Интеллектуальный центр театра - Очерк

Задумав отдать дань благодарности  всем, кто  участвует в создании театрального спектакля, чьи имена в программках  РДТ неизменно указываются в разделе «Художественно-творческий состав», решила, было, посвятить им главу под названием «Бойцы невидимого фронта», да сразу же отвергла эту, с позволения сказать, идею. Какие же они «невидимые», если  придуманные, сделанные и смонтированные их руками декорации, костюмы, реквизит, осветительные изыски, грим - у всех зрителей на  виду, а  музыкальное оформление, организующее эмоциональное воздействие и на зал, и на самих актеров – один из ярких  элементов  спектакля? Смотрите, слушайте, и вы  поймете сколько вложено творческого труда  каждого участника  из монтировки, гримерного, осветительного, радио, реквизиторского, костюмерного цехов!

Иное дело «Зав. литературной частью», чье имя стоит первым в ряду  «Художественно-творческого состава» и о чьей роли в рождении спектакля, да и во всей творческой жизни театра знают -  увы! – очень немногие. А между тем…

Давно хочу спросить, что это за должность такая, и чем театр, зрители обязаны  заслуженному работнику культуры  Валентине Мусаевне  Резниковой,  уже более 18 лет выполняющей в РДТ  эту роль с ее  обширными, практически неограниченными  заботами? И на какое «пространство» распространяются ее полномочия? Даже  допуская, что такой  вопрос  может прозвучать как проявление невежества и бестактности, я, перефразировав,  все-таки  задаю его ей и, после упорных отказов от интервью, мотивированных тем, что «лучше говорить с артистами  – они интересны зрителю», все - таки получаю  согласие на предметную эту беседу.

- Что вы подразумеваете под «правами и обязанностями» завлита, формально предусмотренными  штатным расписанием? – вопросом на вопрос  ответила Валентина Мусаевна, и мне пришлось уточнить смысл своей просьбы:

- Понимаю, что в творческом коллективе слово «формально» звучит как нонсенс, однако есть же какие-то конкретности в этом деле…

- Как и в любом другом.  

- Хотите сказать, что они вообще не свойственны творческому процессу?

- Нет, не хочу…  Для чего-то  же существует такое объемное  понятие, как профессионализм, без которого не обходятся ни театр, ни любые другие  сферы деятельности.

- Вы пришли в РДТ с дипломом  театроведа  как выпускница Санкт-Петербургского государственного института театра, музыки и кинематографии имени Николая Черкасова, который не нуждается в представлении…  Пришли с запасом знаний, позволяющим  с честью выполнять  профессиональные обязанности как раз заведующего литературной частью?

- Я пришла с запасом теоретических знаний, которые  не всегда совпадают с реальной жизнью. Они идеальны  в отрыве от практики.

-И встретились с необходимостью…

 -Заниматься именно профессиональными обязанностями… заведующего литературной частью!

- Какая удача! А что это за обязанности?

- Вам поподробнее?

- Непременно!

- Тогда слушайте…Профессия  и должность заведующего литературной частью  возникла одновременно с созданием московского МХТа. Тогда П.Марков, активно помогавший в творчестве  К.Станиславскому и В.Немировичу-Данченко, стал первым  завлитом в советском театре. А точнее – помощником по литературно- драматической части. Завлитом он стал потом…после конфликта с Луначарским.

- Личном?

- Да. Марков вольно или невольно многих  раздражал своей блестящей  эрудицией, знанием и пониманием драматургии как особого литературного жанра;  своей  требовательностью  к современным советским  пьесам, которые предлагались  советскими драматургами МХТу, но не всегда принимались Марковым. К несчастью, тогдашний  нарком просвещения Луначарский тоже  баловался написанием пьес. Кстати! Одна из таких – «Яд» –  была поставлена и на сцене нашего театра в 1925 году. Неуступчивость Маркова имела весьма  неприятные последствия для всех завлитов страны.

- Какие же?

- В отместку талантливому профессионалу Анатолий Васильевич властью, данной ему как законодателю в ведомстве, перевел  руководителей литературно-драматической частью  из художественно-руководящего состава в административно-руководящий. Проще говоря, вывел их из-под власти художественного руководителя, тем самым ослабив их художественно-творческое  участие в общем художественном процессе театра. Для Маркова это было страшным унижением. Оскорблением даже. Практически роль завлита  в художественном процессе была дезавуирована. С этого момента  им отводится роль идеологов в театре.

- Насколько мне известно, эта несправедливость была устранена почти через полвека?

