Евгений Плющенко: «Я заново учился ходить» - ВИДЕО
БАКУ, 11 фев – SPORT.1NEWS.AZ
Один из выдающихся фигуристов современности - Евгений Плющенко, вчера занял первое место в произвольной программе командных соревнований на Олимпиаде в Сочи, добавив, таким образом, в копилку своих медалей еще одно олимпийское золото.
Но о том, каких нечеловеческих усилий стоило ему это восхождение на высшую ступень пьедестала почета, знают далеко немногие.
Sport.1news.az представляет вашему вниманию некоторые выдержки из интервью двукратного Олимпийского чемпиона Евгения Плющенко и его супруги Яны Рудковской российскому изданию «КоммерсантЪ» после победы сборной России в командных соревнованиях по фигурному катанию.
«Я увидел Евгения Плющенко в Олимпийской деревне часа за четыре до начала последнего дня командных соревнований – рассказывает специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников. - Тренер сказал ему: «Выезжаем в 17:20» Он кивнул и пошел к себе в номер, никого не замечая.
Он был не просто сосредоточен. Он был настолько в себе, что мне было непонятно, как он сможет вообще вернуться к людям, оказавшись перед ними на льду.
Но он вернулся. Он вернулся так, что не показалось мало никому. Это было фантастически много. Это просто не укладывалось в голове. Он, конечно, лучше других понимал, что он сделал.
Перед тем, как уйти со льда после произвольной программы, сжал руки в кулаки и поднял два больших пальца. То ли он болельщиков благодарил, тоже показавших класс, то ли давал понять: «У меня получилось...»
Мне-то все казалось, что словами никак не сказать того, что он сделал. Но еще через полчаса, когда он вышел из раздевалки и хотел идти на допинг-контроль, слова нашла стоявшая рядом его жена Яна Рудковская:
«Вы знаете, что он сделал?! Да никто этого не знает, кроме нас. После операций я его мыла, потому что он ходить не мог... Да один шанс из тысячи был, что он вернется!
Он, знаете, как тренировался? Перед Солт-Лейк по четыре часа в день, перед Турином — шесть. А перед Сочи — по десять. И вот вы все видели. Если бы была оценка за эмоциональность еще, он бы вообще «десятку» получил!»
Он ушел на допинг-контроль, и тут уж она ничем ему не могла помочь. Я спрашивал, и она продолжала говорить:
«Врач-психолог ему сказал, что двойные он сможет прыгать не раньше, чем в сентябре. А это было поздно! Мы бы не успели... А это в июле было, после очередной операции. И я видела, что он не может прыгнуть, потому что у него страшное внутреннее напряжение.
Он боялся, что может порваться новый позвоночный диск, то есть полимер на четырех шурупах... Он не мог заставить себя прыгнуть».
И в какой-то момент он сказал ей, что понял: он не сможет вернуться и, наверное, с этим надо все-таки смириться.
«Я сказала ему: «Ну дай один шанс!». Он спросил: «А если я прыгну и стану инвалидом?». Я сказала, что мы же можем отправить снимки врачам, которым он доверяет, и вдруг они скажут, что можно?
Ну должен же быть этот шанс! Мы отправили, и они прислали ответ: «Очень осторожно». И в сентябре он прыгнул четверной. После 12 операций!
Испытывал ли он боль сегодня? Конечно. И сейчас болит спина. Но вы понимаете, что он — олимпийский чемпион?!»
Мы встретились с Евгением Плющенко и Яной Рудковской на следующий день в ресторане «Синее море». Здесь, у входа он встретился с сыном, которого видел последний раз на базе в Новогорске третьего февраля. Саше год и месяц.
Парень разговаривает (я, по крайней мере, слышал от него отчетливое слово «один», когда его спрашивали, сколько ему лет). Плющенко держал его, обнимая, на руках, повторял: «Мой маленький...». Маленький улыбался.
С чего,— спросил я,— начался обратный отсчет Олимпиады в Сочи?
