия в «Мемориале».
Ходжалинская трагедия, став частью азербайджанской истории, должна скрупулезно изучаться и пополняться открывающимися вновь фактами, пока еще живы пострадавшие и очевидцы страшных событий. Ведь много осталось еще неизвестных фактов вандализма, которые надо раскрывать и доводить до сведения мировой общественности. И, разумеется, надо неустанно опровергать каждый ложный факт армянского агитпропа.
Показательным примером еще одной интриги армянской фальсифицированной пропаганды служит история с книгой «Во имя Креста...» Дауда Хейрияна, описывающего войну в Нагорном Карабахе.
Автор книги, с 19-й по 76-ю страницы посвятил боям за Ходжалы. Так, на 24-й странице он пишет: «...Бывало, что мы случайно наступали на трупы. Для того, чтобы перебраться через болото возле Дашбулага, мы соорудили дорогу из мертвецов. Я не захотел идти по трупам. Тогда полковник Оганян подал мне знак, чтобы я не боялся. Это один из законов войны. Я поставил ногу на грудь окровавленной девочки лет 9—10 и шагнул... Мои ноги, фотоаппарат были в крови...».
Уже на страницах 62 и 63 Хейриян продолжает: «...2 марта армянская группа «Гафлан» (занималась сожжением трупов) собрала более 100 трупов тюрков и сожгла их примерно в километре к западу от Ходжалы... В последней машине я увидел и девочку десяти лет, раненную в лоб и руки. Этот ребенок с посиневшим уже лицом все еще был жив, вопреки голоду, холоду и полученным ранам. Она тихонько дышала. Я не могу забыть глаза этого ребенка, борющегося со смертью... Вскоре солдат, которого называли Тиграняном, взял эту неподвижную девочку и бросил на трупы... Затем их подожгли. Мне показалось, что среди горящих трупов кто-то кричит, прося о помощи... После этого я уже не мог идти дальше. Но я хотел увидеть и Шушу... Я вернулся. А они продолжили свои бои во имя Креста...».
То, что армяне отрицают не только свидетельства очевидцев, но и сам факт трагедии Ходжалы, — для нас не новость. И мы знаем, как они умеют все перевирать, искусно разбавляя факты заведомой ложью. Но то, что эти чудовищные свидетельства пишет армянин, даже мне, автору этих строк, показалось невероятным. Зная, что факты в принципе соответствуют действительности, скрепя сердце, пришлось соглашаться с армянскими СМИ, что такой книги нет. Однако, в результате проведенного журналистского расследования выяснились неопровержимые доказательства ее существования!
Ведь, даже если человек умер, после него остаются априорные доказательства жизни и деятельности самого человека. Так и с книгой.
Дауд Мансур Хейриян, 1942 года рождения, этнический армянин, родился в Бейруте. Проживает в Бейруте, в армянском квартале д.43/25, блок 1, на втором этаже. До начала войны в Карабахе работал в бейрутском бюро организации «Гнчак», заведовал секретариатом «Хайдат». В 1992 году, как корреспондент бюро «Хайдат» участвовал в военных действиях в Карабахе до октября 1993года. Также непосредственно принимал участие в захвате Ходжалы как корреспондент. По возвращении в Бейрут написал книгу «Записки Хейрияна», изданную в Бейруте издательством «Эш-шарг» («Восток»). В основном, книга была посвящена впечатлениям от войны в Нагорном Карабахе о «доблести-храбрости» армянских фидаинов.
И те самые страницы с 19 по 76 и 62—63, непосредственно посвятил действиям армян в Ходжалы как пример их непримиримости и душевной стойкости в деле уничтожения азербайджанцев.
В 1998 году, восьмого мая в Ереване состоялась торжественная презентация книги, где участвовали представители армянских диаспор начиная от Лос-Анджелеса и кончая Францией. Один из тостов за праздничным столом был о Ходжалы — «...мы заставили себя уважать».
После этого книга была переведена на армянский язык, потому как написана была на арабском языке и в армянском переводе получила название «Во имя Креста». После того как книгу перевели на армянский, спохватились, что эти несколько страниц о Ходжалы полностью дискредитируют все усилия армянства об опровержении Ходжалинской трагедии. Было принято решение о необходимости «похоронить» эту книгу для мирового сообщества. И в частности, в Иране, когда захотели ее перевести на персидский (фарси), непосредственно армянская диаспора Исфахана предприняла целенаправленные действия по предотвращению перевода и издания данной книги.
Именно поэтому книгу так трудно найти и «взять в руки». Но, как известно, «шило в мешке не утаишь», информация просочилась сквозь армянский кордон. А сейчас, армяне, отрицая факт ее существования, выполняют функцию «зачистки» по цитированию этой книги.
Как доказывает мировая история, все тайное, рано или поздно, становится явным. Настало время, когда Армения должна признать свою политическую, правовую, моральную и материальную ответственность за совершенный геноцид против азербайджанского народа — один из самых страшных в истории ХХ века. Что касается России, претендующей на роль стратегического партнера Азербайджана и корректного посредника в урегулировании армяно-азербайджанского межгосударственного конфликта, то она могла бы значительно укрепить свой авторитет в азербайджанском обществе и в глазах цивилизованного мира в целом, если бы в качестве правопреемника бывшего СССР осудила бы участие российского 366-го полка в Ходжалинской трагедии и признала бы ходжалинские события как геноцид против азербайджанского народа, как преступление против человечества.
Татьяна ЧАЛАДЗЕ,
заслуженный журналист Азербайджанской Республики