- Да, в 1987 году. В СССР тогда кардинально пересмотрели  театральное дело. Был принят новый Закон о театре,  завлитам вернули их  прежний статус. На уровне закона. Они вновь обрели право членства в труппе. Но инерционно продолжают оставаться единицей, которая занимает  промежуточное положение  между идеологом и художником.

- То есть более 20 лет назад утверждено, что завлит – третье  лицо в театре, в тандеме с главным режиссером и директором отвечающее за творческое лицо театра.

- Совершенно верно. Только все-таки в тандеме с главным, а не с директором. Но, по инерции деятельность завлита остается промежуточной – между директором и главным.

- И ничего не меняется?

- Меняется. Сейчас уже во многих театрах  завлит – это пред- режиссер

(драманализ, застольный период, поиски возможных смысловых прочтений) и после режиссер (соответствие постановки выработанной концепции). Это  внутри театральный критик (периодически включающийся в репетиционные процессы как человек  «со свежим взглядом»), которого  в Европе  да и Питере  называют драматургом. В Александринском театре мой педагог по драманализу, профессор Анатолий Чепуров занимает должность завлита, но на табличке у его кабинета написано – «драматург».

- Высокий статус!

- Дело не в статусе, а в сути профессии.

- Выходит, завлит – некий посредник между автором пьесы и автором спектакля…

- Можно сказать и так. А если точнее, то именно у завлита есть право на имя в афише между именем драматурга и режиссера. Это законодательно утверждено в том самом 1987 году и означает, что только завлит и никто другой в театре имеет право на редакцию авторского текста. Но! С условием, что  получено разрешение драматурга-автора.

- Как профессиональный редактор, я давно понимала, что

получаемый от драматурга материал требует серьезной «доводки» до параметров сценического действия, но приписывала всю эту работу режиссерам.

- А кому же еще? Конечно режиссерам! Они – авторы сценических произведений, поэтому в нашей стране  они имеют юридически закрепленное право на авторство. Однако от пьесы к спектаклю - от застольного периода до премьеры – хоть и увлекательный, но очень  не простой для режиссера путь. Вот тут и нужны завлиты. Постановщику для глубинного понимания  предмета исследования, каковым и является пьеса,  необходимы  дополнительные  материалы.

- К примеру…

- Скажем, сведения об особенностях времени, к которому относится пьеса: правила этикета, ранговые отличия, сословные особенности, иконография, детали быта - много-много чего…

- Ради чего?

- Ради  создания самостоятельного художественного произведения на сцене.

- Но где все это добывать?

- Информационное поле – огромно. Но завлит всегда должен знать, где и что надо искать. Этим навыкам обучают в институте.

-Таким образом, завлит своей эрудицией, знанием, где следует взять нужные сведения, кропотливым трудом  во многом обеспечивает свободу действий  режиссеру, да?

- В каком-то смысле. Действий - да. Но не свободу. Свобода творчества художника  – в его личности. Главное – поддержать полет фантазии. Помочь найти  способы к её расширению.

-  Помню, Александр Яковлевич Шаровский рассказывал мне, как много вы сделали, когда он готовился ставить «Короля Лира» по Шекспиру…  А зрители и не знают о роли завлита…

- Ну и зачем им знать? Интересно то, что на сцене, а не то, что за ее пределами!

- И потому завлит  остается в тени.

- Ну… профессия такая. Вот если бы я ушла в своёвремя в критику, то наверняка была бы, как вы говорите, «заметной». Критик – профессия  публичная.

- Вернемся к первым шагам вашей работы в РДТ – не стали они, как часто бывает, временем разочарований для восторженного, окрыленного  выпускника  столичного вуза?

- Что вы!  1992-й год - очень непростое время для театрального искусства. Но для меня те годы были наполнены творчеством,  радостью практического освоения профессии, в которой было так много теории Веры Викторовны Ивановой – бывшего завлита в театре Николая Акимова. Совместить теорию с практикой было не так-то и просто, как оказалось.

- Это же был кризисный период…

-  Да. Мне повезло, что по какому-то чудесному стечению обстоятельств председатель СТД Азер Паша Нейматов рекомендовал меня Адаляту  Магсадовичу  Велиеву - тогдашнему директору  театра, которому нужен был завлит. И вот тут-то для меня начался новый курс, теперь уже -  практического обучения. Что же касается теории, то «экзамен» приходилось сдавать едва ли не ежедневно.

- Вам повезло…  На такое внимание  редко может рассчитывать выпускник…

- Я ежевечерне отсматривала спектакли, а на следующий день, как театральный критик, в устной форме анализировала режиссерскую и актерские работы. И делала это с удовольствием, потому что Велиев умел замечательно слушать. Тогда я нервничала, но позже  поняла, какие потрясающие речевые тренинги он устраивал для меня! С тех пор я не боюсь публичных выступлений.

