«Миацум»: эволюция в тупик
Наблюдаемая в последнее время заметная активизация деятельности сопредседателей Минской группы ОБСЕ по армяно-азербайджанскому, нагорно-карабахскому конфликту породила ряд довольно обнадёживающих политических заявлений, сделанных посредниками в ходе их последних визитов в столицы двух южнокавказских государств – сторон конфликта, а также в административный центр оккупированного нагорно-карабахского региона Азербайджана.
Тон этих заявлений позволяет предположить, что лёд в переговорном процессе начинает постепенно таять, причём события развиваются явно не по сценарию, задуманному основателями идеи «миацум».
Напомним, что сама идея «миацум» пережилa эволюцию от первоначального требования немедленного «исправления исторической ошибки Сталина» и прямого переподчинения НКАО Еревану к последующей смене тактики на поэтапное достижение той же цели посредством предварительного отделения этой области от Азербайджана и конечного присоединения её к Армении с промежуточным этапом так называемой «независимой республики», который, впрочем, мог продлиться неопределённый промежуток времени. Второй путь, то есть путь «НКР-транзитa», был принят в качестве новой тактической линии после полного разгрома первоначального плана «экспресс-миацума» на заседании Президиума Верховного Совета СССР в июле 1988 года под председательством А.Громыко и в присутствии М.Горбачёва, когда постановления облсовета НКАО о выходе из состава Азербайджанской ССР и Верховного Совета Армянской ССР о принятии этой области в состав Армении были признаны неконституционными в связи с отказом Азербайджанской ССР уступить Армении часть своей территории. Это заседание показало армянской политической элите очевидную бесперспективность планов по немедленному переподчинению области Армянской ССР, попахивающих неприкрытыми территориальными претензиями одной республики к другой.
Тогда московские и ленинградские советники армянских комитетов «Карабах» и «Крунк» академик А.Сахаров и Г.Старовойтовa рекомендовали своим армянским друзьям (а для кое-кого и спонсорам) отказаться от непопулярных в мире открытых территориальных претензий и двигаться к той же конечной цели окольным путём с использованием новых лозунгов – либерально-демократической терминологии «права наций на самоопределение» и «борьбы колониальных народов за независимость». На слух мировой аудитории, не особо вникающей в детали, истоки и суть армяно-азербайджанского территориального конфликта, эти лозунги звучали действительно красиво. A что до того, какое отношение они имели конкретно к Нагорному Карабаху и применимы ли они в данном случае вообще, было уже не столь важно. В конце концов, в дебатах всегда присутствует возможность измотать оппонента различными терминологическими ухищрениями, завести дискуссию в тупик или, на худой конец, вообще отвести её в сторону. А там уже СМИ и пиар-технологи сделают своё дело и представят в качестве победителя дебатов любую из сторон, по желанию заказчика. Главное – удачная терминологическая окраска, поддержка СМИ и парочка громких имён с цитатами.
С этой тактической целью было решено выдвинуть на первый план уже саму НКАО (т.е. превратить её из объекта конфликта в субъект), а Армянская ССР на время отходила в сторонку и оказывалась как бы ни при чём. Армянские идеологи выдвинули также новый тезис, будто вопрос Нагорного Карабаха был впервые поднят самими жителями области, а в Армении их якобы просто поддержали (хотя это совершенно не так – вопрос был поднят в диаспоре [на съезде партии Дашнакцутюн в Афинах в 1985 году], занесён в Армению, а из Армении эмиссары отправились обрабатывать карабахских армян, у которых в то время не было никаких мыслей о переходе в подчинение Армянской ССР и которые, вопреки пропагандистскому мифу о запущенности экономики автономной области, жили гораздо лучше своих сородичей в самой Армении и азербайджанцев в остальной части Азербайджана).
