Нателла Османлы. «С разбега – в карьеру»
Расскажи мне кто-нибудь несколько лет назад, что я буду отказывать работодателям, я бы не поверила.
Любая работа казалась мне непаханым полем великих перспектив, трамплином или удобной лестницей с обязательным правилом «держаться за перила». Шли годы, энтузиазм угасал. Мне посчастливилось поработать с умнейшими и интереснейшими людьми, с дураками, с людьми порядочными и негодяями. Думаю, как и всем. Это тоже лотерея. Кому-то везет в личной жизни, кому-то нет. Кто-то преуспел в карьере, а у кого-то складывается не очень.
Мой сегодняшний заработок связан с маленьким семейным бизнесом, приносит неплохой доход в мой личный красный кошелек, позволяет шерстить прилавки магазинов одежды, копить на поездки, помогать близким и при этом ощущать подобие независимости.
С одной стороны, зачем мужней жене оно и надо, скажут любители домостроя. Но давайте договоримся, я – латентная феминистка.
Феминистка потому что все же не считаю, что мой мужчина обязан меня содержать. А латентная, потому что не отказываюсь, когда он на этом очень настаивает.
Итак, я периодически ищу работу. Почему периодически? Потому что иногда я ее нахожу. Рассказывать о работе в так называемой «нефтянке» не буду, это было в эпоху до рождения сына и до того, как я переквалифицировалась в маркетологи.
Так уж сложилось, что креативностью в силу любимого бумагомарательства, то бишь писательства, я страдаю давно и плодотворно, потому маленькими сценариями рекламных роликов промышляла еще в славные времена работы с инвойсами и актами на закупку.
От сценариев к слоганам, от слоганов к учебникам, от учебников к стратегиям, 4p схемам, пиару и прочим занимательным штукам. Дальше больше, и я сама не заметила, как меня стали приглашать на интервью в качестве маркетолога.
Сфера маркетинга, в отличие от «нефтянки», предполагает работу с местным работодателем. Взращенная иностранцами, привыкшая к четко структурированной системе обязанностей в компаниях, к определенной внутренней политике и уставу, правам, профсоюзам, маниакальной заботе о безопасности и здоровье, сначала я впала в ступор, а после начала активное сопротивление.
В этом, спорить не стану, я была категорически не права. В чужой монастырь со своим уставом, размахивая распечатками документов крупнейших иностранных компаний, не суются.
Тем более, если монастырь этот монотеистический, то бишь признающий единственное божество – владельца, в обход государства, закона и прочих «ненужных формальностей».
Был случай в моей практике на заре работы с местными работодателями, когда я откровенно вспылила и уволилась, в принципе, по пустячной причине.
То есть, к чему я это сейчас пишу – все мы не без греха, у каждого случаются просчеты и ошибки. Потому заметка эта никак не о том, какая я хорошая, какие другие плохие, а просто попытка разобраться – что мы все делаем не так.
Образ капиталиста, навязанный чуть ли не с учебников по чтению начальной школы, был таким капризно-садистическим. Злобный буржуй истязает рабочего кнутом – картинка из какой-то школьной книжки.
То, что буржуй может заботиться о своих работниках, умело распределять между ними обязанности, обеспечивать им отдых, разрабатывать систему поощрения за какие-то достижения – безусловно, во внимание не принималось. Вот невольно, скорее подсознательно, современные бизнесмены и примерили на себя неправильный образ.
Экскурс в новейшую историю о развале СССР, приватизации, возникновении первоначальных капиталов, перерождении (кстати, не всегда удачном) малиновых пиджаков в носителей всяческих «бриони» – мы таки пропустим. Поговорим о том, какая ситуация сложилась в компаниях, где владельцами и работниками являются бывшие советские граждане.
Четкий временной график также, как правило, отсутствует, тебе могут позвонить в воскресенье и безапелляционным тоном потребовать явиться на работу за забытой хозяйским водителем бумагой, а ты при этом опять-таки бухгалтер или маркетолог.
Само собой никому в голову не придет оплачивать тебе «овер-тайм». И тебя раздраженно прервут, если это придет в твою голову, и ты, дивясь собственной наглости, решишься высказаться.
Зарплата «серая». Поэтому если соберетесь в декрет, получите смехотворные выплаты. О счастливой старости с солидной пенсией тоже лучше не задумываться.
Правила приема на работу. Это отдельная тема. Я не буду врать, юлить и размашисто бить себя пяткой в грудь, рассказывая небылицы о том, как я сама везде, сверкнув глазами и загипнотизировав интервьюера, устраивалась на ведущие позиции.
Да, помогали знакомые. Да, родственники. Да, по протекции. Более того, будучи на руководящих должностях, я нередко приглашала на интервью своих друзей и подруг.
