Последний фидаин армянского террора
Фидаи - это люди, буквально, жертвующие собой во имя веры.
Но такое благородное, на первый взгляд, определение в данном случае не подходит.
Потому что родоначальниками этого слова и самого понятия были ассасины (первоначально «гашишшины», то есть одурманенные гашишем), которые получили широкую известность в средние века, а в настоящее время известны как исмаилиты-низариты.
Название связано с комплексом расхожих представлений о низаритах, как о террористической секте, члены которой - одурманенные наркотиком фанатики совершают многочисленные убийства на политической и религиозной почве.
К середине XIV века слово «ассасин» приобрело в итальянском, французском и других европейских языках значение «убийца».
Например, в португальском языке появились заимствованные однокоренные слова assassino — убийца, предатель. Образ такого воинствующего беспредельщика - ассасина и получил в европейском христианском мире определение, как фидаина. Как оказалось, дело фидаев, как говорят в Украине, «еще не вмерло», и мы получили своеобразный привет из средних веков.
Недавно Минобороны Азербайджана заявило об уничтожении армянской диверсионной группы из 4-х человек, один из которых - Карен Петросян был взят в плен. Так случилось, что он умер, и, по предварительной информации, причиной смерти стала острая сердечно-сосудистая недостаточность. Вполне возможно, что это правда, известно огромное количество случаев, когда человек умирает от страха, не выдерживает сердце.
Понятное дело, что армянская сторона подозревает убийство, это естественный момент. Но неестественно, что свои интерпретации по еще не завершенному расследованию, проводимому в Азербайджане, выдает человек, на протяжении двух десятков лет открыто называющий себя фидаем, который сам является убийцей, причем не только азербайджанских военных, но и мирных граждан.
Манвел Егиазарян, бывший командир бывшего отряда армянских сепаратистов «Арабо», воевавших в Нагорном Карабахе, вдруг разразился комментариями в прессе: «К нам тоже попадали в плен, но мы их не унижали. Заставить сельчанина встать на колени – значит, быть трусом, уважающий себя и свое звание военный не пошел бы на такой шаг».
Красиво звучит, но это слова не фидаина, а фарисея: «Нет ничего лучше, чем суметь убедить своего врага, что на поле боя можешь сохранить человеческие ценности». Данные слова Егиазаряна, обращенные к армянской молодежи, совсем не являются его принципом, это всего лишь хитрая тактика. То есть фарисейство, что стало образом его жизни.
Фарисейство вошло в историю как понятие демонстративных, показных исполнений каких-либо религиозных либо социальных, нравственных правил. Во времена, когда еще Иисус был жив и проповедовал свое учение, он критиковал фарисеев именно за то, что они сами не соблюдали то, чему учили первых христиан. Фарисеи упоминаются в Новом Завете как первые еретики, бросавшие камни в Иисуса и ставшие виновниками его распятия на кресте. Фарисейство в христианстве и современном обществе часто употребляется как синоним лицемерия и предательства. Кстати, в наши дни православная церковь как раз определяет армянскую церковь как фарисейскую.
В интернете есть видеоролик под претенциозным названием «боевые хроники отряда Арабо», снятый на видео в 1992 году, где «бравый» командир отряда Егиазарян мелькает в кадре с головой, замотанной в башлык, изображая из себя фидаина, и грозно шевеля торчащими черными усами, топчет ногами азербайджанский флаг. Еще там много танцев, песен, суеты, но ни одного боя. Видимо, специально, чтобы обмануть и завлечь армянскую молодежь на войну, бывший офицер группы по специальным поручениям Генштаба Минобороны Армении показывает эти «боевые хроники» — «идемте воевать, там не страшно и весело!».
