Трехсторонний саммит в Баку: что меняется в постсанкционной политике Тегерана?
В Баку пройдет трехсторонняя встреча президентов Азербайджана, России и Ирана.
Подробности предстоящей встречи уже просочились в прессу, и теперь уже не секрет, что в рамках повестки запланировано обсуждение вопросов экономического сотрудничества, касающихся реализации транспортного проекта «Север - Юг» - мультимодального маршрута транспортировки товаров между Ираном, Россией, Европой, Индией и Центральной Азией по морю и суше.
Ранее азербайджанская сторона на уровне МИД АР сообщала, что Азербайджан и Иран решили завершить строительство железной дороги между городами Решт и Астара. Этот участок является частью проекта «Север – Юг».
Предполагается также обсуждение процесса урегулирования нагорно-карабахского конфликта и правового статуса Каспия.
В целом, новый формат регионального сотрудничества Баку, Москвы и Тегерана представляется особенным в свете важных геополитических процессов, в частности, «перезагрузки» в российско-турецких отношениях, еще большего сближения азербайджано-российских позиций и заметного охлаждения в отношениях Москвы и Еревана.
И здесь особый интерес представляет политика Ирана, который имеет как общие цели, так и определенные расхождения в интересах с двумя ближайшими соседями по региону.
Так, накануне министр связи и информационных коммуникаций ИРИ Махмуд Ваези заявил, что встреча должна поспособствовать выводу отношений Москвы и Тегерана на новый уровень.
Такого рода оптимистические заявления от официальных лиц Тегерана после выхода из-под режима санкций подтверждают то, что Иран возвращает себе позиции дееспособного стратегического игрока в системе международных отношений.
О важности трехсторонней встречи
По мнению азербайджанского политолога, депутата Милли Меджлиса Расима Мусабекова, то, что предстоящая встреча в трехстороннем формате проводится в Баку - показатель растущего авторитета и возможностей нашей страны как важного участника, задействованного в реализации столь серьезного проекта, как «Север-Юг».
«Проведение саммитов такого формата в Баку становится уже традиционным, и полагаю, что предстоящая встреча еще больше укрепит экономическое сотрудничество между странами региона», - заявил 1news.az Расим Мусабеков.
По его словам, Иран с его большой ресурсной базой всегда играл значимую роль на международном энергетическом рынке и умело использовал ее как активный инструмент воздействия на геоэкономическую и геополитическую ситуацию в евразийском пространстве.
«После выхода из-под режима санкций Иран вновь будет наращивать объем сотрудничества и с Азербайджаном, и с Россией и в то же время попытается повысить здесь собственное присутствие. В какой мере это будет возможно, во многом будет зависеть от прагматизма иранского руководства, от того, насколько оно будет учитывать идеологические предпочтения и заинтересованность стран-партнеров», - сказал парламентарий, подчеркнув значимость проекта «Север-Юг» для всего евразийского континента.
Напомним, что железная дорога «Север-Юг», соединив Северную Европу с Юго-Восточной Азией, может стать связующим звеном для соединения железных дорог Ирана, Азербайджана и России. На первом этапе по коридору «Север-Юг» планируется транспортировать шесть миллионов тонн грузов в год, а в дальнейшем - 15-20 миллионов тонн.
Бытует мнение, что в сближении позиции Москвы и Тегерана определенная роль отведена и Баку.
По мнению Р.Мусабекова, Иран и Россия в посреднике для налаживания своих отношений не нуждаются, поскольку существующие связи между двумя странами имеют длительную историю, к тому же у них есть возможность осуществлять коммуникацию напрямую через Каспий или через территории Туркменистана и Казахстана.
«И я бы не стал преувеличивать роль Баку в этом вопросе», - сказал политолог.
Позиция Тегерана по Карабаху
Известно, что Иран на официальном уровне выступает за урегулирование нагорно-карабахского конфликта мирным путем в рамках территориальной целостности Азербайджана.
Расим Мусабеков отметил, что иранская сторона в ходе визита в Азербайджан вновь официально подтвердит свою позицию, однако вопрос урегулирования будет, скорее всего, обсуждаться между президентами Азербайджана и России.
В то же время политолог исключил посредническую миссию Тегерана в этом вопросе, аргументируя тем, что Иран не является непосредственным участником процесса мирного урегулирования и не входит в Минскую группу ОБСЕ.
«Иран заинтересован в разрешении карабахского конфликта, так как граничит и с Арменией, и с Азербайджаном и примыкает к зоне конфликта. Поэтому мнение иранской стороны принимается во внимание непосредственно при принятии каких-то важных решений, если они затрагивают интересы Тегерана. Думаю, что встреча окажет позитивное влияние на процесс урегулирования конфликта, но говорить о каком-то прорыве пока не приходится», - сказал политолог.
Между тем, у Ирана есть определенные инструменты давления на Армению, поэтому, согласно экспертным оценкам, выход азербайджано-иранских отношений на качественно новый уровень - важный показатель, которым азербайджанская дипломатия может воспользоваться. Официальный Тегеран хотел бы играть в процессе урегулирования карабахской проблемы ту же роль, что и страны-сопредседатели, что автоматически повысило бы политический вес ИРИ на международной арене. Вместе с тем, в арсенале иранской дипломатии нет никаких внятных предложений по урегулированию карабахского конфликта отличных, например, от предложений России.
Иранский интерес на Каспии
К слову, в энергетической сфере интересы Ирана сведены к расширенному участию в добыче и транспортировке энергоресурсов с тем, чтобы еще больше усилить свои позиции на Каспии.
