ABD Малик: «Первая же наша песня «Йа Карабах Йа Олюм» «взорвала» город в течение буквально нескольких часов» - ФОТО
Интервью 1news.az c одним из основателей легендарной рэп-группы «Дейирман» ABD Маликом (Калантарли).
Карьера ABD Малика (Калантарли) началась со ставшей легендарной группы «Дейирман», благодаря которой он и остальные ее участники стали мега-популярными. Сегодня ABD Малик начинает сольную карьеру, успешно сочетая ее с собственным бизнесом и заботой о любимой семье. Обо всем этом – в нашем интервью с ним.
- Малик, в прессе упоминания о Вас и Ваших «коллегах по группе «Дейирман» начинают датироваться 1995 годом. А вот что было до этого, для многих осталось «за кадром». Не поделитесь, как и почему Вы, будущий архитектор, вдруг стали рэпером?
- «Вдруг» в данном случае относится вовсе не к рэпу, а как раз к архитектору. Потому что поступать в Строительный институт (ныне Азербайджанский Строительно-Архитектурный Университет) я не собирался вообще и попал туда, потому что по баллам не прошел в «Нархоз». А вот рэпом я начал увлекаться еще будучи школьником.
Надо сказать, что какая-то необъяснимо огромная тяга к музыке у меня появилась совсем в раннем детстве. Правда, в музыкальную школу я не ходил, весь мой опыт общения с ее представителями ограничился моей попыткой поступить на класс саксофона и их отказом.
- Почему именно саксофон, и почему Вам отказали?
- Почему я хотел освоить именно этот инструмент, я уже не помню: мне было на тот момент лет девять, а отказали потому, что я был слишком маленьким, а, вернее, «мелким». Мне сказали, что саксофон и я – несовместимы (смеется). Тем не менее, тогда мне это смешным не показалось, я очень расстроился, и дал себе слово больше не пытаться поступать в музыкальную школу.
Тягу к музыке я восполнял сам: вел в школе дискотеки и концерты, а, кроме того, я практически «вырос на сцене» Театра Оперы и Балета, где мой отец, Хайям Калантарли, работал режиссером. Я знал наизусть все спектакли, потому что присутствовал как на репетициях, так и на премьерах.
- Получается, Вы все же получили то самое базовое классическое музыкальное образование.
- Безусловно. Все это и послужило неким «фундаментом», благодаря которому музыка остается для меня важной частью жизни по сей день. Но дело в том, что в детстве во мне был достаточно силен «бунтарский дух»: я всегда в своих пристрастиях придерживался принципа «не как все».
Плохо же было то, что я просто «заболел» этим, и по ночам порой даже плакал, жалея, что «я не черный».
- Однако. А мы не злоупотребляем терминологией? Нас не упрекнут в том, что мы «аполитично рассуждаем», называя их «черными»?
- Думаю, что если я скажу, что меня тянуло к «афроамериканской культуре», это прозвучит не менее ужасно, хоть и политкорректно. Я как раз уважал их культуру и продолжаю уважать. Дело ведь не в цвете, а в наличии культуры как таковой.
Моя приверженность рэпу сказалась и на стиле моей одежды: окружающие считали меня чуть ли ни идиотом, я не раз ввязывался в драки из-за своей манеры одеваться. Но меня это только раззадоривало тогда. В общем, это был такой период – «болезни рэпом».
- Судя по всему, он затянулся.
- Да. Он длился определенное время. Тем более, что этому способствовала встреча с будущим составом «Дейирман».
- Как и когда Вы познакомились?
- В том самом Строительном институте, в первый же день, когда я пришел на занятия. Мне досталось место на первой парте, рядом с худеньким парнем по имени Юсиф. Я сел, достал тетрадь, открыл ее и принялся продолжать рисовать свои «картинки»: почти вся она была исписана названиями хип-хоп и рэп групп и изрисована моими «художествами» на эту тему.
И вдруг я слышу удивленный возглас: «Откуда ты их знаешь?». Я еще не успел ответить, как мой сосед по парте достал и открыл свою тетрадь, где я увидел … точно такие же надписи и почти идентичные рисунки. Словом, мы поняли, что нашли друг в друге родственную душу, ведь в то время мало, кто слушал настоящий бруклинский рэп.
Так мы и сорвались с учебы, в первый же день знакомства поняв, что отныне мы – друзья и единомышленники. Чуть позже мы познакомились с Анаром, и все вместе решили внести свою лепту в мировую рэп-культуру (смеется).