Расчёт был прост: на фоне разваливающегося СССР территориальные претензии одной республики к другой сменялись борьбой (разумеется, мнимой) «порабощённого народа за независимость и свободу». Подобная тактика обещала некоторые симпатии и со стороны набирающих силы демократических кругов и республиканских народных фронтов, ищущих любого союзника для расшатывания союзного государства. Вспомним, как Г.Старовойтова и Г.Игитян сразу после первого съезда народных депутатов СССР летом 1989 года поспешили вступить в Межрегиональную депутатскую группу (МДГ) с целью вербовки части депутатов в поддержку армянских планов по Карабаху. Данный ход частично оправдал себя – армянам действительно удалось заручиться симпатиями многих известных в то время в стране депутатов, писателей и общественных деятелей, таких как А.Собчак, Ю.Афанасьев, Ю.Черниченко, В.Коротич, А.Шабад, В.Смирнов, В.Шейнис, А.Нуйкин, лидеров зарождающихся народных фронтов Прибалтики, не особо вникающих в суть армяно-азербайджанского конфликта. Их убеждали, что в Нагорном Карабахе имеют место не банальные и примитивные территориальные претензии одной республики к другой, а прогрессивное национально-освободительное движение, наподобие борьбы Индии за независимость от Британской империи. Достаточно было того, что требования армян Нагорного Карабаха о «свободе» упоминались вкупе с именами А.Сахарова, его жены полуармянки Е.Алиханян-Боннэр, что создавало ложное впечатление тождественности «борьбы карабахского народа» с понятиями «прогресс», «демократия», «обновление». А стало быть все, кто мешает карабахцам в их борьбе с тиранией, являются противниками перестройки, гласности, Сахарова, Ельцина, одним словом консерваторами, лигачёвцами и сторонниками старой номенклатурной гвардии, противящимися отмене 6-ой статьи Конституции.
Автор этих строк, проведший с трёхцветным азербайджанским флагом в руках три дня и ночи перед Белым Домом в тревожные августовские дни 1991 года, вспоминает, как уже после ареста заговорщиков из ГКЧП, в день похорон троих погибших защитников Белого Дома москoвские армяне вышли, наконец, на улицу с армянскими флагами (проснулись после трёхдневной спячки!) и многозначительно присоединились к почти миллионной демонстрации со странным плакатом в руках идущего впереди их колонны: «То, что происходило в Москве 3 дня, продолжается в Карабахе 3 года». На подсознание рядового участника той московской демонстрации, всё ещё пребывающего под сильным эмоциональным впечатлением подавленного реакционного мятежа, данный транспарант действовал мгновенно: стало быть, дело карабахцев – правое. Мало кто уже анализировал на холодную голову, какое вообще отношение имеет Карабах к ГКЧП и где вообще прятались все эти три критических дня и ночи внезапно очнувшиеся на четвёртый день носители этого плаката, «герои»! Известна также телеграмма, направленная 21 августа 1991 года секретариатом Комитета российской интеллигенции «Карабах» («КРИК») Верховному Совету РСФСР, президенту и вице-президенту России с призывом «положить конец разгулу насилия в НКАО, предать суду военное руководство, виновное в убийствах, захвате заложников, пытках, издевательствах, нарушении прав армянского населения (выделено мной – В.С.)». Разумеется, в НКАО существовали только права армянского населения, а азербайджанского населения как бы не было вообще, как и не нарушались их права. Любопытно также, что в той же телеграмме говорилось, что «наступление сил реакции на демократию начиналось именно в НКАО, где проходили кровавые репетиции военного переворота в Москве». Одним словом, армянами в союзе с российскими демократами предпринимались все усилия, чтобы приравнять «чаяния Карабаха» к демократии и на этой волне добиться вывода области из состава Азербайджана.
Примитивнейшая формула «друг моего друга – мой друг, а враг моего друга – мой враг», пользующаяся определённой популярностью среди кухонных демократов в последние месяцы СССР, позволила армянам на некоторое время заручиться симпатиями демократического крыла политически активного советского общества. Вспоминается также сахаровский проект новой конституции союзного государства, предполагавший предоставление абсолютно всем автономиям (в том числе и автономным округам и областям) статуса союзной республики и на который армяне также широко ссылались в качестве дополнительного обоснования «прогрессивности» их требований о выводе Нагорного Карабаха из состава управляемого по-прежнему компартией Азербайджанa.
