Mo-Nika. Вся наша жизнь игра, или Что предпочитаете вы – игру или реальность?
- Я влюбился! Наверно, мы поженимся.
Сообщение было настолько сенсационное, что Орхан даже не стал убивать друга за то, что тот позвонил в четвертом часу ночи. Ограничился парочкой непечатных слов и горсткой проклятий, и, наконец, спросил:
- И кто же она?
- Монахиня в храме Луны.
- Чтоо…? Опять? – простонал в трубку Орхан, проклиная тот день, когда подружился с геймером.
А наутро влюбленный поймал его в институте и сообщил, что отсутствие жилья мешает ему связать себя узами законного брака с этой самой, прости господи, монахиней… Молодоженам попросту негде построить свою ячейку общества. Ну не в келье же, в самом деле… Одним словом, что по ту сторону монитора, что по эту, а жилплощадь, как выясняется, все равно нужна.
Когда Орхан рассказал мне сию душераздирающую лав-стори, я долго отказывалась верить, что это не выдумка или, как минимум, сильное преувеличение. Но в итоге все же поверила. Потому что, перефразируя одного господина со слишком пафосной фамилией, «чем больше узнаю людей, тем больше понимаю, что они способны на все». В том числе – иметь бурную личную жизнь в компьютерной игре, при этом совершенно забросив ее в реале.
Честно говоря, я не сильна в видеоиграх. Если совсем честно, мои знания о них исчерпываются шапочным знакомством с водопроводчиком Марио в раннеподростковом возрасте. А потому рассуждать с умным видом об этой тенденции вряд ли получится. А с глупым как-то не комильфо. Но, что греха таить, когда раньше я слышала о людях, ушедших в это с головой, то первой моей реакцией было чуть ли не красноречивое покручивание пальцем у виска.
А потом… Нет, не то чтобы поняла фанатичных геймеров, и не то, чтобы стала толерантнее, но… Может, просто начала шире смотреть на жизнь, и тогда в поле зрения, кроме абстрактного человека за компьютером, стало лезть еще многое другое – много других людей, которые, хотя и не приковали сами себя к монитору, но, тем не менее, живут каждый в своем мире, играют какие-то роли и влюбляются в монахинь храма Луны…
Разве, по большому счету, всем мы отчасти не геймеры? Разве я, со своей помешанностью на Кортасаре и магическом реализме – не геймер, если ищу на шумных перекрестках двери в параллельные вселенные, пытаюсь медитировать в пробках и пишу на запотевшем стекле инициалы J.C., втайне гордясь тем, что Кортасар умер в том же 1984-м, в котором родилась я?
Или, разве не геймеры другие – те, что одеваются, разговаривают, курят, едят и скандалят по сценарию любимых кинофильмов? Те, кто в каждой своей жизненной ситуации ищут схожесть с киносюжетами, выстраивают свидания по уже сыгранным кем-то и так запавшим в душу сценариям и ищут в зеркале Марлона Брандо.
Или трудоголики, проводящие по 20 часов в сутки в офисе, и работающие уже не ради денег, не ради карьеры, а просто ради самого процесса…? И видят во сне вереницы отчетов, улетающих на юг, и всерьез подумывают о том, чтобы принести на работу халат и фен.
Или те, кто, мечтая о дальних странах, но не имея времени, денег или просто моральной возможности отправиться в путешествие, пытаются компенсировать это тем, что проводят параллели между Парижем и Баксоветом, Бульваром и Рио-Де-Жанейро, Советской (дай бог памяти, как она сейчас называется) и Италией… И, сидя за чашкой капучино в каком-нибудь кафе, вслушиваются в доносящееся из динамиков пение Френка Синатры и постепенно сами начинают верить, что находятся на Манхеттене. Может, даже на Манхеттене прошлого века – ведь если уж путешествовать мысленно, то тогда не только географически, но и во времени…
Или те, кто больше всего на свете боятся быть как все, а потому до пенсии играют в плохих мальчиков и девочек – и иногда даже очень талантливо… Кто целенаправленно нарушает все правила, включая правила дорожного движения и старается произвести на нового знакомого как можно худшее впечатление, втайне надеясь, что именно этим его и заинтересуют.
Или… Да почти все мы по большому счету те же геймеры – строим себе из подручного материала иной мир, выбираем роль, оружие и живем в этой перпендекулярной реальности, которая одним концом упирается в грешную землю, а другим уходит куда-то ввысь, туда, куда может взлететь только самая смелая мечта или самый отчаянный крик… И мы влюбляемся в кого-то, видя в нем монахиню храма Луны, рыцаря печального образа, принцессу из замка на горе, ковбоя, маленького принца, воплощение Евы и еще массу других образов, только не обычного человека. Потому что любимый человек не может быть обычным по определению. Потому что это всегда наша давняя мечта или мимолетная фантазия, обретшая вдруг плоть и кровь.
И, как очень многое на свете, все это не плохо и не хорошо. Это просто данность. Подобно тому, как человек может жить только в трехмерном пространстве, так и реальность его, по-видимому, должна быть тоже трехмерной (или четырех- или десятимерной), чтобы не было слишком тесно… Только кто-то доигрывается до геморроя от постоянного сидения за компьютером, а кому-то удается соблюдать баланс.
И, кстати, одногруппник Орхана вовсе не стереотипный худосочный неудачник, который сбежал в виртуал, потому что в реале все плохо. Он весьма привлекательный, образованный, успешный, староста группы и пользуется симпатией у женщин, мужчин и домашних животных.
А свой отказ заводить «живые» отношения аргументирует тем, что он заранее знает, по какому сценарию они будут развиваться и к чему приведут… Мол, любовная лодка разобьется о быт или еще о какое-нибудь подводное препятствие. Хотя… Ведь даже в компьютерных играх квартирный вопрос становится знаком деления между влюбленными… Ну что за несправедливость, а?!
Mo-Nika
