Падение Рейкьявика
Победить Исландию, любили до сих пор говорить исландцы, не может никто – даже вулканы.
Мировой экономический спад и финансовый кризис надолго отучат их от такой заносчивости: исландское правительство всем составом стало первой жертвой кризиса в Европе. Плюс, конечно, все пострадавшее население. В Рейкьявике в конце января сначала начали уходить в отставку поодиночке отдельные министры и финансовые чиновники, затем развалилась правительственная коалиция, а ближе к ночи на 27-е января объявил о собственной отставке и отставке кабинета премьер Гейр Хорде. Внеочередные выборы в стране могут пройти уже в феврале или марте (вместо 2011 года). «Худшее, что могло произойти, произошло, - сказал Хорде. – На наш экономический кризис наложился политический, и теперь пострадает доверие к Исландии».
Судя по массовому ликованию на улицах столицы по случаю такого драматического поворота уже утром 27-го января, подавляющее большинство его соотечественников считают, что произойдет все как раз наоборот. Почти всю неделю до этого десятки тысяч исландцев занимались демонстрациями в поддержку отставки правительства и назначения досрочных выборов. В таких политических аутодафе (на площадях жгли чучела премьера и министров) участвовали 30-32 тыс человек, что составляет примерно 10% от населения Исландии (320 тыс человек). 30-тысячные демонстрации - это для любой страны вовсе не малое число. Но если на улицы высыпает 10% населения, то это уже попахивает революционным подъемом. Исландцы так и окрестили протестные выступления – «домохозяйственная революция» - «household revolution». Не потому, что во время маршей они отчаянно колотили в кастрюли и миски, а потому, что в стране не осталось ни одного домашнего хозяйства, которое не потеряло, много, мало или вообще все, в бушующем кризисе.
Все, что произошло в Исландии – можно сказать, воплощение, квинтэссенция самых отвратительных сторон искусственно созданного финансового мирового кризиса. Правительство страны сыграло в нем особую роль, поскольку ничего не делало для того, чтобы остановить целенаправленное, безумное превращение государства в один сплошной, ничем не регулируемый хедж-фонд, аппарат для спекуляций на «гнилых займах», безумство внешних заимствований для продолжения таких игр. А в конечном счете – полное, лавинное банкротство всего банковского организма.
Сказать, что Исландия более всех пострадала он кризиса, это все равно, что назвать Атлантику озером. Историю «падения Рейкьявика» уже считают хрестоматийной. Она началась в последние годы прошлого века, когда финансовые рынки были либерализованы до трансформации внутренних в один глобальный. Это не есть зло само по себе. Оно пришло уже в самом начале XXI века, когда весь западный мир охватил легкий спад, Япония растранжирила миллиарды из своих пенсионных фондов, повсеместно упали банковские учетные ставки, а в Исландии они оставались высокими. Покупать исландские ценные бумаги было выгодно, и деньги ринулись в Рейкьявик: из Токио, Лондона, Парижа, Нью-Йорка, Гонконга, Москвы…
Исландия, которая была известна только сельдью, треской, термальными источниками и удручающе дорогим алкоголем, стала инвестиционным раем. Дела казались такими успешными, что все исландские банки наделали под свои бумаги долгов почти ровно на 120 млрд долларов - в шесть раз больше, чем весь годовой ВВП страны! Такого рода вещи обычно первейший признак того, что пузырь вот-вот должен лопнуть. Но этого никто не хотел видеть. В прошлом году он лопнул. Крона обесценилась мгновенно на четверть. Правительству пришлось национализировать все три крупнейших банка страны - Kaupthing, Landsbank и Glitnir - и взять на себя обеспечение гарантий по вкладам.
Исландия буквально за несколько дней превратилась в государство-банкрот. Поскольку одновременно, ох как часто это бывает в мире «большой игры», страна обрела репутацию финансового парии, некоего европейского сумасшедшего, Рейкьявику никто уже не хотел давать деньги. Ему пришлось просить взаймы у России и МВФ. Последний на середину января выдал «термальному государству» уже 10 млрд долларов. Вошли в положение братья-викинги: Дания, Норвегия, Финляндия и Швеция, сформировав кредит в 2,5 млрд долларов. Но этих денег не хватит, если можно так выразиться, даже до обеда. Теперь страна осталась с колоссальными долгами, которые придется выплачивать, в том числе и грядущим поколениям.
Страна, на территории которой можно разместить Бельгию, Голландию и дюжину Люксембургов, имеет население среднего европейского города. Но оказывается – еще и страшные финансовые аппетиты.
Кто последует за Исландией – сказать трудновато. Но кандидаты есть. У исландского кабинета, правда, было гораздо больше грехов, но никто в Европе из нынешних лидеров уже не чувствует себя в полной безопасности. В Прибалтике волна протестных выступлений уже прокатилась по Латвии, Литве и Эстонии. И это отнюдь не конец, а лишь начало. В Восточной Европе в состоянии патологического финансового похмелья находится Венгрия, где оппозиция тоже требует крови. У мадьяр дела обстоят ненамного лучше, чем у исландцев.
Во Франции в предстоящий четверг объявлена первая за последние два года всеобщая общенациональная забастовка. Она еще даже не начиналась, но парижские газеты уже окрестили предстоящее 29 января «черным четвергом». Бастовать намерены железнодорожники, авиадиспетчеры, журналисты, учителя, почтальоны, медики и даже… банковские служащие. Организаторы ставят в упрек президенту Николя Саркози, что он делает для стимулирования экономики и борьбы с кризисом не то, что нужно – помогает частным банкам и компаниям. Вместо того чтобы стимулировать новые рабочие места и сохранять старые. Саркози, конечно, не ждет прощание с президентством, но, с его горячностью, он может и убрать кого-нибудь из правительства.
Британия, завершив ушедший год со вторым последовательным квартальным падением объема ВВП, официально и твердо вступила на путь спада и политических проблем. И хотя пока никто не собирается уходить там в отставку, никто и не уверен в том, с какими цветами, красным лейбористов или синим консерваторов, Соединенное Королевство выйдет из кризиса. Выборы на островах могут быть назначены уже на лето этого года, и кризис отнюдь не будет способствовать победе ни ныне правящих лейбористов во главе с Гордоном Брауном, ни давно не правящих консерваторов.
В Европе разве что канцлер Ангела Меркель, которой предстоят 27 сентября выборы, может, в некотором роде, «рассчитывать на кризис». Железный немецкий характер и тевтонская обстоятельность всегда подвигали немцев не производить резких телодвижений в кризисные времена. Так что Меркель, вероятнее всего, предпочтут «оставить на второй срок». Это, конечно, если кризис не выкинет еще какие-нибудь неожиданные коленца.
Андрей Федяшин, политический обозреватель
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Редакция не несет ответственности за позицию автора
