ЧТЕНИЕ. Тайна надгробного снимка
Рубрика «Чтение», которой 1news.az дал старт на этой неделе, пополнилась еще одним авторским мини-очерком главы Департамента информации и связей с общественностью АФФА Микаила Нариманоглу.
Представляем данный материал и ждем статей от других читателей.
Сердце мое изнывает от боли, хочу обнять мамино надгробие и плакать навзрыд. Но мама не позволяет – снится мне по ночам, не разрешает делать это. Каждый раз, когда вижу маму во сне, хочу взять у нее разрешение на это, но не могу. Много раз я шел на кладбище, чтобы в одиночку посетить могилу, хотел поплакать, мысленно положив голову ей на колени, но не смог, не сумел ослушаться маму. Мама не разрешила мне плакать на ее могиле.
В один субботний день, рано утром я пошел на кладбище, чтобы посетить могилу мамы (тогда отец еще был жив). Хотел часть дня провести рядом с ее могилой, прибрать там, полить цветы и,…обняв надгробие, поплакать. Но снова не смог заплакать, как только увидел глаза мамы, вспомнил ее напутствие. А мудрость этого запрета я стал осознавать по прошествии лет. Откуда мне было знать, что земля, где покоится мама, будет придавать мне силы, укреплять мою стать, облегчать мои нравственные страдания, гнать мою печаль. Жаль, что мы пока еще не знаем, что происходит на том свете, какие чувства переживаются там, поскольку сегодняшняя наука не в силах прояснить эти философские ощущения. Как говорил великий Мухаммед Физули, «наши знания простираются до могильной плиты».
В тот момент, когда я, стоя у могилы мамы, черпал от нее нравственные силы и пребывал в мире грез, я увидел на своем плече руку отца. Он, оказывается, тоже пришел на кладбище. Глядя на устремленные друг на друга взоры родителей, я ощутил в их взглядах некую скорбь. Странное чувство возникает от вставленных в надгробия снимков. Даже если у могилы собрались сто человек, запечатленный на снимке покойник, как будто смотрит на всех одинаково, не делает никаких различий, никого не забывает. Это - одна из нераскрытых тайн мира. Почему эти таинственные чувства исходят исключительно от надгробных снимков?
Взоры мамы и отца – моих родителей, один из которых на том свете, а другой еще на этом – порождали у меня странные чувства. Потому что в этих взорах читалась тоска – у отца по маме, а у мамы - по отцу. На том свете мама была одинока, на участке в две могилы она покоилась одна. Кто знает, может, душа ее тосковала. Она словно хотела видеть рядом с собой супруга, за которого вышла замуж в тяжелую послевоенную пору и с которым прожила в радости и горести 52 года. А тоску отца, помимо его взора, я ощущал и в жизни. Тосковал он сильно, даже хранил у сердца деньги, которые мама в последние минуты жизни передала мне, потому что их коснулась мамина рука. На нашей даче он чаще находился рядом с любимыми мамой деревьями, особо ухаживал за ними, опершись головой об ствол, погружался в мысли, вспоминал минувшие дни. А созревшие плоды сортировал и разделял так, как это делала мама. Чтобы почувствовать, будто она жива, порадовать ее душу.
Во взорах читалась тоска, но как будто мама одним глазом смотрела на меня. Как бы она ни тосковала по отцу, я чувствовал, что мама терпит, не желает, чтобы отец скоро покинул нас. Она становилась моральной опорой и ему. Но эта моральная опора продержалась лишь шесть лет.
Микаил Нариманоглу,
глава Департамента информации и связей с общественностью АФФА