Сейчас, вспоминая наши первые «записи», сделанные с помощью примитивной техники, мне смешно, но мы тогда искренне считали себя крутыми рэперами.
- Малик, а где Вы в то время умудрялись достать редкие записи рэпа? Ведь тогда не было интернета, и даже телевидение оставляло желать лучшего.
- Одной из причин, по которой я часто пропускал занятия в школе, была как раз проблема «добычи» редких записей. Я знал все «точки» в городе и всех продавцов в лицо, причем, сдружился с ними настолько, что часто заказывал им диски, которые мне привозили из-за границы.
Что касается телевидения, то как раз в 1995 году появился канал MTV, который, несмотря на то, что вещал в черно-белом варианте, стал для нас просто «лучом света»: мы с ребятами не пропускали ни одной передачи и записывали на магнитофон все треки.
- Вы сказали, что к тому времени вы уже стали записывать свои треки. Кстати, почему группа называлась GGG Ailesi?
- Это аббревиатура «Gara Gan Gardashlari Ailesi», которую мы организовали в 1995 году. А уже к 1998 решили, что полностью «созрели» для самостоятельной группы, собрали все, что было написано и записано нами и пришли на студию VVS-records с предложением, от которого, на наш взгляд, они не могли отказаться – записать наш альбом. К нашему удивлению, нас никто с распростертыми объятиями не принял, но, что радует, нам и не отказали в резкой форме, сказав банальное: «Мы вам позвоним».
Что удивительно, нам действительно позвонили, правда, уже в 1999 году. Это был президент компании Сейфулла Мустафаев, который предложил нам годовой контракт, правда, на их условиях. По правде говоря, эти условия нас не устроили совершенно: нам предлагали, во-первых, сменить название на «Дейирман», во-вторых, дополнить наш состав солисткой, а в-третьих, петь некий симбиоз рэпа и фольклора. Мы ничего против народной музыки не имели, напротив, мы ее любили и любим.
Но тогда нам казалось, что это просто издевательство: нас, «крутых рэперов», назвать «Дейирман»!!! Да еще петь не то, что мы хотим – нечто бунтарское, а просто добрые песни, скрываясь за выдуманной философией продюсеров о «четырех лопастях мельницы и девушке с развевающимися волосами, которых приводит в действие бакинский ветер».
Словом, мы попросили неделю на размышление, спустя которую решили все же принять предложение, ибо других вариантов начать свою деятельность у нас не было.
- Странно. Читая о Вас в прессе, я была уверена, что это была ваша собственная идея- начать с симбиоза с фольклором. Тем более, что первый клип «Сары гялин» даже получил премию «Хумай».
- Это так, потому что все, что мы делали, мы старались делать по максимуму. Но спустя оговоренный в контракте год мы все же решили пойти ва-банк: пришли к Андрею Семенову и сказали, что или мы продолжаем сотрудничество со студией, но уже на своих условиях, или мы сейчас же уходим.
В общем, настроены мы были серьезно (смеется). Но нам пошли навстречу, контракт продлили, и первая же наша песня «Йа Карабах Йа Олюм» «взорвала» город в течение буквально нескольких часов.
К созданию этой песни мы подошли чрезвычайно серьезно, вложив в нее душу, сердце, боль… Хочу отметить, что автором слов является известный турецкий поэт Озан Ариф, композитором – Айтен Исмиханова, а аранжировку сделал я.
Поэтому и реакция была столь неоднозначной: кто-то нас хвалил и просто полюбил за эту песню, другие, напротив, злостно критиковали.
Основным аргументов противников песни было следующее заявление: «Кто они такие, чтобы петь об этом? Сами ведь в армии не были, пороху не нюхали!».
Но в день первого эфира не было машины, из которой бы не доносилась наша песня. И мы ведь спели ее со всей душой, поверьте. Потом сняли клип, который еще больше повлиял на отношение к песне: в нем были достаточно близкие каждому гражданину страны кадры, разрывающие душу и сердце…
В общем, благодаря этой песне мы буквально в течение одного дня стали знаменитыми, все стали интересоваться, кто же эти ребята? А надо сказать, что в лицо, что называется, нас тогда почти не знали – это было результатом еще одного пункта «политики» студии.
И именно благодаря «Йа Карабах Йа Олюм» аудитория узнала не только наши песни, но и наши лица.
