Цена вопроса
Зачастую экономическое и политическое значение энергоресурсов неразделимо. Нагляднее всего это наблюдается во время бесконечных споров и дискуссий по поводу отказа России ратифицировать Энергетическую хартию.
Самым большим камнем преткновения в противоречиях между ней и Евросоюзом является транзитный протокол к этой хартии. В этом вопросе Россия столкнулась с довольно слаженной, а порой даже агрессивной политикой европейцев, отстаивающих интересы потребителей. Но, похоже, уступать не намерена и Россия, особенно в том, что касается поставок природного газа.
Почему именно газа? Дело состоит в том, что Россия, в лице государственной компании «Газпром», является монополистом крупнейшей в мире сети газопроводов, в том числе и тех, которые связывают с Европой государства Центральной Азии и Каспийского региона. Европейцы считают, что тем самым Россия перекрывает им прямой доступ к дешевому, как они надеются среднеазиатскому природному газу. В случае либерализации экспортных газопроводов российская сторона превращается, согласно нормам, содержащимся в документе, в обыкновенную транзитную инстанцию, для поставок природного газа из Казахстана или Туркменистана.
На сегодняшний день «Газпром» просто скупает весь экспортный объем газа у этих республик и его дальнейшая судьба неизвестна, потому как в газопроводах он смешивается с другими поставками из различных месторождений и может транспортироваться в любом направлении. В отличие от нефти, качественных характеристик для природного газа, за исключением примесей, не существует, основной компонент - это метан. За последние два года выросли и цены, по которым Газпром скупает этот газ с $ 44 до $ 100 за тыс. кубометров. С этой точки зрения Россия выполняет требования хартии по выравниванию цен на среднеазиатский и свой газ. Если к этой цене добавить затраты на транспортировку до европейских рынков и прочие расходы, то она уже не будет выглядеть столь дешевой для западного потребителя. А перепродажа закупленного газа третьим странам - это нормальное явление, которое практикуется и Турцией, и Украиной и Беларусью, а также другими странами.
Возникает закономерный вопрос, а почему бы европейцам не построить альтернативные газопроводы? Дело в том, что такое строительство - слишком дорогостоящая штука. Оно сопряжено со многими рисками, особенно при отсутствии конкретного поставщика. Частный бизнес очень не любит отягощать себя инфраструктурными проектами с непредсказуемыми сроками окупаемости. А в случае либерализации российских газопроводов можно с относительно небольшими затратами реконструировать уже существующие системы трубопроводов. Но в таком случае Россия может потерять еще и часть инвестиций из тех, что мог бы привлечь ее газовый сектор. Ведь себестоимость среднеазиатского природного значительно ниже российского и не требует таких технологических новшеств, как скажем месторождения Заполярья или Штокмановское. А российские компании за время споров с Евросоюзом настолько финансово окрепли и набрались опыта, что могут позволить себе сами осуществлять инвестиционные проекты с привлечением западных подрядчиков. Судя по результатам визита В. Путина в Центральную Азию, России удалось грамотно реализовать свое преимущество, доставшееся ей в наследство от СССР на данном этапе, сумев зарезервировать за собой участие в высокорентабельных проектах на более легкодоступных месторождениях этого региона.
Но есть и еще один аспект этой проблемы. Когда министр промышленности и энергетики В. Христенко говорит о том, что Россия является не только крупнейшим экспортером, но и потребителем природного газа, это не лишено оснований. По итогам 2006 года внутреннее потребление газа там составило 310 млрд. кубометров. Для сравнения: всеми странами, входящими в Евросоюз, потребляется порядка 450 млрд. кубометров в год, при разнице в численности населения чуть ли не в 3 раза. В последние годы «Газпром», занимавшийся в основном консолидацией своих активов, растасканных за годы правления Б. Ельцина, практически ничего не инвестировал в разработку своих месторождений. Поэтому темпы роста добычи газа в России не превышали 2%-3% в год и обеспечивались в основном за счет независимых производителей и нефтяных компаний, вынужденных сдавать это сырье в сети «Газпрома». В таких условиях для выполнения своих экспортных обязательств и удовлетворения растущих потребностей внутри страны становится выгодным закупать недостающие объемы из республик Центральной Азии. Географическое положение России, ее близость к источникам сырья в этом регионе, что является очень важным фактором в торговле газом по трубопроводам, делает страну весьма конкурентоспособной в плане закупок углеводородного сырья, способной предложить достаточно высокую цену.
Теперь попробуем на минуту представить себе, что могло бы случиться в конце 1990-х годов, когда цены на углеводородное сырье находились на низком уровне, согласись Россия на либерализацию экспортных газопроводов. Нет никакого сомнения в том, что западные страны в первую очередь бы бросились в погоню за дешевым среднеазиатским газом, отведя «Газпрому» роль транзитной стороны. В таком случае Россия перестала бы играть особую роль в ценовой политике углеводородного сырья, что привело ее к неподъемной зависимости от иностранной помощи. Ведь было время, когда отчисления «Газпрома» составляли до 40% и без того небольшого бюджета страны. В дальнейшем последовала бы ломка пропорций цен, сложившихся в экономике страны с распродажей активов по бросовым ценам, и как следствие, развал государства на фоне торжества идеи либерализации.
От такого сценария развития событий вряд ли бы и выиграли бывшие республики СССР – производители углеводородного сырья. Цены на него могли быть не такими высокими как сейчас, а условия соглашений о разделе продукции - более кабальными.
Чингиз Велиев
