Российский политолог: «Абсолютно точно Россия не будет признавать суверенитет Нагорного Карабаха»
Интервью 1news.az с директором Центра стратегической этнографии, главой комитета по межэтническому взаимодействию Общественной палаты Санкт-Петербурга, российским политологом Виталием Трофимовым-Трофимовым.
- В виду известных событий в последнее время резко обострились и без того не простые отношения между Баку и Ереваном. Сообщается, что на линии фронта ситуация также осложнилась. Хотелось бы узнать ваше мнение на этот счет.
- Каким бы ни был инцидент, связанный с Рамилем Сафаровым, этого недостаточно для развязывания войны за возвращение занятых армянами карабахских территорий. Издержки от войны будут значительно выше.
Конечно, в истории есть случаи, когда этнические конфликты начинались с неоплаченного в автобусе билета, как это было в Шри-Ланке. Но ситуация на линии фронта это не этнические погромы. Это управляемая ситуация, требующая с обеих сторон напряженного планирования и подготовки, а лидеры Азербайджана и Армении – это очень ответственные лидеры государств.
- В случае, если война все же будет иметь место, интересно, как поведет в этой ситуации себя РФ?
- Если война действительно случится, от России не придется ждать чего-то нового. Основная тактика российского руководства – замораживание конфликта до тех пор, пока не будет найдено решение, устраивающее всех. И во время острой фазы конфликта эта позиция вряд ли изменится.
Учитывающее превосходство азербайджанских вооруженных сил, скорее всего, Россия пропорционально усилит 102-ю российскую военную базу в Гюмри, причем сделает упор на техническое превосходство, что сведет к минимуму шансы на успешное военное разрешение конфликта вокруг Нагорного Карабаха в пользу Азербайджана. К этому ее обязывают и двусторонние договоренности с Арменией. И партнерство по ОДКБ. Другими словами, будет навязывать возвращение к доконфликтному состоянию – такому, какое есть сейчас.
Абсолютно точно Россия не будет признавать суверенитет Нагорного Карабаха. Модель его урегулирования принципиально отличается от ситуации с Абхазией и Южной Осетией. За исключением Армении его независимость никому не выгодна, и только повредит региональной безопасности. Не только Азербайджану, но и другим странам региона, которые получат опосредованный ущерб от подобного варианта.
- Как Вы считаете, почему РФ до сих пор не стала вести ту активную посредническую политику, какую она вела до выборов президента в марте? И стоит ли в ближайшее время ожидать изменения ситуации?
- Я так понимаю, что после казанской встречи лидеров трех государств пришло осознание, что форсирование в разрешении конфликта не работает. Какими бы насыщенными ни были переговоры, и сколь жесткими не были бы пункты соглашения, исполнение договоренностей будет зависеть от тех рычагов, которыми обладают посредники из Минской группы.
Возможно, именно поэтому сейчас президент сконцентрировался на поисках новых форм интеграции в Евразии – Таможенный союз, Евразийский союз, прикаспийское сотрудничество – которые бы заинтересовали Азербайджан. Имея достаточное влияние на Армению, Россия не имеет достаточных действенных методов воздействия Азербайджан.
Многие отмечают, что, принимая участие в строительстве Евразийского союза, Азербайджан бы выиграл карабахскую партию. В этом есть свой смысл. И возможно, отход от формата трехсторонних встреч это свидетельство смены стратегии, а не охлаждения интереса к замороженному конфликту.
- Складывается ощущение, что не только Армению, но и посредников в лице США, РФ и Франции - действительно устраивает нынешний статус-кво. Вы с этим согласны?
- Да, сегодняшнее состояние устраивает практически всех членов Минской группы ОБСЕ. Ситуация видится не идеальной, но значительно более выгодной, чем возможные альтернативы.
Существует понимание, что разрешение конфликта так или иначе будет сопровождаться теми или иными компромиссами. Есть очень интересные варианты, выдвигаемые и профессиональными дипломатами, и общественными активистами. Но любые попытки обсуждения наталкиваются на нервную реакцию армянской и азербайджанской общественности, и поэтому их скорее избегают, чем стимулируют.
Конфликты такого рода могут тлеть очень долго. Если пресекать насилие, со временем может смениться внешнеполитический контекст - сложится ситуация, при которой стороны окажутся сговорчивее. И это будет удачный тактический момент для поиска новой формулы разрешения ситуации с Нагорным Карабахом. Так что да, затягивать конфликт многим выгодно, включая Россию.
- С Вашего позволения, перейдем к ближневосточным конфликтам. Как долго еще, по-вашему, протянет Асад в Сирии? И что ждет эту страну в целом в ближайшее время?
- США рассматривает возможность своего участия в сирийском внутреннем конфликте. Прежде всего, это связано с получением нового принципиально важного плацдарма для давления на Иран. И некоторые признаки позволяют говорить о том, что это участие может быть гораздо более активным, чем в Ливии. В частности, на позапрошлой неделе мы слышали «последнее американское предупреждение» сирийскому руководству из уст президента США.
Однако администрация Обамы не торопится поучаствовать в еще одном локальном конфликте. Президентская кампания действующего президента пацифистская: он выводил войска из Ирака, говорил о «перезагрузках» отношений с Россией и Китаем, 7 сентября осадил Ромни, заявив, что мыслить категориями «холодной войны» недопустимо. Пацифизм Обамы подтверждается успехами по стабилизации экономики и другими успехами президента-демократа. И избирателям это нравится.
- Каковыми будут последствия для Азербайджана и России ракетно-бомбовые удары Запада по Ирану?
- Каким бы ни был стратегический план США и союзников по ведению военных действий против Ирана, следствием этих действий будет вакуум власти либо в стране в целом (ливийский вариант), либо в отдельных этнических окраинах (иракский вариант), и конечно же, в Южном Азербайджане. Приход к власти радикальных этнически группировок в провинциях будет сопровождаться насилием и общей деградацией социальных отношений, потоком беженцев на север. Это главное следствие возможной агрессии Запада против Ирана.
Вторая угроза – появление полунезависимых или полностью независимых от нового правительства территорий, населенных этническими меньшинствами, в непосредственной близости от Кавказа. Прежде всего это гилянцы, мазандаранцы, курды, талыши. Пока США разбирается в хитросплетениях иранской элитологии, они смогут сформировать свои вооруженные силы и искать способы заработка, далекие от международно-одобряемых. Прежде всего, это наркотики.
Третья принципиальная угроза – это экологические проблемы. Применяемый американцами обедненный уран, который уже привел к росту раковых заболеваний у сербов и иракцев, белый фосфор, опасный и сильный мутаген, разрушение ядерных объектов Ирана или крупнейшего химического завода Shahid Tondgoyan – далеко не полный перечень угроз экологического порядка, с которым столкнутся страны каспийского региона в случае бомбардировок иранской территории.
Гамид Гамидов