- Итак, вы стали завлитом…

- Нет-нет, завлитом я стала очень и очень нескоро. Я долго оставалась театральным критиком - по сути, по взглядам, по отношению к театру. И только один случай (рассказывать не буду) привел к тому, что Велиев  мне сказал: «Если хочешь работать в театре и быть завлитом – забудь, что ты – критик. Критиком ты можешь быть только здесь: для меня, для актеров и режиссеров». С тех пор я всегда  придерживаюсь этого правила как закона. Впрочем, как и полученного в институте: не писать рецензии на спектакли своего театра. Это – не этично. Иначе они не будут восприниматься как  правдивые. И в театре своё мнение высказываю только тогда, когда этим мнением интересуются.

- Вы ежедневно смотрели спектакли… при почти пустом зале…

- О! Я вспоминаю эти времена почти с умилением!

-  Почему?

- Благодаря  Велиеву это было время творческого братства, дружеского единства. То, чего в театрах не бывает никогда. Залы и, правда, были пустыми. И тогда директор решил, что все мы – сотрудники театра – должны  как бы заменить зрителей. «Актеры должны  чувствовать дыхание  зала, и мы должны дать им возможность сохранять профессию, а значит – и театр», - говорил он. Наш зал никогда не оставался пустым, хотя зрителей, купивших билеты, как известно, в начале  90-х почти не было.

- Знаю, что тогда театр стал  бесплатно приглашать ветеранов Карабахской войны,  пенсионеров, школьников, студентов…  Но при чем  ваши театроведческие анализы?  Представляю, насколько не совпадали теоретические установки  с реалиями жизни…

-  Какие теоретические установки! Если вы о режиссуре и актерском ремесле, то это те профессии, для которых во все времена остается одно правило и обязанность: соответствовать профессии, несмотря ни на что. Если о репертуарной политике, то посмотрите: репертуарная афиша того периода вполне отражает время. Вот -  Теннесси Уильямс, а это значит – жар сердец, человеческие страсти; вот – Илья Пиковский – это уже современный, ироничный, смешливый взгляд на то, что происходило с моралью  общества в целом; вот – «Отрава » Богомольного – гимн вечному актерскому братству, сжигающему себя на костре терзающей любви к искусству; вот «Уикенд по-французски» Пуаро…  Анализировать можно долго. Но вряд ли это будет  интересно  нынешним читателям. Мы изучали вкусы нашего зрителя. Мы хотели его понимать, чтобы быть взаимно интересными друг другу.

- Дабы  «выработать свой, новый путь»? Но трудно представить,  чтобы  теория напрямую  работала на  конкретную  практику театра…

- Не упрощайте! В творческом процессе ничего нельзя воспринимать буквально. И теория, поверьте,  в нашем деле не может быть догмой. Надеюсь, вы знаете, что годы учебы для театроведа – это обретение навыков умения, понимания, отслеживания процессов преобразования театрального дела во  времени. В этой профессии не существует канонических установок на века. Театр меняется постоянно, а вместе с ним и мы – его служители. Поэтому завлит обязан знать, что происходит в современном мировом театре: какие режиссерские достижения на сегодняшний день актуальны; какие театральные школы возникают сегодня и чем они интересны. Все это важно - иначе ты не сможешь быть внутри театральным критиком…

- И  вы с самого начала  служебного пути получили возможность работать внутри театральным критиком, быть услышанной  руководителем, от которого в театре зависит все…Достойное начало…

- Возможно… Но речевые тренинги  критика с Велиевым  - короткий эпизод.  Дальше все пошло  по инерционному пути – все мы далеки от совершенства. И потом... не все режиссеры интересуются тем, насколько они преуспели. Такой тандем у меня сложился, пожалуй, только с Шаровским, да и то… Я сама никогда ничего не говорю, если он не спрашивает. Но если спрашивает, то всегда говорю правду, которую он принимает, даже если ему она  не нравится. И еще… Знаете, есть в работе вещи совсем скучные, но ты должен их делать.

- Например?

- Например, верстка репертуара. Почему-то в театре этим занимается завлит. Я бы уступила эту прерогативу заведующему труппой.

- Простите, я всегда робею  перед профессионалами  высокого класса и, давно увидев в вас человека, который не может смириться со всеобщим  дилетантством, надеюсь услышать от вас нечто честное, искреннее  по существу темы, на которую  давно мечтаю поговорить с вами…

- Что вы имеете в виду?

