Турецкий демарш
Неординарный август 2008 года запомнится и политикой Турции, - неординарным поведением страны, члена военно-политического блока НАТО.
19 августа Президент А. Гюль освободил из-под домашнего ареста бывшего премьер-министра Н. Эрбакана, который был насильственно отстранен от должности военными в 1997 году по обвинению в «исламистском заговоре». 82-летний глава запрещенной партии «Рефах» был тем человеком, что вовлек А. Гюля в высокую политику. Казалось бы, пустяшный факт, но он весьма симптоматичен. Это знаковое явление, оно говорит о решимости правящих исламистов максимально использовать ситуативные возможности, порожденные кавказской войной.
Турция не обнаружила ожидаемой враждебности к агрессору - России и, напротив, вышла на поверхность дотоле скрываемая неприязнь к США и Евросоюзу. 13 августа премьер-министр Эрдоган сказал Медведеву, что «Российская Федерация и Турция являются дружественными странами, и отношения между этими двумя странами, особенно, в последние годы, быстрыми темпами развиваются во всех сферах жизни, в частности в сфере политики, в сфере торговли, военного сотрудничества». Далее он отметил, что «солидарность Турции с Российской Федерацией имеет огромное значение» в Кавказском регионе «и в будущем еще больше укрепится».
Инициатива Эрдогана по созданию Кавказского дома и вовсе поставила в тупик наших экспертов. Все последовавшие объяснения не задевают главного - мировоззренческого ядра турецкой политики. Курс правящей Партии Справедливости и Развития генерируется ценностями ислама, который враждебен европейскому постмодерну и всем его аморальным проявлениям в виде однополых браков, гей-парадов и прочего непотребства. Вот почему отношения с Россией продиктованы не симпатией к ней, а враждебностью к ее оппонентам - Западу.
Надо отметить тот факт, что ПСР дважды выиграла выборы - случай беспрецедентный в турецкой истории последних 30 лет. Последние досрочные выборы 22 июля 2007 года были названы демаршем народа, – словом, наиболее точно выражающим природу перемен, что вышли на поверхность. Они были названы историчным Поступком народа (demarche), который медленно, но неуклонно вызревал с 20-х годов ХХ века, со времени кемалистской революции. Практически каждый второй голосующий из 85 проц. избирателей выразил доверие ПСР, то есть связывает свое будущее с партией, избравшей девизом два высоких понятия, – Справедливость и Прогресс (буквально:kalkınma). Прогресс – это не «просто» развитие в виде ВВП и новых рабочих мест. Отнюдь. Это качественное развитие - интеллектуальное и этическое совершенствование нации, которое преломляется в различных инновациях.
По сути, партия Эрдогана избрала формулу: Справедливость посредством достижения Прогресса и Прогресс через обеспечение Справедливости. Надо проникнуть в тайну слова, чтобы понять что движет руководителями этой партии, ее лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом. Примем во внимание привычки человека, побывавшего в застенках, и потому четко разделяющего «замысел» и «публичное слово». Примем во внимание характер турецкой Конституции, весьма категоричной по части запретов, чтобы констатировать: здесь нельзя проникаться слишком большим доверием к речам на злобу дня. Чтобы не быть голословным, процитируем статью 4-ю Конституции: «Положение статьи 1-й Конституции, устанавливающей форму государства как Республику, положения статьи 2-й о характеристиках Республики и положения статьи 3-й не могут быть исправлены, и при этом не могут вноситься предложения об их изменении». Осмотрительность никогда не бывает излишней в стране, где гласное сомнение в правильности трех статей является правонарушением.
Cвоей победой ПСР была обязана электорату, который выступил против вмешательства в политику военных и заявил о необходимости дальнейшей демократизации страны. «Результаты выборов сравнимы с демаршем народа», - писала тогда одна из газет. «Почти каждый второй избиратель отдал свой голос за ПСР. Все это окажет воздействие на новые президентские выборы», - предвидела другая газета, по мнению, которой «на избирательных участках родилась новая Турция». По итогам подсчета 100 проц. бюллетеней ПСР, набрав 46,66 проц. голосов избирателей, показала один из самых высоких результатов за время существования в Турции многопартийной системы. АКП получила 342 депутатских места, Народно-республиканская партия - 112, Партия националистического движения - 70, независимые депутаты - 26 депутатских мест.
Нет большого смысла в том, чтобы освещать последующие события, как-то: избрание президентом А. Гюля, выступления турецкого генералитета, инициирование судебного иска против ПСР. Они отражают ведущую тенденцию турецкой жизни, которая пробивает себе дорогу через массу, казалось бы, незначительных эпизодов.