В другом видео под названием «Командир отряда "Арабо" - Манвел Егиазарян», снятом относительно недавно, где он фигурирует уже бритым и в костюме, повествуется о его «боевых подвигах» более подробно. Некто пожилой армянин, якобы очевидец, а значит, свидетель преступления рассказывает, как Егиазарян со своим отрядом еще в 1990 году, до начала боевых действий, чтобы как раз и раскачать ситуацию, переходил государственную границу Азербайджана в Гядабейском районе для диверсионных операций. Им понравилось захватывать в плен безоружных пастухов, угонять скот, сжигать дома в азербайджанских селах, а самое главное, им понравилась безнаказанность своих действий.
Сам Егиазарян рассказывает: «Отряд был сформирован в 1989 году, когда уже началось Арцахское освободительное движение. Тогда мало кто знал о фидаине Арабо, поэтому мы утвердились в решении присвоить нашему отряду имя легендарного фидаи начала 19 века. Демонстрации и протесты приносили мало пользы нашей борьбе… Ожидание того, что Арцах был бы передан Армении на основе справедливых и законных требований жителей Арцаха и Армении было бы наивностью с нашей стороны… Мы знали, что нас снова обманут, и необходимо крепко ухватиться за рукоятку оружия, единственного надежного инструмента, который позволит нам отстоять свою честь и заставит считаться с нами».
Когда размываются границы предела, наступает беспредел. Одев свой сброд в черную форму с собственной эмблемой, по примеру гитлеровских эсесовцев, Манвел Егиазарян со своим отрядом стал непосредственно участвовать в этнических зачистках азербайджанских сел.
10 февраля 1992 года отряд «Арабо» совместно с другими армянскими отрядами при помощи оружия и техники дислоцированного в Ханкенди 366-го полка, а также русских военных с 9 февраля перешли в атаку на села Малыбейли и Гушчулар. После трехдневного неравного боя 11 февраля 1992 года оба села были оккупированы. Все было сожжено, жилые дома, школы, детсады, больницы, административные здания, памятники культуры, сельскохозяйственные объекты – уничтожены. В результате оккупации были взяты в плен, убиты до 30 мирных жителей, сотни людей были ранены.
Командир отряда «Арабо» Манвел Егиазарян проявил большую инициативу, особенно по отношению к мирному населению. В Карадаглы 13 февраля в шесть часов утра более девяноста человек были захвачены в заложники, среди них сорок одна женщина. Около двухсот жителей Карадаглы были расстреляны, среди них: Гулиева Садагат, Гуляев Рафиг, Гусейнов Новруз, Гусейнов Фируз, Ахундов Гафиз, Эльдар, бакинец (фамилия неизвестна), Байрамов Ариф, Керимов Алигесмет, Ширинова Милара, Дадашев Эльдар, Гусейнов Шахмурад, Тагиев Тельман, Рагимов Мехи, Зейналов Мобил, Гусейнов Ханалы, Гасанов Алтай, Дадашев Манар, Гусейнов Аскер, Рустамов Зивер.
Егиазарян не стесняется делиться воспоминаниями с армянскими журналистами, как они тогда «организованно, вооруженно решали проблемы в Арцахе, а именно в Мартунашене, Геташене, Ходжалу, Карвачаре».
Что же, мы тоже поделимся воспоминаниями пострадавших от рук «благородных армянских фидаинов».
Яверу, которому едва исполнилось семь лет, пришлось увидеть страшные кровавые сцены: «Свет в нашем доме погас, я не мог уснуть. Когда началась стрельба, мы спустились в подвал соседа. Через некоторое время мы побежали в сторону леса. В дороге нас догнали, вблизи финских домиков..., начали нас расстреливать из автоматов... Все легли на землю, мама меня тоже заставила лечь. Солдаты приказали, чтобы мы поднялись на ноги и выстроились в ряд. Потом раненых отвели в одну сторону, а нераненых — в другую... Нет, я не там был ранен, в меня после стреляли... Потом нас отвели в Ханкенди. Турку Ахметдаи там отрубили голову. Сперва они заставили поднять руки, связали, а потом отрубили голову и стали играть ею. Как мячом. Что еще было? Дочь тети Ханум по имени Натаван застрелили из автомата, она много плакала... Малахат было пятнадцать лет, Мелек — двадцать четыре, Натаван — два года».