Таким образом, первоначальное требование о переподчинении НКАО напрямую Армянской ССР было заменено на тезис о «самоопределении угнетённого карабахского народа» с целью заручения сепаратистами поддержкой и сочувствием прогрессивных сил страны. Однако в полной мере использовать симпатии демократических сил СССР армянам помешал развал союзного государства, после которого политические элиты в независимых национальныx государствах сконцентрировались каждая на своих собственных проблемах, и новые правительства стали меньше волновать отдалённые армяно-азербайджанские взаимоотношения. Межрегиональной демократической солидарности времён СССР и межреспубликанскому сотрудничеству различных народных фронтов пришли на смену национальные интересы и государственный прагматизм. Многие связи просто оборвались, Прибалтика вообще устремилась в сторону евроинтеграции и не стала даже вступать в СНГ, а про свежевыпеченные для презентации всесоюзным демократическим силам «чаяния народа Нагорного Карабаха» вообще никто не стал вспоминать. Армения осталась одна с нерешённой проблемой и обратила свои взоры в зарубежную диаспору.
Переход конфликта в вооружённую фазу несколько скорректировал армянское видение путей окончательного решения вопроса. Тем не менее с момента установления перемирия и начала выполнения Минской группой ОБСЕ своей посреднической миссии аргументы армян в вопросе Нагорного Карабаха так и не претерпели изменений. Правда, остались «КРИК» и другие малочисленные общества и отдельные лица, высказывающие по старой дружбе (а может в порыве ностальгии по канувшим в Лету истории советским временам, когда к их голосу в обществе ещё прислушивались) симпатии к идее перехода Нагорного Карабаха от Азербайджана к Армении, но их мнение уже никак не могло сравниться с достаточно влиятельным лоббизмом последних месяцев существования СССР.
На сегодняшний день, как известно, армянское понимание путей решения конфликта базируется на «трёх китах» – невозможность нахождения Нагорного Карабаха в составе Азербайджана (армянские политики иногда озвучивают данный тезис в виде фразы «право народа (?!) Нагорного Карабаха на самоопределение»), наличие находящейся под юрисдикцией армянской стороны сухопутной границы между Арменией и Нагорным Карабахом и предоставление международных гарантий безопасности Нагорного Карабаха. Собственно, эти три требования Еревана по-прежнему «выдают» территориальную сущность армяно-азербайджанского конфликта и доказывают, что конфликт не имеет ничего общего с красивыми терминами «народовластие» и «свобода», в чём после осуществлённых в самой Армении и на оккупированных территориях беспощадных этнических чисток пытается теперь убедить мировое сообщество неожиданно склонная к демократической терминологии армянская сторона. Ведь невозможность нахождения Нагорного Карабаха в составе Азербайджана и переход под армянскую юрисдикцию бесспорно азербайджанского Лачина как предполагаемого сухопутного соединения между Арменией и Нагорным Карабахом несомненно относятся к территориальной категории и по определению предполагают изменение международно признанных государственных границ Азербайджана и уменьшение его территории в пользу армянского государства. Азербайджанская же формула предлагает любой вариант решения конфликта при условии неизменности политической карты государства.
Вообще, следует отметить, что в терминологических дебатах постсоветских лет армянские аргументы в последний момент всегда оказывались немного слабее азербайджанских, учитывая, что Баку проявлял удивительную гибкость и практически всегда демонстративно шёл навстречу желаниям армян, играя по иx правилам и доказывая тем самым фальшивость официальных формулировок Еревана. Хотите самоопределения? Пожалуйста – самоопределяйтесь в рамках Хельсинкского Заключительного Акта, то есть в пределах Азербайджана. Хотите учёта мнения народа Нагорного Карабаха и прямых контактов? Извольте – впустите обратно в свои дома азербайджанцев, часть того же «народа Нагорного Карабаха», проведите в регионе совместные демократические выборы, и Баку будет с вами разговаривать. Хотите сухопутную границу между Арменией и Нагорным Карабахом? Что ж, Баку, возможно, будет готов обсудить и этот вопрос, только вот как насчёт аналогичного коридора в Мегри?