Дело в том, что Эрдоган и его правая рука Гюль олицетворяют собой успех «политического Ислама» в Турции – стране, настоятельно требующей смены поколения политиков и демократических реформ для преодоления почти 80-летнего периода кемализма. Кемализм с самого зарождения был явлением, присущим верхам турецкого общества, будучи выражением светского национализма, он отторгался, теми, кого, собственно, называют «народом». И об этом есть резон поговорить подробно.
Крах Османской империи в 1918 году и оккупация страны англичанами и греками были восприняты как вселенская катастрофа. С империей была существенным образом связана самоидентификация османского турка. Победа кемалистов в освободительной войне 1919-1922 годов означала рождение национального государства. Мустафа Кемаль провозглашает свой «Национальный обет», он начинает воссоздавать Турцию в совершенно в новом качестве, как светскую республику. Его реформы глубоко пропахивают все области жизни - религиозную, культурную, бытовую. Имперский народ, никогда не идентифицировавший себя по национальному признаку, а только по религиозному, внешне привыкал к национальному государству. Народ, для которого его принадлежность к исламу была главнейшей самохарактеристикой, перенес и ликвидацию халифата и религиозные запреты, проводившиеся, кстати, в довольно грубой форме. Турок покорно снял с себя феску, которая была для него символом достоинства, и надел доселе презираемую шляпу.
Народ был внешне лоялен властям и подчинялся реформам Кемаля. Но отсюда не следует, что он духовно принял кемализм и его идеологию модернизации и вестернизации. Кемалистская идеология турецкими крестьянами безоговорочно отвергалась. Примеры такого рода отразились в литературе. В частности, в романе Халиде Эдиб Адывар (1883-1964) «Убейте блудницу», народ линчует патриотку-учительницу, пытавшуюся проповедовать идеологию национализма в деревне. В романе Якуба Кадри Караосманоглу (1885-1974) «Чужак», бывший офицер Джамиль, поселившись в анатолийской деревне, посвящает себя проповеди идей Кемаля, и убеждается в том, что анатолийские крестьяне лишены национальных чувств. «Мы не турки, а мусульмане»,- говорят они. Национально-освободительная война оставалась в их понимании Джихадом, борьбой за ислам. Созданные в 20-х годах для пропаганды национализма в деревнях «турецкие очаги» быстро превратились в традиционные кофейни. В годы, когда правительство действительно следило за запретом на религиозное обучение, крестьяне тайно изучали арабский язык и Коран. В деревнях это явление было почти повальным. Отсутствие протестов объяснялось наличием верноподданнической психологии.
В этом противоречии между светским национализмом и религией заключено своеобразие новейшей турецкой истории, ее интрига.
Политическое отчуждение власти от народа произошло в годы властвования проамериканской Демократической партии (1946-1961), свергнутой военными из-за угрозы авторитаризма. После либеральных реформ Тургута Озала (1983-1989), похоронивших этатизм, от наследия Ататюрка остался только принцип лаицизма - светскости. Сузилась и социальная база кемализма - до представителей высшей знати и части среднего класса. 90-е годы прошлого века в Турции - это время борьбы прозападных и националистических партий с исламистами. Особенность идейной атмосферы - на словах все клялись в верности заветам Кемаля Ататюрка, но в реальности они подрывались и теми, и другими. Если либералы добивались сокращения экономической роли государства, то исламисты критиковали светские нормы бытования и ориентацию страны на Запад.
Первая попытка исламистов реализовать свои проекты завершилась провалом. Постановлением Конституционного суда от 1998 года правящая партия «Рефах» («Партия Благоденствия») Неджметтина Эрбакана была объявлена вне закона за «антисветскую деятельность», а ему самому было запрещено заниматься политической деятельностью. Запрет пришелся на духовную ситуацию с таким показателем: в 1999 году 90 проц. опрошенных турок сказали, что соблюдают пост во время Рамадана.
Победа в ноябре 2002 года ПСР, поданных как умеренных исламистов, повязывающих галстуки, была адекватно оценена в Европе, - соответственно масштабу события. Наиболее типичное, усредненное мнение высказала испанская газета «Паис»: «Оглушительная победа в Турции партии с исламскими корнями смела старый политический порядок этой евразийской страны и стала самым значимым изменением в стране со времен образования республики 79 лет назад. Трудно переоценить важность того, что страна - член НАТО, кандидат на вступление в ЕС и решительный союзник США в этом регионе, отдала подавляющее парламентское большинство партии, которая существует всего год».
Турецкий исламизм представляет собой новое явление в жизни мусульманских стран, его история будет полна сюрпризов - этих неизбежных свидетельств конфликтного взаимодействия исламской и западной цивилизаций.
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Редакция не несет ответственности за позицию автора