В его бессвязные рассказы иногда вносила коррективы стоявшая рядом с ним и заливающаяся слезами мать: «Мой сын, семилетний Явер Алиев, ранен в двух местах из автомата. На моих глазах убили двух внуков и невестку моей старшей сестры. Двухлетнюю Натаван застрелили, чтобы не плакала, ее мать убили раньше. Мой племянник — сын сестры и ее муж были тяжело ранены. Об их судьбе мне ничего не известно».
Оруджева Хатира Тельман гызы, восемь лет: «Мы уже спали, нас разбудил шум и гром. Когда я встала с постели, увидела, что у соседей горит дом. Мы побежали в туннель — мой отец, моя мать и мы вчетвером. Моя тетя Севиль тоже была с нами. Соседи с двумя детьми. Потом пришел дядя Шаиг и сказал, что надо бежать в лес. Вначале и отец, и мать были рядом со мной. Моя маленькая сестричка Хеяле была у матери на руках, а другая — на руках у отца. У села Нахчиваник мы снова спрятались. Когда рассвело, первой застрелили мою маму. Потом выстрелили в тетю Севиль. Когда стреляли в меня, моя мама была рядом со мной. Она была в крови, и мы не могли бежать. Отца мы потеряли в лесу. Мне больно не было, просто ничего не помню, меня же немножко убили... Однажды я увидела, что меня кто-то несет, а кто не видела...». У Хатиры огнестрельные ранения в плечо и грудную клетку, задето легкое, произошло кровоизлияние в полость плевры, пулями перебиты ребра. 2 марта 1992 года. Бакинская больница скорой помощи, палата №2.
Абдуллаева Вюсаля, четыре года. Что можно спросить у Вюсали? Как об этом писать? Разве возможно четырехлетней малышке ампутировать ногу в результате огнестрельного ранения?! 5 марта, 1992 года, время 10.00. Бакинская городская больница скорой помощи, палата № 5.
В своих многочисленных интервью Егиазарян любит демонстрировать свою заботу о воспитании армянской молодежи, типа «папа родной»: «Мы не позволяли нашим парням совершать непозволительные поступки в Армении. Все это делалось, потому что мы не думали нашими желудками. Мы все это делали для создания образа. Мы должны были иметь образ армянского солдата, заложить основу новой идеологии».
Подразумевая кровавую идеологию фидаинов. Сегодня наглядно можно увидеть последователей фидаизма в современном варианте - «Исламское государство Ирака и Леванта» в Ираке. Их действия в отношении верующих других конфессий превзошли пределы всех нравственно-моральных норм человечества. И лично мне совсем не удивительно, что именно армяне-христиане подхватили эту идеологию. Видимо, их запах крови привлек, как шакалов, бегущих на падаль.
«Пути Господни неисповедимы», оказывается, судьба свела меня с Егиазаряном в далеком 1993 году, в марте, в Кяльбаджаре. Мы были в одно время в одном месте, только с разных сторон сурового Муровдага.
Распространилась страшная новость — армяне наступают на Кяльбаджар, район, который не входит в состав НКАО. Его оккупация началась с двух сторон, с НКАО и одновременно с территории Армении с нарушением государственной границы Азербайджана. В результате этих стремительных действий судьба гражданского населения стала трагической. Все вертолетные площадки обстреливались, а прорвавшимся вертолетам не повезло, уже в воздухе, с людьми на борту их сбили армяне. Для беженцев осталась только одна дорога жизни — через Муровдаг, хотя Омарский перевал еще был закрыт снегом, но люди шли. У них не было другого выбора.
Это был страшный исход: старики, женщины, дети. Пробиваясь сквозь снег и туман, обмороженные женщины несли детей, старики в полуобморочном состоянии, поддерживая друг друга, еле передвигали ноги. Некоторые подростки тащили за собой на веревке коров, всего три или четыре. А один паренек лет десяти пытался помочь теленку переставлять ноги, видимо, тот совсем обессилил. И счастье, что был туман, он мешал армянам вести по колонне беженцев прицельный огонь.