И в дальнейшем собираюсь так делать – если знаю, что Вася Пупкин (мой друг) ищет работу, а он хороший грамотный специалист, я, безусловно, порекомендую его в ту компанию, где работаю. Во-первых, с Васей-знакомым и работать приятнее, во-вторых, ближним надо помогать – так в очень серьезных книгах написано.
Но, положа руку на сердце, я ни разу не взяла неквалифицированного специалиста, зарубив умного, думающего человека. И, кстати, дважды нанимала людей «с улицы» по результатам интервью.
Итак, как мы помним, я периодически ищу работу, дабы продолжить серьезное карьерное путешествие и вновь обрести абсолютную финансовую независимость. В течение последних двух лет меня пять раз... Вдумайтесь, пять раз! ...С промежутком от полугода до трех месяцев приглашала одна известная компания. Сначала я беседовала с менеджером из отдела кадров, потом с главой компании, потом с главой отдела, потом снова с каким-то специалистом из отдела кадров и, спустя много месяцев, еще с одним менеджером.
Как я понимаю, хаотичное приглашение моей персоны на интервью не всегда обсуждалось между теми, с кем я беседовала, и из раза в раз я в течение полутора или двух часов с выражением рассказывала приблизительно одни и те же истории. Для меня загадка, что можно выяснять в течение полутора или двух часов, проводимые мной интервью никогда не превышали по своей длительности пятнадцать минут.
Я на минутку представила себе, как являюсь в одну из их точек и в течение нескольких часов рассматриваю одну и ту же вещь.
Я ее нюхаю, надкусываю, трогаю, верчу в руках, кладу на место, потом снова принимаюсь совершать над ней различные пассы. Что скажет продавец? Правильно, вежливо попросит меня принять какое-то решение или удалиться восвояси.
Так и в случае со мной, я внезапно поняла, что продаю свою смекалку, креативность, аккуратность, время и нервы. И если покупатель не может определиться, я прошу его выйти вон.
В другой компании и вовсе получилось забавно. Меня пригласили на позицию менеджера в области маркетинга, я переговорила сначала с очаровательной девушкой из отдела кадров, потом с главой компании. Через несколько дней мне позвонили и предложили явиться на встречу с бренд-менеджерами.
Потому и пришла, как это водится, знакомиться. Ага, просто по-человечески знакомиться – вот меня взяли, коллеги, нам предстоит совместный полет к великим целям. Тем более что интервью с главой компании и отделом кадров было позади.
За столом напротив устроилось порядка десяти человек и, снисходительно улыбаясь, меня начали… интервьюировать. У меня спросили рекомендательные письма и попросили показать презентацию, дабы убедить собравшихся в собственном профессионализме. Покинув помещение, я позвонила своему hr-агенту и попросила от моего имени отказаться от позиции.
И снова друзья удивились и стали допытываться, почему? Я могу объяснить.
В компании, где специалисты, которым предстоит работать с тобой либо наравне, либо (что ожидаемо согласно классической структуре построения иерархической цепочки) под твоим началом, принимают тебя на работу – ты никогда не сможешь разумными способами (мы не принимаем во внимание вероятность интриг и наушничества) утвердиться. Они всегда будут – мой друг Колька, сосед Пафнутий и троюродная кузина Олимпия, а ты – тот пришлый холуй.
Получается, мы, так хорошо изучившие Запад, выбравшие его маяком на пути к успеху, ни в какую не хотим принимать схемы давно истоптанных дорожек в собственной работе. Мы – будучи работодателями (мне приходится периодически нанимать людей на краткие промежутки времени), мы – будучи работниками. Мы не объединяемся в профсоюзы. Мы не отстаиваем свои права.
Мы не пишем в центральные офисы, не судимся. Мы не отказываем, когда понимаем, что от нас требуют что-то, не входящее в наши обязанности. И удивляемся непродуктивности труда работников, которым мы не обеспечиваем ни старости, ни отдыха, ни здоровья. Мы удивляемся тому, что нас могут уволить внезапно и без предупреждения, что нас могут домогаться или требовать под угрозой увольнения выполнения не имеющих к нашей профессии действий. Удивительно, что мы удивляемся.
И напоследок. Не так давно меня пригласили на интервью. Я пришла и просидела пару часов в ожидании менеджера. Она не явилась на встречу. В конце концов передо мной извинились ассистенты и предложили созвониться позже, чтоб перенести встречу.
В процессе собеседования выяснилось, что им нужен специалист совсем другого профиля, мы расстались, скорее всего, навсегда. Но этот случай, вроде бы пустячный, оставил очень приятное впечатление и ощущение надежды, что культура общения по вопросам устройства ли на работу, самого ли рабочего процесса, когда ты ощущаешь, что к тебе и к твоему времени, силам, навыкам относятся с должным уважением – у нас, хоть и в зародышевом состоянии, но уже наблюдается.
Нателла Османлы
Писатель, блогер
