Художница Ирина Шейтман: «Наш бакинский акцент - как опознавательный знак в чужой стране…»

Новый гость рубрики «Наши за рубежом» - Ирина Шейтман, наша соотечественница, вот уже многие годы проживающая с семьей в Хьюстоне.

В декабре прошлого года в Баку прошла интересная выставка под названием «Тайны Венецианских Масок», где были представлены, в том числе, и несколько работ Шейтман. Сама она не смогла приехать, но картины для экспозиции прислала. Воспользовавшись таким хорошим случаем пообщаться, я написала ей, предложив сделать интервью в новую рубрику. Ответ не заставил себя долго ждать. Уже на следующий день мы вовсю беседовали по скайпу…

«Город юности моей…»

- Вы родились и выросли в Баку, живете сейчас в Хьюстоне. Как получилось, что Вы уехали в Америку?

- Собственно, из Баку мы с супругом уехали в 1983 году, - молодыми специалистами в Сургут. Оттуда в 89-ом в Америку. Сейчас в эмигрантской среде стало модным писать воспоминания о жизни «до и после». Можно, я не буду одним из этих авторов? Более двадцати лет с семьей живу в Хьюстоне, который стал для нас вторым домом. Здесь родился младший сын, женился старший и, увы, появились могилы близких…

- Какие первые потрясения Вы пережили, приехав в Штаты?

- (задумалась) Пожалуй, первый шок мы испытали, когда попали из хмурой и голодной Москвы в Вену. Там все было богато, красиво, непонятно. Одним словом, Венская сказка! Потом были Римские каникулы. И вот мы в Нью-Йорке. Конечно, мы читали об одноэтажной Америке и слушали песню «небоскребы, а я маленький такой...».

Как и многие поколения эмигрантов до нас, мы попали в Бруклин. Первое впечатление было как от суматошного балагана: грохочущее почему-то над головой, а не под землей – метро, рекламные перетяжки через улицу, чугунные пожарные лестницы на фасадах домов, боязнь спросить кого-то на улице – а вдруг меня не поймут. На мое удивление меня понимали! Не понимала я, что мне отвечают... «Ах, так вы новенькие! Добро пожаловать в Америку!» На этом нью-йоркская уличная любезность заканчивалась. После эйфории первых дней наступил страх: а что дальше, как жить?! И мы брались за любую работу - убирали чужие дома, водили такси, шили, готовили, ухаживали за стариками. И учились... выживать. Нам помогали совершенно посторонние люди и не помогали те, от кого мы помощи ожидали.

- Чему научила Вас жизнь в этой стране?

- Научила ли жизнь в этой стране, или мы просто стали старше и чуть-чуть мудрее? В этой стране не имеет большого значения, сколько у тебя дипломов и бумажек. Покажи сам, что ты умеешь. Будь специалистом в своем деле и добьешься признания. Однако хорошее образование не помешает, и надо, чтобы еще немного повезло, так сказать, оказаться в нужном месте в правильное время... А общечеловеческие проблемы одинаковы везде: так же стареют наши родители и отбиваются от рук дети. Только поставишь сыновей на ноги, а их уже уводят обаятельные блондинки... шучу, мы своих “gəlin” любим (смеется).

- Скажите, а когда в последний раз Вы были в Баку? Какие впечатления?

- После эмиграции в первый раз я попала в Баку в 2003-м году. В Хьюстоне кто-то показал мне домашнее видео родного города: улицы, бульвар, парапет, какую-то чайхану... И защемило сердце. Сказала себе, хочу в Баку, хотя бы на пару дней! Мы взяли сыновей – старшему тогда было двадцать, младшему одиннадцать – и полетели в родной город. А второй раз я была совсем недавно, в апреле 2012 года.

Все дни пребывания в Баку меня не покидало чувство удивления. В первую очередь удивил изменившийся облик города. Конечно, город растет и хорошеет. Новые сооружения потрясают. Но пропадает тот самый бакинский колорит, своеобразное обаяние южного приморского города. Улицы, прилегающие к бульвару, застроены высотными зданиями, закрывающими вид как с моря на город, так и из города на море. Конечно, старые кварталы давно требуют реконструкции, но не полной замены. Поразили молодые девушки в платках. Поразило обилие дорогих бутиков и ресторанов.  А еще поразили пробки на дорогах, хотя сами дороги стали лучше.