Словом, азербайджанская дипломатия предпочитала не спорить впустую с упрямством и примитивностью постулатов армянских коллег, а напротив, принимала правила игры, предложенные Арменией, и наносила ей поражение её же методами. В Ереване же вместо того, чтобы формулировать новые убедительные аргументы, не могли придумать ничего лучше, кроме как возвращаться на исходные позиции и вновь повторять одни и те же старые заученные скучные фразы про «право нации на самоопределение». Такая бесконечность начинала всё больше напоминать «долгоиграющее» стихотворение «У попа была собака, поп её любил» с неизменным движением по кругу.
Следует также отметить, что именно неуклюжесть армянской аргументации в армяно-азербайджанских теоретических дебатах и неспособность Еревана вывести новую формулу обоснования необходимости отделения Нагорного Карабаха от Азербайджана позволили азербайджанским дипломатам и политологам, что называется, «собраться» после ощутимого перевеса армянской пропагандистской машины в первые годы конфликта, мобилизовать интеллектуальные ресурсы и доказать на теоретическом уровне несостоятельность армянской аргументации. Убедительность азербайджанских контрдоводов после продолжительного стороннего наблюдения стали замечать и международные посредники, которые в своих публичных заявлениях начинают всё чаще повторять высказанные азербайджанской стороной и наполненные логикой теоретические обоснования. И действительно, трудно ожидать от сопредседателей МГ ОБСЕ, представителей Совета Европы или ООН повторения армянских формулировок, таких как «так называемая территориальная целостность государства», «освобождённые территории», «агрессия Азербайджана против карабахского народа», «оккупация Азербайджаном Шаумяновского района НКР» и прочий бред! Геббельсовский метод тысячекратного повторения чудовищной лжи в надежде на превращение её на каком-то этапе в правду в данном случае не срабатывает – сколько ни повторяй фразы, типа «право народа Нагорного Карабаха на самоопределение», «победа карабахского народа в развязанной Азербайджаном войне», «освобождённые территории», «Шуша как колыбель армянской культуры», кроме самих армян никто другой их произносить не станет и в истину они не превратятся.
Вот и содержит ежегодный доклад Государственного департамента США формулировку «армянские сепаратисты при поддержке Армении продолжают контролировать большую часть нагорно-карабахского региона Азербайджана и семи прилегающих азербайджанских территорий». Вещи названы своими именами: армяне Нагорного Карабаха – сепаратистами, сам край – регионом Азербайджана, семь прилегающих районов – всё такими же азербайджанскими, а стало быть оккупированными, а вовсе не «освобождёнными». Вовлечённость Армении в конфликт обозначена чёрным по белому, а про существование в регионе других образований с претензиями на государственность в докладе не сказано ни слова. При этом, по словам сопредседателя МГ ОБСЕ от США Мэтью Брайзы, «доклад Госдепартамента относительно карабахского вопроса отражает официальную позицию США», и «в составе Минской группы нет стран, которые имеют иную позицию по этому вопросу». А коль скоро Белый Дом признаёт Нагорный Карабах регионом Азербайджана, контролируемым сепаратистами при поддержке третьего государства, следовательно и нормализация ситуации предполагает конец этой незаконной оккупации и возвращение региона под юрисдикцию Азербайджана. Стоит ли дальше разжёвывать для армянских дипломатов формулировку Госдепартамента США?
