Компромисс по Сирии или «химическое противостояние»?
Инициатива России по передаче химических арсеналов Сирии под международный контроль — вне сомнения — дипломатический прорыв.
Отложено начало военной операции США. Россия стала увереннее вести себя на международной арене. Генсек ООН все громче заявляет о необходимости мирного урегулирования конфликта. Кто же выиграл в этой сложной и противоречивой ситуации?
Реальность состоит в том, что президентам США и России стоило бы поблагодарить друг друга за обоюдные услуги по сирийскому кризису. Благодаря инициативе по химоружию Обама смог хоть на какое-то время выбраться из сложной ситуации, в которой он оказался в связи с необходимостью принять радикальное решение по Сирии.
Российский же лидер, в свою очередь, смог продемонстрировать мировому сообществу, что ближневосточные проблемы тесно связаны с интересами его страны и отказываться от них он не собирается.
Даже если речь идет о поддержке одиозного политика. Наряду с этим, правда, Вашингтон представляет ситуацию как жест доброй воли со своей стороны и последний шанс России выступить посредником для спасения лица режима Асада.
Об этом американская сторона дала понять сразу по получении плана России. От Дамаска ультимативно требуют не только присоединения к соответствующим международным конвенциям, но и безоговорочного согласия на уничтожение химических арсеналов. Представитель Госдепартамента заявил, что желание Сирии присоединиться к конвенции по запрету химоружия не сможет заменить его уничтожения.
Но главное состоит в том, что реализация этого плана может натолкнуться на серьезные и непреодолимые препятствия. Не следует забывать, что Сергей Лавров и Джон Керри сумели согласовать лишь основные детали химического разоружения Сирии. Несогласованным остается по-прежнему ряд спорных моментов.
Уничтожение того объема отравляющих веществ, которым обладают сирийские власти – процесс весьма продолжительный по времени, а главное — финансово затратный. Эксперты называют суммы от 300 млн до 2 млрд долларов.
К тому же для оценки объема работы по уничтожению химоружия на месте необходимо централизовать все рассредоточенные арсеналы в одной точке. Это ставит вопрос о транспортировке оружия, а значит, повышается риск его попадания в другие руки.
Помимо всего прочего, Асад уже давно стал для Запада, арабских соседей Сирии фигурой нон грата, т.е. нежелательной. Приостановлено членство Дамаска в Лиге арабских государств, режим находится в тотальной дипломатической блокаде. Из стран региона официальную связь с Асадом поддерживает только Иран.
Сами ведущие государства на предыдущих этапах уже приняли решение о признании объединенной оппозиции единственным законным представителем сирийского народа. Каков же выход из этого политического тупика?
Ведь в конечном итоге под соглашением и другими документами, связанными с передачей и уничтожением химоружия, должна стоять подпись Асада или уполномоченного им лица.
Сложившаяся ситуация придала уверенности и Ирану с его ядерной программой. Не осталась в стороне и Северная Корея, которая вновь возобновила работу завода по производству плутония.
В охваченной войной стране, власти которой дипломатически изолированы от внешнего мира, имеется огромное количество боевых отравляющих веществ. Контролирует ли их Асад?
К тому же их уничтожение не дает режиму Асада никаких гарантий дальнейшего пребывания у власти. От него лишь требуют, не предоставляя взамен никаких обещаний.
Таким образом, планы по контролю над химическим оружием в Сирии могут столкнуться с серьезными проблемами. По мнению международных экспертов, на уничтожение сирийского химического арсенала может потребоваться больше десяти лет. Эта оценка основывается на американском прецеденте: инициатива по уничтожению химического оружия в США стартовала в 1990-х годах, но завершится только к 2023 году. Это не говоря уже о ее предполагаемой стоимости в 35 миллиардов долларов. Кроме того, хотя американский арсенал намного больше сирийского, он не так сильно разбросан по стране.
Не стоит удивляться, что проект ликвидации химоружия не приносит должного успокоения и соседним государствам, а именно Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ и, разумеется, Израилю.
Израиль полагает, что из-за безразличия или даже слабости Запада он может остаться один на один с Сирией и ядерным Ираном. Все это, вероятно, и подвигло премьер-министра Нетаньяху на следующее заявление: «Нам никто не поможет лучше нас самих».
К тому же соглашение не дает ответа на целый ряд вопросов: не будут ли стороны, как это уже не раз бывало во время предыдущих договоренностей, по-разному трактовать положения этого соглашения? Отказываются ли Соединенные Штаты от удара по Сирии? Как Россия будет вести себя по отношению к повстанцам?
Договоренность по уничтожению химоружия в Сирии может столкнуться с серьезными препятствиями, если между Россией и США не будет полного взаимопонимания по всем вопросам.
В противном случае проблема может затянуться и превратиться в длительное «химическое» противостояние.
Само же соглашение можно считать лишь шагом к политическому урегулированию конфликта в этой истекающей кровью арабской стране.
Фикрет Садыхов