Помню, что нас буквально сразу вызвали к руководству «на ковер» - они испугались, как бы мы не заболели «звездной болезнью».
Но нас эта участь избежала, потому что этот успех нас вдохновил только на одно: на дальнейшую работу. Началась эпоха «Дейирман». Жаль только, что со временем патриотические песни стали, - увы! – не актуальны, и мы стали петь все больше лирических композиций.
А потом стало очевидным и другое, а именно: что мы по большому счету никому не нужны. Это было очень обидно, учитывая, что мы действительно вкладывали в каждую из своих композиций частичку своей души.
- Но Вас любит слушатель.
- Это нас поддерживает и заставляет не опускать руки. Но обидно, что нам не дали ни одного звания. Хотя не ради этого мы работали, но все же… неприятно. Именно невостребованность нас в конечном итоге и «сломала», и мы пришли к выводу, что пора остановиться. «Дейирман» прекратил существование, но его участники не остановились.
- Малик, а как Вы реагировали на негативные выпады о том, что вы-де не служили в армии?
- Очень просто: я пошел служить. Дело в том, что Анар итак был лейтенант запаса, а вот Юсиф и Эльмир не могли пойти в армию по объективным причинам: они больны астмой. И это чистая правда, никто из нас не стремился никогда и ни от чего «откосить». Это просто нереально, и совершенно не совместимо с нашими характерами. Хотя, Вы знаете, о нас столько слухов разных ходило: и что мы все – «сынки» богатых родителей, которые «раскрутились» за счет их денег, и что мы зарабатываем миллионы.
Смешно, честное слово. Мы все – из обычных семей, а на имени группы, равно, как и от ее деятельности, мы никогда особенно не зарабатывали. Во-первых, мы не ради этого занялись творчеством. Во-вторых, у каждого из нас было и есть до сих пор свое дело, своя основная работа. Сегодня это – «Дейирман продакшн».
- В армии было сложно?
- Нормально. Но именно после прохождения службы я утвердился во мнении, что для каждого мужчины, который хочет считать себя настоящим, желательно пройти через армию. Это – самая настоящая школа жизни, потому что там, в этой миниатюрной копии общества (причем, мужской его части), ты гораздо ярче понимаешь, насколько люди, да и ты сам, проявляются в ситуациях, и кто есть кто на самом деле.
- Малик, Вы в хорошей физической форме. Занимаетесь спортом?
- Занимался в юности дзюдо. Даже шел на мастера спорта, но, глупо проиграв соревнования, решил уйти из спорта.
- Вы не похожи на человека, который легко сдается.
- Я не сдаюсь. Если бы я считал спорт делом своей жизни, я бы не ушел. Ну, а так – я, скорее, довольно ранимый человек.
- Вы легко сходитесь с людьми?
- Наверное, нет. Потому что мои друзья – это те люди, с которыми я знаком больше 15 лет. Я говорю сейчас о ребятах из группы: Юсифе, Эльмире, Анаре. Вряд ли я найду таких же друзей сегодня.
- Это потому, что вы – единомышленники?
- Нет. Мы сошлись, потому что мы единомышленники. А друзьями стали потому, что на протяжении всех лет нашей дружбы была масса ситуаций, в которых каждый из нас проявил себя и показал настоящим другом.
- Друзья познаются в беде?
- Вовсе нет. Друзья познаются в радости, потому что далеко не каждый, кто посочувствует тебе в трудной ситуации, сможет искренне порадоваться, когда ты достиг чего-то большего, нежели он. Мне с друзьями повезло.
- Вам еще и с семьей повезло, насколько я знаю: еще несколько лет назад в одном из интервью Вы сказали, что очень сильно любите свою девушку и маму и уважаете отца. Теперь эта девушка стала Вашей супругой, и у вас две очаровательных дочки.
- Да, это на самом деле так. Моя супруга – удивительный человек, я ее очень люблю и уважаю. У нее есть, кроме прочих, одно очень ценное качество: она принимает и любит меня любым. Понимаете, я уверен, что если завтра, не дай Бог, я потеряю все, что заработал, она поддержит меня, успокоит и скажет: «Да ладно, не переживай. Все наладится». Она для меня – как «канат», за который я хватаюсь, когда боюсь упасть. Это, пожалуй, самое важное, что может быть в жизни.
- А как Вы познакомились?