- Конечно, с операции на позвоночнике – начал рассказывать Евгений. - Это была самая сложная операция в моей карьере и в жизни. Я заново учился ходить, вставать с кровати.
Очень долго еще от наркоза отходил... с наркозом катастрофа какая-то была. На лед потом вышел — вообще оказался не профессионалом, а новичком.
Пытался делать одинарные прыжки, которых совершенно не чувствовал. Я, честно говоря, тогда и представить себе не мог, что дело когда-нибудь дойдет до того, что случилось вчера.
— Операция была неизбежной? Выхода не было другого?
— До этого у меня очень долго болела спина. Самый кризис случился на чемпионате Европы. Я не хотел ехать, я чувствовал, что не смогу выступить — тянуло ногу, болела спина, я не мог десять минут проехать в машине, не мог толкнуться, когда начинал прыгать, потому что спина не работала.
Со спиной уже что-то нереальное было, я не мог спать, по пять раз в день принимал ванну с кипятком на 20 минут.
- И все равно поехал?
— Поехал... — чуть ли не виновато вздохнул он.— Подумал, может, прорвемся. А ни одно обезболивающее не помогало.
Ему тогда пришлось сняться с чемпионата Европы из-за спины. Ну не было таких сил у человека, чтобы выдержать это.
— Друзья,— продолжал он,— знали доктора Пекарского в Израиле, это номер три в мире по позвоночнику. Убеждали, что надо провериться. Я не думал, что будет операция, когда ехал к нему. До этого делал термообработку в Германии три раза...
— А это что?
— Катетер вставляют и прижигают лазером корешки диска. Не помогало.
— Может, даже, наоборот, во вред пошло...
— Может,— согласился Плющенко.— И Пекарский сказал: только хирургическим путем. Если хочешь продолжать карьеру, можем сделать операцию. Я сразу сказал: «Да».
— Он какие-то гарантии давал?
— Если правильно восстанавливаться, то один шанс из тысячи,— сказала Яна Рудковская.
— Но он его все-таки давал,— произнес Евгений Плющенко.— Больше никто не давал. Остался там, меня проверили, два дня сдавал анализы... Потом операция, этот наркоз...
Десять дней только в себя приходил. Учили вставать меня. Дело в том, что если резко подняться, то может вырвать диск, вернее, его заменитель, полимер на шурупах. Потом начал пытаться выйти на лед...
— Мы в июне поехали на сборы в Италию,— сказала Яна Рудковская.— В какой-то момент Женя швыряет бутылку с водой на лед. Хватит, говорит, не могу больше, уходи, не надо на меня давить, все равно ничего не выйдет... А мне до этого Давид Авдыш говорил, что если Женя не прыгнет в сентябре четверной, то и правда все бесполезно... Он уехал, я иду, реву... Приехала в гостиницу, он там, я говорю: "Ты же сказал, что начнешь с чистого листа..."
— На следующий день я прыгнул для нее тройной лутц,— сказал Плющенко.
— Все были тогда против меня,— добавила Рудковская.— Родители... все... Ненавидели, наверное...
— Это же было не только страшно, но и больно?
— Это было больно,— подтвердил он. — Боли и сейчас. Я знаю, что буду мучиться с этим еще очень долго. А восстановлюсь, когда закончу спорт после Олимпиады, буду тренировать детей, открою свою спортивную школу... А так, перед короткой программой в командных опять было по три ванны с кипятком, по пять — перед произвольной.
— Нужно это было?
— Так распорядился Господь, что нужно это пройти,— неожиданно сказал он.
Так ты что же, и правда будешь теперь еще и в личном первенстве выступать? — спросил я.— Когда решил?
— Вчера ночью,— сказал он.— Я ничего от этого не теряю, я только приобретаю теперь... Всем недоброжелателям, а их было очень много перед Олимпиадой, и в интернете, и в жизни... очень много,— я все доказал.
Я двукратный олимпийский чемпион, у меня два олимпийских серебра. Конечно, я буду выступать на этой Олимпиаде и дальше».
Подготовила Фарида Расулова