М.Брайза добавил также, что решение нагорно-карабахского вопроса должно быть основано на трёх основополагающих принципах Хельсинкского Заключительного Aкта 1975 года, а именно неприменении силы, праве наций на самоопределение и территориальной целостности государств. Само упоминание M.Брайзой данного документа международного права посылает ясный сигнал Еревану по поводу того, в каких рамках карабахские армяне могут расчитывать на реализацию своего желанного права на самоопределение. Чрезвычайно важно также и то, что, говоря о праве наций на самоопределение, M.Брайза сослался на Хельсинкский Заключительный Акт, который, будучи единственным документом, упоминающим право на самоопределение, вполне мирно уживает в себе принципы территориальной целостности государств и права народов на самоопределение. «Государства-участники обязуются уважать равноправие и право народов самостоятельно распоряжаться своей судьбой при условии соблюдения Устава ООН и основополагающих принципов международного права, таких как территориальная целостность государств (жирным шрифтом выделено мной – В.С.)», – говорится в статье 1.VIII под названием «Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой».
Таким образом, упомянутый M.Брайзой документ 1975 года позволяет народам самостоятельно распоряжаться своей судьбой в рамках территориальной целостности государствa. Кроме этой статьи принцип самоопределения не упоминается больше ни в одном другом документе международного права. И ни слова в документе не сказано о возможности областей отделяться от государства или о праве национальных меньшинств в одностороннем порядке объявлять о своей независимости от государства. Между тем, в Заключительном Акте отдельное место уделено принципам нерушимости границ (ст 1.III) и территориальной целостности государств (ст 1.IV), и в этих двух статьях нет никакого упоминания о праве национальных меньшинств на самоопределение вплоть до отделения. Следовательно, согласно международному праву самоопределение народов возможно только с учётом соблюдения нерушимости границ и без нарушения территориальной целостности государства, то есть внутреннее самоопределение.
Посредники стали в последнее время всё чаще упоминать и про двухобщинный характер населения Нагорного Карабаха и неизбежность возвращения в регион азербайджанских беженцев, что рубит на корню один из главных армянских доводов о воле народа Нагорного Карабаха. Следовательно, нет никакого «народа Нагорного Карабаха», а есть население края, состоящее из двух общин, одна из которых временно находится в изгнании и тем самым лишена возможности выразить свою позицию. Отсюда и несостоятельность всяких ссылок на волеизъявление «народа Нагорного Карабаха». Очевидно, волю эту придётся изъявить ещё раз, но на этот раз не в одиночку, а совместно с азербайджанцами и после их возвращения в свои дома, что возможно опять же при безоговорочном освобождении всех оккупированных территорий. Как сообщает российское агентство «Регнум», выступая в Ереване, французский сопредседатель Бернар Фасье прямо заявил о существовании в составе населения Нагорного Карабаха нескольких общин: «на каком-то этапе возникнет необходимость в том, чтобы все общины, жившие в Нагорном Карабахе, рано или поздно были бы включены в переговорный процесс». Очень важно, что Фасье использовал слово «общины», что указывает на провал попыток армян добиться монополии и, так сказать, «авторских прав» на понятие «народ Нагорного Карабаха». Население Нагорного Карабаха – это не только армяне, не желающие жить в составе Азербайджана, но и азербайджанцы, не желающие жить вне состава родного государства и которые тоже имеют право на самоопределение!
Любопытно, что армянское онлайн зидание Panarmenian.NET исказилo слова Бернарa Фасье (отрывок приводится без изменений; жирным шрифтом выделено мной – В.С.): «Говоря о возможности непосредственного участия НКР в переговорах, французский сопредседатель подчеркнул, что рано или поздно Степанакерт будет включен в переговорный процесс по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. «После проведения встреч в Ереване и Баку, мы всегда посещаем Нагорный Карабах и информируем его о результатах этих встреч. Мы очень надеемся, что когда-нибудь Нагорный Карабах может стать непосредственным участником переговоров», – добавил Фасье».
Как видим, «Регнум» цитирует слова Б.Фасье о возможном привлечении на каком-то этапе к переговорному процессу «всех общин, живших в Нагорном Карабахе», в то время как армянское издание искажает слова сопредседателя и пишет о превращении некоего «Нагорного Карабаха» в участника переговоров. Кроме того, российское агентство приводит слова Б.Фасье о том, что «посредники информируют о переговорном процессе как руководство Нагорного Карабаха, так и руководство азербайджанской общины (до того, как умер ее руководитель Низами Бахманов, – сейчас это временно не делается, пока не будет назначен новый лидер)», в то время как Panarmenian.NET просто опускает упоминание французским дипломатом азербайджанской общины. Впрочем, оставим подобные трюки на совести армянского издания.