Тогда они предприняли попытку закрыть перевал — слева прямо на дорогу выскочили два армянских танка Т-72. Они стали стрелять по безоружным людям из крупнокалиберных пулеметов в упор. Второй танк развернул башню и из орудия выпускал снаряды по грузовикам, которые на перевале, со стороны азербайджанских позиций, ждали беженцев, чтобы дальше уже везти их на машинах. Так, один из снарядов попал прямо в уже отъехавший грузовик, полностью набитый женщинами, стариками, детьми...
Три наших солдата, обвязавшись гранатами, взяв по гранатомету, ушли в туман, туда, к танкам. Первый уничтожили сразу — взорвали бензобаки, второму перебили гусеницу, и он крутился на месте, беспрерывно отстреливаясь из пулеметов. После удачного выстрела из гранатомета загорелся, открылся люк, и человеческие фигуры стали выскакивать из него. Но далеко они не убежали. Они остались там, на Омарском перевале навсегда, вместе со своими «консервными банками». Навсегда, вместе с безвинно погибшими людьми, вся вина которых была лишь в стремлении спасти своих детей и спастись самим. Потом, когда сошел снег, сколько вокруг было найдено тел женщин, детей, и многие погибли не от пуль, а просто замерзли, ведь большинство были одеты лишь в то, в чем выскочили из дома...
И вот сегодня Манвел Егиазарян с уже плешивой от старости головой на видеороликах в интернете пафосно и жеманно, как старая проститутка, призывает армянскую молодежь к новой войне во имя «великой Армении»: «Армения ранее составляла около 29-ти тыс. км², а теперь – 50 тыс. км². Мы должны расширить нашу территорию, мы должны объединиться. Когда все армяне встанут плечом к плечу, тогда мы сможем решить вопросы Западной Армении, если не все 300 000 км², то для начала можем вернуть отведенную нам территорию по Севрскому мирному договору и арбитражному решению Вудро Уилсона. При необходимости можем объединиться и применить силу, чтобы люди пришли в себя и поняли, что у нас больше нет иного выхода: нет ни моря и ни шансов. Мы должны быть сильными».
Человек, который питается людской кровью, не может быть сильным. Это просто вампир из нереального, потустороннего мира. Это там, в зазеркалье, он может свои понты крутить - «пальцы веером, сопли пузырями». А реальность такова, что армяне в честном бою воевать не умеют, только нападают из засад, бандами на мирное население, что и описано выше.
Поэтому даже к своим слабым армянским солдатам относились жестоко. В период боевых действий к рядовым применяли особые меры — выставляли заградотряды за наступающими или обороняющимися, и даже сажали семьи армянских солдат сзади, во второй окоп. В 1994 году под селом Тапгарагоюнлу армяне пошли в наступление одной ротой, азербайджанские солдаты подпустили на расстояние выстрела, открыв огонь, уничтожили до тридцати процентов наступающих, остальные побежали обратно. Вдруг с армянской стороны по ним открыли огонь сами армяне и стреляли, пока не уничтожили всех метавшихся.
В декабре 1992 года в районе высоты Гызарты, на самой горе был блиндаж, при наступлении азербайджанские бойцы обнаружили, что армянский пулеметчик оказался прикован цепями к дубу и был принужден отстреливаться до последнего патрона.
В Физули армяне пошли в наступление в районе Урьяндага, это тактически важная высота, азербайджанские офицеры в бинокль наблюдали, что несколько армян спрятались по кустам, и после неудачной атаки армянский командир выловил спрятавшихся и расстрелял на виду у азербайджанских позиций.
И о каком моральном превосходстве имеет право говорить Манвел Егиазарян, командир кровавой сотни «Арабо», последний фидаин войны в Нагорном Карабахе?...
Татьяна Чаладзе
заслуженный журналист Азербайджанской Республики