- Это было в одном из санаториев, где я отдыхал с друзьями – да-да, теми самыми, - а она – с семьей. Я увидел ее утром, возле крана, где все умывались – тогда это было так, и, что называется, влюбился с первого взгляда.
Ну, что делать, стал придумывать поводы, чтобы почаще попадаться ей на глаза: постоянно прогуливался у их дома, периодически выпрашивая то сковородку, то кастрюлю, то зажигалку. Ее мама быстро поняла, в чем дело, и пригрозила мне приездом отца Сабины, но меня это не остановило.
Вот и приезжал в течение примерно 10 дней, - причем, на автобусе, - чтобы бросить ей через забор очередную записку с просьбой надушить мой платок ее духами или игрушку (кстати, иногда мне кидали их обратно).
- Романтично!
- Еще как. Но мне повезло: скоро они вернулись в Баку, и мы начали официально встречаться. Правда, этот процесс затянулся на два года, а еще четыре мы были обручены. Сабина ждала меня из армии, и теперь уже она стала приезжать ко мне и бросать через забор письма (смеется).
- Сабина – Ваша первая любовь?
- Нет. Первая любовь у меня была во втором классе, ее звали Нелли. А Сабина – вторая и настоящая. Знаете, мы ведь познакомились, когда мне было всего 18 лет, так что «погулять» я не успел, да мне это было уже и не надо.
Я, как выяснилось, однолюб. Конечно, не все было в нашей жизни радужно, довелось пройти и через период «притирки», и через сложные годы «безденежья», но я счастлив, что у нас все получилось.
- То есть, главное в семье – все же любовь?
- Безусловно. Если ее нет – ничего не получится. А ведь любовь – она либо есть либо нет. Сыграть ее или придумать невозможно.
- Вы очень нестандартный молодой человек.
- Почему?
- Ну, сами знаете, наверное, как считает большинство мужчин…
- Вы о том, что жена – это «домашняя принадлежность», а любовь они ищут на стороне? Мне это чуждо и непонятно.
.jpg)
- Вы встретили свою любовь. Как Вы считаете, это – судьба, везение, или?...
- Важно «совпасть», как пазлы… Думаю, что это однозначно судьба. Я – мусульманин, я вообще убежден, что все предписано Всевышним.
- То есть, Вы – фаталист? Но ведь Вы могли выбрать другой путь, допустим, не пойти в музыканты.
- Видимо, не мог. И потом: согласитесь, в том, что мы с Юсифом встретились не в музыкальной школе, не в консерватории, а в строительном институте, есть что-то судьбоносное. Я думаю, что наша встреча была предопределена, и мы должны были и друзьями стать, и создать группу.
- Получается, к своей мечте в любом случае надо идти?
- Скажу Вам больше: к своей мечте надо бежать!
- Малик, говоря о «Дейирман», Вы отметили, что никогда не гнались за большим заработком. В таком случае, какое у Вас отношение к деньгам вообще?
- Спокойное. Главное, чтобы хватало на жизнь. Сейчас у меня двое детей, и я очень хочу, чтобы у меня была возможность обеспечить им достойное существование. И чтобы они учились за границей.
- А уехать никогда не хотели?
- Нет. Во-первых, я слишком люблю свою страну и своих друзей. Во-вторых, я не хотел бы быть там человеком «второго сорта».
- Вы с любовью говорите о новом, уже собственном доме, о семье. Дай Вам Бог, как говорится. И скажите, есть ли у Вас какие-то семейные традиции? Или любимые семейные праздники?
- Любимый праздник нашей семьи – это Рамазан, потому что мы все – верующие. Правда, я не считаю нужным это как-то провозглашать или делать на этом акцент, потому что это неправильно.
Главное – жить, соблюдая пять столпов Ислама и известные нравственные принципы.
- И последний вопрос, почти банальный: какие у Вас творческие планы?
- Сольная карьера. У меня есть собственный небольшой бизнес: я работаю в рекламной компании, - поэтому процесс выпуска альбома несколько затянулся. Ведь мне приходится работать вечерами и даже порой ночами.
Тем не менее, около 32 треков уже записано, 4 клипа снято, на днях мы записали дуэт с Зульфией Ханбабаевой, а в ноябре ожидается презентация сольного альбома.
- Мы вовремя пришли на интервью.
- Я вообще считаю, что все происходит вовремя и все к лучшему.
- Прекрасный принцип и замечательное завершение интервью. Дай Вам Бог удачи!
Текст: Натали Александрова
Фото: Тофик Бабаев