Важно также и то, что Б.Фасье использовал слово «жившие», что демонстрирует категорический отказ мирового сообщества признать необратимость исхода азербайджанцев из Нагорного Карабаха и свидетельствует о намерении посредников восстановить прежнюю этническую композицию края. В свою очередь, Мэтью Брайза заявил, что вопрос возвращения беженцев всегда является одним из главных при урегулировании любого конфликта, в том числе и нагорно-карабахского. «Независимо от национальности, эти люди имеют право», – подчеркнул он.
Уже в Баку 3 марта сопредседатели выступили на ещё одной пресс-конференции, в ходе которой были проставлены дополнительные акценты. В частности, Б.Фасье открыто назвал марионеточную власть в Ханкенди «режимом», что является мягким намёком на то, что представлять всё население края эти самозванцы не могут: «В Армении мы заявили, что не карабахский режим, а люди, проживавшие в Нагорном Карабахе до войны, должны участвовать в дебатах об их будущем», – цитирует азербайджанское агентство Trend французского сопредседателя, добавившего, что «в переговорах должны принимать участие представители и армянской, и азербайджанской общины Нагорного Карабаха».
Смысл неоднократного акцентирования Мэтью Брайзой и Бернаром Фасье фактa двухобщинности населения Нагорного Карабаха становится ясным, если вспомнить обращение азербайджанской общины края к двум сопредседателям через интернет-издание Day.Az от 18 ноября 2008 года с запросом о прояснении их позиции по поводу заявления, сделанного ими накануне. После того, как два сопредседателя оставили данное обращение без ответа, 16 февраля этого года азербайджанская община Нагорного Карабаха обратилась к ним через тот же Day.Az с повторным запросом. Надо полагать, заявления Б.Фасье и М.Брайзы от первых чисел марта следует воспринимать как их ответ на запросы азербайджанцев нагорно-карабахского региона, который по содержанию не может не считаться весьма удовлетворительным.
Наконец, обращает на себя внимание фраза М.Брайзы о том, что «и в Ханкенди, и в Ереване были очень сложные переговоры, однако армянская сторона и мы пришли к мнению о том, что переговоры нужно продолжать». Заметим, что по признанию самих сопредседателей, сложности испытывались ими только в армянском лагере, а не в Баку, из чего следует, что отчаянно сопротивляются как раз армяне. Если сопоставить максималистские требования Еревана («три кита», о которых говорилось выше) со ссылками сопредседателей на Хельсинкский Заключительный Акт, заявлениями о необходимости возвращения азербайджанской общины в Нагорный Карабах и опубликованным недавно ежегодным докладoм Госдепартамента США, то станет очевидно, что мечты армянской стороны о выводе Нагорного Карабаха из состава Азербайджана и оставлении под своим контролем Лачина выходят за рамки тех принципов, в пределах которых сегодня ведутся переговоры и с принятием которых у Ханкенди и Еревана имеются серьёзные сложности. А стало быть и тактика «НКР-транзита» на пути достижения конечной цели «миацум» оказывается всё так же дефектной. Если армяне в скором времени не выведут третью, более эффективную формулу территориальных расширений за счёт соседей, им придётся окончательно смириться с перспективой сохранения Нагорного Карабаха в составе Азербайджана, признать провал всей карабахской авантюры и серьёзно задуматься над ответом, который им придётся дать будущим поколениям армян, в чём был смысл погубленных десятилетий и испорченных отношений с ближайшими соседями, ради чего? Может тогда будущие поколения армян осознают то, что осознало в своё время послевоенное поколение немцев, и критически оценят тот курс, который в конце 1980-х выбрали их предки. Время покажет.
Вугар Сеидов, АзерТАдж, Берлин
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Редакция не несет ответственности за позицию автора
