Конференция по разоружению: ставки сделаны
Россия и США, Россия и НАТО начинают новый раунд отношений.
Как уже неоднократно предполагалось ранее, стороны выражают готовность к активному обсуждению вопросов, еще недавно бывших объектом глубоких противоречий. На проходящей в Женеве конференции по разоружению министр иностранных дел России Сергей Лавров выдвинул ряд инициатив, которые в случае их успешного развития могут принципиально изменить политическую обстановку в Европе и мире.
Предложения Лаврова касаются многих аспектов взаимоотношений России с западными странами в сфере безопасности, и их можно разбить на несколько взаимосвязанных групп: предложения в области ядерной безопасности, в области безопасности и сотрудничества в Европе, в области ПРО, и др.
В сфере ядерной безопасности – наиболее важной во взаимоотношениях России и США – российский министр выдвинул предложения о пересмотре США своего отношения к договору о запрете ядерных испытаний, который до сих пор не ратифицирован США. Кроме того, Сергей Лавров озвучил ряд предложений по новому договору об ограничении стратегических наступательных вооружений, который должен прийти на смену договору СНВ-1, срок действия которого истекает в конце этого года.
С точки зрения России, новое соглашение должно ограничивать не только число зарядов, но и число их носителей – ракет, тяжелых бомбардировщиков, ракетных подводных лодок. Подобное ограничение позволяет исключить быстрое наращивание развернутых сил за счет так называемого «возвратного» потенциала – боеголовок и носителей, находящихся на складах в законсервированном состоянии.
Важным ограничением должен стать также запрет на развертывание ракет и тяжелых бомбардировщиков за пределами своей национальной территории, что резко уменьшает возможность внезапного ядерного удара.
В ряде источников выдвигалась версия, что Россия в виду скорого истечения срока действия договора СНВ-1 будет добиваться его продления, однако эта информация не подтвердилась – как заявил Сергей Лавров, договор СНВ-1 объективно устарел, поскольку позволяет обеим сторонам иметь значительно больше ядерных зарядов и носителей, чем фактически имеется сейчас, позволяя таким образом не сокращать, а наращивать вооружения. В то же время, договор СНВ-1 отличается скрупулезной проработкой системы контроля и подсчета ядерных зарядов, и при должном усовершенствовании с учетом озвученных выше требований, ряд его положений может быть взят за основу нового соглашения.
С проблемой ядерной безопасности тесно связана проблема противоракетной обороны, в отношении которой России и США долгое время не удавалось найти общего языка. Пока что никаких взаимоустраивающих решений так и не принято, но стороны, по крайней мере, начали выдвигать предложения и проявлять готовность их выслушать.
Глава МИД России вновь повторил, что с точки зрения РФ «одностороннее развитие стратегических систем ПРО чревато эрозией стратегической стабильности и разбалансировкой режима сдержек и противовесов, обеспечивающих глобальный паритет», призвав стороны к совместной работе по проблемам ПРО.
Формы этой работы пока не ясны, однако некоторые предположения высказать уже можно. Сотрудничество подобного рода может заключаться в создании систем ПРО на театре военных действий, которые будут обеспечивать защиту от возможных пусков ракет со стороны стран с нестабильными политическими режимами, исключая возможность создания системы, позволяющей защититься от ответного ядерного удара крупной державы в случае агрессии. О возможности подобного сотрудничества говорилось еще в 2007 году, когда были озвучены российские предложения по использованию в интересах ПРО Габалинской радиолокационной станции, входящей в российскую систему предупреждения о ракетном нападении.
Следует отметить, что и Россия и США располагают системами вооружения, которые могут использоваться для создания системы ПРО на ТВД – это российский ЗРК С-400, развертывание которого началось в 2007 году, и американские ЗРК PAC-3 и THAAD.
Второй стороной проблемы ПРО является проблема ракет средней и меньшей дальности. Россия и США ликвидировали свои ракеты подобного класса по договору об РСМД от 1987 года, но в то же время, многие страны мира продолжают разработку, производство, закупки и эксплуатацию этих ракет, которые могут нести как обычные боеголовки, так и боеголовки, относящиеся к оружию массового поражения – ядерные, химические и т.д.
Российский министр поддержал ранее выдвинутую инициативу президента Франции Николя Саркози о глобальном запрете на развитие ракет средней и меньшей дальности, что должно исключить или как минимум значительно снизить ракетную угрозу. Тем не менее, вероятность реализации этого предложения находится под вопросом – ракеты такого класса составляют важную часть военной машины таких стран, как Китай, Индия, Пакистан, Иран, Сирия, Северная Корея, Израиль.
Таким образом, для того, чтобы отказ от ракет средней и меньшей дальности и как следствие – отпадение необходимости в системе ПРО, стал реальностью, предстоит убедить отказаться от этих систем ряд стран с антагонистическими взглядами на будущее своих регионов, что значительно осложняет работу. Можно сказать, что этот пункт, пожалуй, является наименее реальным в тех предложениях, что были озвучены Сергеем Лавровым.
Достижение соглашений по всем остальным вопросам вполне реально – современная экономическая ситуация заставила пересмотреть отношение к ряду перспективных военных программ даже в самых богатых странах мира. Остается лишь узнать, насколько российское видение мировой системы безопасности сходится с видением западных стран.
Илья Крамник, военный обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Редакция не несет ответственности за позицию автора.