- Скажем, критерии оценок театрального действа …

- Они не могут быть едиными. Это всегда – очень субъективное мнение. К сожалению, у нас нет профессиональной критики. То есть она, конечно, есть, но обходит стороной  русскоязычный театр. Журналисты, которые называют себя критиками, простите, на этот уровень пока не вышли. Часто о спектаклях  пишут люди, для которых это редакционное задание, хотя театр надо любить и понимать, что совсем  не просто. Зачастую некие журналисты  самоуверенно навязывают свое некомпетентное мнение широкому кругу читателей, не замечая, что в своей необразованности выглядят глупо. Это, я считаю, – преступление против культуры, искусства и его служителей. Я не против критики. Я за неё  – грамотную, профессиональную. Но не оскорбительную. Ту, что мешает нормальному творческому процессу!

- Я не права, когда  воспринимаю творческий процесс как безудержный полет фантазий, бесконечные эмоции, игру воображения…

- Не может  человек, конкретно - режиссер, актер - фонтанировать 24 часа в сутки!  Творчество – это творение, а полет – озарение. Остальное – работа. И в  моей сфере много того, что мне совсем не интересно, скучно  делать. Но…

- Вы имеете в виду обязанности? От них часто  отдает прагматикой!

- Извините. Обязанности есть у всех.

- И это…

- Я уже говорила, скажем, о верстке месячного репертуара.

- И формирование репертуарной афиши…

- А вот это уже другой процесс. И он может быть очень увлекательным, если у тебя складывается творческий «диалог» с режиссерами театра. Каждый режиссер – это индивидуальность со своим почерком. Ты должен «угадать» его внутреннюю тягу к тому или иному жанру, чтобы  оценить его предложение как интересное ему и зрителю.   Репертуар должен быть сбалансированным по жанровым особенностям и по зрительским предпочтениям, учитывая  интересы общества.

- Чтобы  в афише  соседствовали пьесы классиков и современных авторов, в том числе -  национальных  драматургов. Спектакли вечерние и дневные для детей с учетом загруженности актеров,  спроса зрителей… И рассчитать и  расписать все это должен завлит?

- Нет, у нас это решается коллегиально.

- А разве режиссер не имеет права сам выбрать пьесу, которую ему хочется поставить?

- Имеет, конечно. Но его предложение не должно расходиться с основной репертуарной линией театра..  И если это так, то главный режиссер включает предложенную пьесу в репертуарный план.Но пьеса  должна раскладываться на труппу. Ведь если нет актера, который может сыграть Отелло, то какой же смысл включать в план эту пьесу?

- Знаю, что завлит обычно занимается  поиском  пьес для новых постановок…

-  Да. Занимается.

-  Сейчас выбор достойной литературы не велик?

- Меня смущает определение -  «достойной». Вот, например, есть очень популярные (и не только в России), драматурги -  братья Пресняковы. Их много ставят, по их пьесам снимают кино… А я точно знаю, что у нас это не пройдет: это не наша тема. Появилось много переводных пьес из разряда так называемых коммерческих. Как правило – лихо закрученный сюжет, мастерски выписанная интрига, потрясающее знание драматургом сценического пространства и времени! Такие пьесы – стопроцентный успех у зрителя, но они из разряда развлекающих, но… мы ведь не только развлекаем!

- Однако это уже другая тема.

- Почему же… процесс подбора пьес занимает уйму времени и душевных сил. Сейчас, в отличие от начала 90-х годов, нет проблемы  отсутствия драматургии того или иного жанра. Недостатка  в пьесах, особенно современных, нет - проблема в том, что не всякая годится. Поэтому приходится возвращаться к пьесам, проверенных временем. К классике, например. При этом  держать в поле зрения  огромное количество новинок, которые чаще всего оставляют желать лучшего…

- Как говорят, ныне время лихих дилетантов?

- Очень лихих. И очень дилетантов. Порой мне приносят «пьесы» люди, которые даже в театр не ходят. И я никак не могу понять: а пьесы-то они зачем пишут?