Иран серьезно заинтересован в освоении нефтегазовых месторождений Каспия. Отличие Ирана от иных стран региона в том, что при любом исходе раздела недр моря он ничего не теряет из того, что имел бы до распада Советского Союза, так как никогда не вел самостоятельной добычи или активной разведки углеводородных ресурсов на Каспии.
По мнению руководителя Центра нефтяных исследований Ильхама Шабана, если для Азербайджана объемы доходов от добычи нефти и газа на Каспии имеют значимость для развития государства, то благосостояние Ирана не зависит от собственной добычи энергоресурсов на Каспии.
«Объясняется это тем, на долю каспийских запасов Ирана приходится менее 0,1 процента, в то время как у его ближайших соседей - Азербайджана и Туркменистана - этот показатель составляет свыше 80 процентов.
Однако интересы Ирана и России на Каспии совпадают из-за общего желания сторон снизить влияние внешних сил в Каспийском бассейне. Именно по этой причине в свое время Москва и Тегеран выступили против реализации Транскаспийского и Трансафганского трубопроводных проектов», - сказал он 1news.az
Цели и расхождения интересов Москвы и Тегерана в Сирии
Во внешней политике Ирана особое место занимают его отношения с Россией, которые складывались не всегда благополучно. К примеру, в свое время Персия (исторический предшественник Ирана) вела частые войны с Россией, чтобы доминировать на Кавказе. На современном этапе отношений по многим причинам, в том числе в свете определенных угроз со стороны Запада и США, у сторон есть общие интересы, нацеленные на усиление военной и экономической безопасности. Причем взаимодействие между ними заметно активизировалось после снятия санкций с Тегерана.
Иран является важным союзником России на Ближнем Востоке и играет одну из ключевых ролей в урегулирования сирийского кризиса, этим объясняется обоюдная заинтересованность сторон в скорейшем решении сирийской проблемы. Но! По наблюдениям экспертов в этом вопросе имеются существенные противоречия.
К примеру, если для России важно не увязнуть в этой войне и вовремя завершить силовую операцию с репутацией миротворца, то для Тегерана конфликт в Сирии - один из фронтов геополитической схватки с США, а также с Саудовской Аравией и другими суннитским державами.
Позиция Ирана по Кавказу
О том, как Иран будет выстраивать свою постсанкционную политику в отношении стран Южного Кавказа и России, весьма примечательно мнение российского политолога, председателя президиума Совета по внешней политике и обороне Федора Лукьянова.
Любопытно, что российский политолог не ожидает скорейших изменений геополитического антуража в регионе после отмены наложенных на Иран санкций.
По его словам, политика Ирана на Южном Кавказе всегда руководствовалась исключительно его собственными интересами.
«Что касается Азербайджана, то с приходом к власти в Иране Хасана Роухани отношения между этими странами стабилизировались. С Арменией же как были тесные отношения, таковыми они и останутся. Пока для Ирана северный (кавказский) вектор политики принципиальным не будет, поскольку Тегеран глубоко погружен в развитие событий на Ближнем Востоке. То, что Иран закрепляется и развивается как ведущая региональная держава, не связано со снятием санкций, этот процесс начался давно», - отметил Лукьянов в комментариях российским изданиям.
По его мнению, Россия заинтересована в том, чтобы после снятия санкций Иран стал членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) по той простой причине, что ИРИ — последняя из крупных независимых региональных держав, влиятельных в Евразии, которой в ШОС нет.
«Иран - естественный элемент той китайской стратегии «Шелкового пути», о которой Пекин объявил пару лет назад, и сейчас ее активно развивает. Движение Китая на Запад, в сторону европейских рынков, может захватить и Средний Восток. Есть также вопрос выстраивания новой парадигмы отношений между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Ираном, но существенных сдвигов в этом направлении также не стоит ожидать»,- полагает Ф.Лукьянов.
В то же время политолог считает обсуждение транспортного коридора «Север-Юг» президентами в рамках трехстороннего саммита в Баку необходимым с точки зрения российских интересов.
По его словам, «разворот России в сторону Востока» не обязательно означает ее повышенный интерес к странам Южного Кавказа: «Страны Южного Кавказа - это не совсем поворот на Восток. Южный Кавказ ценен как некое промежуточное звено, и если Европа будет и дальше погружаться в кризис, тогда ее интерес к Южному Кавказу будет ниже».
Амбиции и возможности
По мнению Федора Лукьянова, ЕС также будет всячески пытаться вернуться на иранский рынок.
«Европейские страны там были всегда, только экстраординарные обстоятельства вытесняли их оттуда. Сейчас Иран хочет превратиться в страну, подобную Индии, куда все хотят что-нибудь продать и что-нибудь там построить, а она может выбирать. Однако на этом пути много препятствий, поскольку многое будет зависеть от того, как будут складываться отношения Ирана и США. Мы видим, что политическая атмосфера в США в отношении Ирана, в отношении сделки (по иранской ядерной программе), которая была заключена, мягко скажем, неблагоприятная. Много критики, прогнозов, что после ухода Барака Обамы с поста президента США все пересмотрят. Я не думаю, что пересмотрят, но эта проблема останется актуальной, Конгресс всегда будет вставлять палки в колеса, поэтому легкого разворота не будет».
По его словам, Иран довольно трезво оценивает Запад и понимает, что доверять ему нельзя, и руководствуется принципом: «Можно сотрудничать, но помнить, что все может в один момент измениться».
Матанат Насибова
