Суд над Караджичем: Сребреница и Цхинвали
Основная часть судебного процесса над Радованом Караджичем, нынешним «главным сербским преступником» в Гааге, бывшим лидером боснийских сербов, президентом Сербской республики Боснийских сербов, похоже, начнется еще не скоро.
Как и ожидалось, доставленный в июле в Гаагу Караджич 29 августа, на втором после своего ареста заседании Трибунала по бывшей Югославии, не признал себя ни виновным, ни невиновным. Он вторично (первый раз слушание прошло 31-го июля) отказался отвечать на соответствующий вопрос судьи.
В соответствии с установленной трибуналом процедурой, повторное молчание обвиняемого автоматически трактуется как непризнание вины по всем пунктам. Свое молчание Караджич объяснил тем, что ему не предоставили дополненное обвинительное заключение, а выдали лишь старое – еще 2000-го года.
Даже если учесть, что трибунал должен спешить с делом Караджича (он должен закончить работу в 2009-м году, а последняя апелляция будет рассмотрена в 2010-м), с учетом выполнения всех необходимых формальностей, основная часть процесса теперь навряд ли начнется ранее, чем через два-три месяца. В обвинительном заключении 11 пунктов - геноцид, преступления против человечности, нарушения законов и обычаев войны и пр. Караджич намерен защищать себя в суде сам, но при этом пользоваться помощью сербских и международных адвокатов.
Сам он утверждает, что справедливый суд над ним невозможен, поскольку все судьи – из стран НАТО, все предвзяты, арестован он был с вопиющим нарушением процессуальных норм. Он также требует, чтобы на суд вызвали специального посланника госдепартамента США, «отца» Дейтонских мирных соглашений конца 1995-го года по Боснии и Герцеговине, Ричарда Холбрука. Холбрук, говорит Караджич, обещал ему еще в 1996-м году иммунитет, если он «самоудалится» от политической деятельности. Такова в двух словах суть дела.
Вообще, если учесть, что судят Караджича не в суде, а в трибунале, то процесс и не должен быть непредвзятым в широком понимании этого слова. В конце концов, это не суд присяжных. Трибуналы собирают не совсем для этого или совсем не для этого.
Трибунал по бывшей Югославии, кстати, это третий в мировой истории трибунал ad hoc (созданный специально для конкретной цели). До него были только Нюрнбергский и Дальневосточный (где судили японцев) трибуналы для суда над военными преступниками.
Трибуналы чаще осуждают, чем оправдывают. Правда, у МТБЮ есть одна нехорошая проблема с репутацией. Здесь кое-кого все-таки отпускают, но только не сербов. Это почти исключительно боснийские мусульмане или албанцы. Из всех по настоящее время прошедших через него 161 обвиняемого почему-то три четверти осужденных - сербы. Критики уже давно обвиняют Трибунал в том, что он, в своем количественном и качественном, ярко антисербском отправлении правосудия, создает себе подозрительную репутацию, демонизируя сербов.
Многие юридические эксперты вообще считают, что трибунал, поскольку он был создан решением Совета Безопасности ООН, а не санкцией Генеральной ассамблеи, не является широким международным представительным органом. Россия выступила в его поддержку при учреждении МТБЮ в мае 1993-го года. Тогда еще «не видно» было никаких натовских бомбардировок Югославии конца 90-х. Теперь Москва - один из убежденных его критиков.
Несправедливо обвинять всех судей Трибунала в антисербском уклоне. Но все же сербов судит Трибунал, ровно половина судей которого (всего их 28) представлены странами НАТО, эту самую Сербию и бомбившими. России здесь вообще нет. Нюрнбергский трибунал все-таки был трибуналом победителей в Большой войне. Победа над Югославией в ее кровавой гражданской войне – это нечто иное.
Когда читаешь основу обвинений против Караджича и других сербов, то сегодня, с учетом всех нынешних кавказских бед и трагедий, создается странное и страшное впечатление повторяемости. Если послушать то, в чем сегодня Саакашвили и США обвиняют Россию, то мы вроде совершили нечто, похожее на геноцид, чинимый сербскими силами в Боснии и Герцеговине в самый страшный период войны – в июле 1995-го. Именно тогда произошла трагедия Сребреницы. Это главное обвинение против Караджича. Его суть в том, что, будучи сербским лидером, он отдавал приказы на уничтожение мусульман в Сребренице. Как утверждает обвинение, там было уничтожено около 8 тысяч мирных мусульман.
Сербы говорят, что все эти обвинения раздуты до невообразимости, что речь идет о жертвах гражданской войны, боевиках, коих было около 2 тысяч. Страшно бросаться такой вот арифметикой, но ничего не поделаешь. Со стороны Саакашвили слышно очень похожее: «Русские солдаты насилуют, мародерствуют, убивают мирных жителей, режут, добивают солдат». О Сребренице говорилось почти то же самое – слово в слово.
Сребреница - это не город, а обширный анклав, или, как называют его в Боснии и Герцеговине – община. Это территория в более чем 500 квадратных километров, на которой расположены более 80 деревень, сел и городков, главный из которых Сребреница.
Караджич до сих пор утверждает, что никакой резни в Сребренице не происходило, что всех погибших свезли туда со всей Боснии, и просит представить доказательства, а не услышанные где-то и кем-то свидетельства.
Из этого действительно многострадального города слишком уж усиленно пытаются сделать символ «сербского фашизма», но доказательств не приводят. Замалчивается, что на территории Сребреницы и недалекого оттуда Братунаца мусульмане сравняли с землёй 43 сербских села. Боснийская столица Сараево до войны имела около 150 тысяч сербских жителей. После войны там не осталось почти ни одного серба.
Ни Караджич, ни умерший в 2006 году в гаагском трибунале Милошевич, конечно, не были ангелами. Гражданские войны таких не рождают. Напротив, искусственно доведенные до кипения национальные конфликты, в которых пули становятся последними аргументами, всегда отличались особой жестокостью. Но когда в этом постоянно обвиняют только одну сторону, то сразу возникает вопрос – а зачем? Европе уже так забили голову стереотипами, что при слове «серб» неизменно возникает образ бородатого террориста или фашиста, душащего неповинных мусульман Сребреницы. И никто, кроме специалистов по Балканам, уже и не помнит как все начиналось. Ведь гражданскую войну в Югославии развязали отнюдь не сербы. И из анклава Сребреница, как с плацдарма, сначала громили сербские деревни тоже не сербы. Как-то странно все это похоже на «агрессивных русских», ни с того ни с сего вдруг обрушившихся на хрупкую демократию Саакашвили, и «разрушивших до основания Цхинвали». Не хотелось бы, конечно, так вот цинично ставить рядом трагедии. Но что уж тут поделаешь.
Андрей Федяшин, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