-Это выражение  и к журналистам применимо…  Кстати, остались в памяти  заседания «Круглого стола», на которые вы приглашали сотрудников многих республиканских газет, чтобы обсудить спектакли, поговорить о важном, ответить на насущные вопросы… Помнится,  такое стоило вам немалых усилий, хотя занимались этим  совсем не по обязанности…

- Ну, во-первых «круглые столы» - это тоже «изобретение» Велиева. Он их придумал и вместе с артистами – Духовной, Гросс – начал воплощать в жизнь. Я просто это продолжила. В годы, когда Азербайджан обрел независимость, в экономику пришли  рыночные отношения, цензура была отменена, появилось много новых, независимых  средств  массовой информации. Соответственно нужны были профессиональные кадры, которых не хватало! Поэтому учредители этих газет, журналов  привлекали к работе не профессиональных  журналистов, а начинающих авторов. Не удивительно, что  на страницах газет, а потом и на сайтах стали  появляться заметки на уровне амбиций самоутверждающихся дилетантов.

- Было обидно?

- Да ну, что вы! Обидеть может профессионал. Дилетант может только разозлить. И знаете чем? Тем, что своё некомпетентное мнение навязывает читателю. Хуже, если этот читатель –пользователь Интернета, по, с позволения сказать, заметкам  которых судят обо всех нас, о нашей стране.

Был период, когда профессиональная беспомощность выражалась в незнании специфики театрального дела, и тогда  мы предложили молодым журналистам свою помощь: проведение «круглых столов» с определенными профессиональными тренингами. Самые заинтересованные охотно  приняли ее. 

- Как участник тех встреч свидетельствую, что  эти акции  были с благодарностью востребованы  моими коллегами, освещающими  вопросы культуры и, в частности,  театра. Никогда не высказывая замечаний  в адрес написавших несуразицу, вы помогали  всем  не только почерпнуть важные сведения, но и оценить доверительное отношение  к нам. Но почему забросили эту замечательную  традицию?

- Сегодня это уже пройденный этап.

-Я бы так не сказала, но, наверное, вам видней. А вот у такой  вашей  инициативы, как  знакомство бакинцев  с тем, как проходят гастроли РДТ за пределами Азербайджана, какой резонанс имеет участие спектаклей РДТ в престижных международных фестивалях, по-моему, серьезные перспективы – ведь подобные контакты, кажется, имеют тенденцию к активизации?  

- Да. Кажется, благодаря творческому тандему нынешнего директора  с Министерством культуры и туризма у театра появляются новые перспективы. В том числе и те, которые связаны с популяризацией театрального искусства.

- Как видно из материалов, которые привозите из поездок вы, в других городах сохранилась традиция рецензировать практически все  спектакли  местных театров, а события международных  фестивалей – особенно. И поскольку РДТ завоевал славу достойного, интересного театра, нам просто необходимо получать отзывы оттуда, тем более, что принадлежат они, как правило, профессиональным, часто  титулованным критикам, людям довольно авторитетным в театральном мире современности.

- Да. Вот в этом вы правы. Мнение авторитетных профессионалов – ценно. Тем более, что оно – беспристрастно. Поэтому, естественно, я стараюсь что-то привезти. Или же позаботиться о том, чтобы потом переслали. В крайнем случае – найти через интернет.

- Поступки истинного  патриота театра, Валентина Мусаевна!

- Спасибо. Мне нравится это слово. Но если говорить о патриотизме, то вот что я вам скажу. Любой служитель театра – его патриот. Вот наши руководители придумали новую форму пропаганды театральной культуры - на нашей сценической  площадке  стали часто появляться гастролирующие группы артистов из России. За то короткое время им стараются показать город, рассказать о нем как можно больше, проявить к ним  наше традиционное радушие и гостеприимство, что говорит о нас красноречивее любых слов.

- Вы долгие несколько месяцев готовили книгу об РДТ в связи с 90-летним юбилеем любимого бакинцами театра – это тоже обязанности завлита?

- Нет, конечно.  На сбор материалов и формирование книги ушло 3 месяца. Это фантастически  короткие сроки для такого биографического справочника! А собирать материалы к  книге  я стала только потому, что главный режиссер и директор обратились с просьбой сделать её к юбилею. Многочисленные посещения Госархива, Музея истории театра, архивов,  систематизация архивных материалов, собранных библиотекой нашего театра и лично Тамиллой Алихановой... Работа была очень напряженной и изматывающей - я благодарна людям, которые меня поддерживали, в частности,  сотрудникам и директору музея Нуриде ханум Нуруллаевой.

- Спасибо вам за откровения и простите за дилетантский подход к тому, о чем берусь писать…  Всей душой любя  театр, который,  тысячи бакинцев, как и я, называют своим, хочу именно вам  выразить отдельную благодарность за постоянную готовность помогать  журналистам нести читателям правду о вашем чудо-храме и хоть в какой-то мере вести летопись происходящих в нем событий. Спасибо.

- Спасибо вам за любовь и интерес к театральному искусству.

Галина МИКЕЛАДЗЕ