Афганистан: ультиматум президента
Президент Афганистана Хамид Карзай выступил с неожиданным заявлением в адрес международного сообщества. По постановке вопроса и по характеру требований, содержащихся в нём, заявление скорее похоже на ультиматум.
На встрече с официальной делегацией Совета Безопасности ООН, прибывшей в Кабул для изучения текущей ситуации, Карзай потребовал «обозначить» конкретные сроки, в которые международное сообщество намерено покончить с терроризмом и завершить войну в Афганистане, а также сроки «поэтапного вывода» международных коалиционных сил из страны. Если же таких сроков у международного сообщества не существует, то афганское руководство «оставляет за собой право вести переговоры с противником относительно установления мира и стабильности».
Скорее всего, таких «сроков» у международного сообщества не существует. Не существует по простой причине отсутствия не только согласованного решения среди участников коалиции, но и единого мнения относительно и ситуации в Афганистане, и путей её разрешения. Поэтому демарш Карзая вполне понятен и оправдан. Понятно также, почему Пентагон со своей стороны ответил обещанием направить в Афганистан ещё 20 тысяч своих спецназовцев.
Пошел восьмой год активного военного присутствия в Афганистане сил антитеррористической коалиции и Международных сил содействия стабильности (ISAF), ситуация же вдруг «решила ухудшаться». С чего бы это? Тем более что дебют антитеррористической «Несокрушимой свободы» США в Афганистане, выполненный двумя стратегическими бомбардировщиками B-1B в провинции Тахар в «бесконтактном» режиме, был многообещающим. Талибы, глядя на всполохи разрывов ракет по гребню господствующих высот, быстро уразумели бесперспективность войны с высокоточным оружием и ушли. Теперь же, получается, вернулись?
Талибы далеко и не уходили. Они растворились в своей естественной среде, т.е. там, где и родились. Это южные провинции Заболь, Кандагар, частично Урузган и восточные провинции от пр. Кунар до пр. Пактика.
Этот сегмент Кунар – Пактика в афгано-пакистанской приграничной полосе особый. Он точно сопряжен с территорией автономных племен федерального управления Пакистана пресловутой линией Дюранд, механически разделившей в своё время пуштунов на, условно говоря, афганцев и ещё более условно – пакистанцев.
Стоит ли говорить, что эту линию с благозвучным британским «дюранд» пуштуны по обе её стороны не признают. Здесь даже визы шенгенской не требуется – просто ходят друг к другу то по делам, то в гости и при этом исключительно с оружием, потому что не привыкли подчиняться центральной власти испокон веков. Сегодня это уже не просто традиция, а образ жизни.
В свое время афганский эмир-реформатор Иманнула-хан решил проучить строптивцев, отказывавшихся платить налог за таможенные сборы на этой самой «дюранд». Речь о весьма воинственном племени Джадран. Посему в Кабуле был поставлен памятник – камень с надписью «в ознаменование победы разума над невежеством». Эмиру эта победа стоила трона, а камень бесследно исчез. Причем исчез недавно, вместе с «невежеством» или с талибами, не пожелавшими выяснять отношения с высокоточными B-1B. Тем более, в бесконтактном режиме, чего не учли в Пентагоне.
Первый звоночек такого просчета прозвучал еще в марте 2002 года. Операция «Анаконда» (в рамках «Несокрушимой свободы») в провинции Пактия закончилась якобы пленением нескольких сотен талибов. Цифры фигурировали от шести сот и выше. Шуму в Кабуле (МО, МВД, пограничный департамент и т.д.) было много. Но что интересно, командир 3-го армейского корпуса того времени мула Обейдулла, дислоцировавшегося как ему и полагается в Гардезе, заявил (для РИА «Новости»), что он очень сомневается в таком количестве пленных, хотя именно его корпус и проводил операцию - когда взяли две высоты, то они оказались практически пустыми. Боевики, оборонявшие их, исчезли. Исчезли понятно куда, коль скоро операция
Хамид Карзай, выступивший на днях с инициативой по переговорам с талибами, безусловно, прав. Переговоры необходимы. Но, как показывает опыт, переговоры в таких случаях эффективны в интересах центральной власти лишь при том условии, если власть уверенно удерживает военную и политическую инициативу. В противном случае, инициативы центральной власти на начало переговоров будут восприняты как её слабость. Неслучайно талибы уже прореагировали: а где же был Карзай в 2001 году?
Понятно, что необходимо переломить наметившуюся тенденцию к ухудшению ситуации. Рассматриваемая Пентагоном возможность направления в Афганистан ещё 20 тысяч американских спецназ картины как нельзя кстати. Тем более что необходимость такого шага была более чем очевидна уже в августе 2005 года. Тогда США решили обойтись реализацией разработанного ими «Плана о равной ответственности», в соответствии с которым ISAF не должны ограничивать свои задачи только полицейскими функциями. ISAF стали привлекать и к военным операциям, но от этого общее количество миротворцев в Афганистане не увеличилось. Понятно, что и нынешних 67 тысяч общего международного контингента для обеспечения уверенной стабильности недостаточно.
Прав Хамид Карзай и в другом. Процесс стабилизации ситуации в стране нуждается в её «афганизации». Поэтому и афганская национальная армия, и национальная полиция должны строится при ведущей роли самих афганцев. Истина, ставшая азбучной ещё со времен советского военного присутствия в Афганистане. Именно на этой банальной проблеме мы и поскользнулись. И это притом, что нам был хорошо известен потенциал афганских военачальников. Таких, например, как недавний глава МВД Али Ахмад Джалали или лидер объединенной демократической партии Нурульхак Олюми. Все советские советники, работавшие с ними, пророчили им большое будущее.
Приятно, конечно, что в прогнозах не ошиблись. Обидно только, что не сумели их объединить. Это также одна из причин нынешней нестабильности Афганистана.
Петр Гончаров, международный обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