«Судьба разметала нас по миру…»

- Из вашей автобиографии известно, что Вы закончили архитектурный факультет Азербайджанского инженерно-строительного института. Это было Вашим решением или родители Вас подтолкнули?

- Вся моя семья, так или иначе, связана с нефтяной промышленностью: дед, родители, муж. И только я изменила этой традиции. Родители поддержали мой выбор. Учиться мне очень нравилось, что я и продолжаю делать по сей день.

В АзИСИ очень хорошо преподавались теория и история искусств и архитектуры, у нас были замечательные педагоги, знатоки и энтузиасты с большой буквы! Весь этот запас мне помогает по сей день.

- Поддерживаете ли связь с сокурсниками и друзьями детства?

- Да, поддерживаю! Хотя судьба здорово разметала нас по миру. Кто-то остался в Баку, кто-то в ближнем и дальнем зарубежье, кто-то в Америке. Я с огромным удовольствием встретилась с одноклассниками в 2003 году. И хотя из всего класса в Баку осталось человек десять, но все они поддерживают тесную связь, и даже дети переженились! Знаете, юношеская дружба – самая крепкая. И даже если что-то не клеится или возникают какие-то трения, то, бывает, махнешь рукой: мы же столько лет вместе, нас многое связывает, мы такие сложности преодолели вместе, мы почти родные, а родню не выбирают.

Когда у нас бывают домашние приемы, то собирается 10 – 12 пар, и почти все – бакинцы. Большинство – нефтяники, закончившие АЗИ. Не только мы учились вместе в институте, школе, детском саду. Работали и учились вместе наши родители! Линии судеб с моей ближайшей институтской подругой мы прослеживаем до наших прабабушек, которые выгуливали наших малолетних мам в скверике. Потом мы были свидетелями друг у друга на свадьбах. Теперь мы почетные гости на свадьбах наших детей (улыбается).

«Хочется приносить в мир красоту и радость…»

- Вы работаете в технике батика (роспись по шелку – прим. автора) -  одной из самых сложных в изобразительном искусстве. Чем привлекателен для вас этот жанр прикладного искусства?

- Знаете, на самом деле – шелк очень капризный материал. И в работе, и в экспозиции (боится прямого света, влаги, пыли). Не всякая шелковая ткань годится для росписи, что-то изменить практически невозможно. Иной раз потратишь уйму времени и усилий на подготовку, а краска не ложится или растекается. И все – надо начинать сначала! Но мне нравится... Нравится сочность красок, интересные эффекты, пластика, графичность.

- Кто на Вас оказал наибольшее влияние в творческом плане? Есть ли для  Вас эталон в мире живописи?

- Не побоюсь повториться, мне повезло с учителями, у нас были замечательные педагоги в АзИСИ. Думаю, под этим подпишутся все выпускники Архитектурного. В нас заложили прекрасную базу классического рисунка и живописи, на которой можно развивать собственную манеру, искать свои пути. Кроме того мы учились и учимся друг у друга.

Пока Вы не спросили, что является для меня эталоном в живописи, я об этом не задумывалась. Я люблю то искусство, которое несет в себе заряд позитива, жизнеутверждения. Я люблю яркие краски, эмоции через край - даже если с легким налетом романтизма. И это тоже, наверное, происходит откуда-то из детства, нашего южного солнца, истории, традиций, разноязыкой культуры, нашего чувства юмора. Мне близки импрессионисты и я очень люблю стиль «арт нуво» (модерн, новое искусство – прим. авт) и в живописи, и в архитектуре. Иногда подражаю, чуть-чуть, авторам русского авангарда.

Из современных архитекторов я просто преклоняюсь перед Захой Хадид, обожаю творчество Фрэнка Гери.

- Что Вам больше нравится – процесс создания картины или уже ее готовый вид?

- Процесс, пожалуй, больше. Есть надежда, что в конце получится что-то хорошее.

Я – сова, наиболее плодотворное время дня для меня – вечер. Могу работать до глубокой ночи. А потом утром я первым делом подхожу к мольберту или столу и смотрю, что сделано за вчерашний день. Иногда окончательный продукт мне совсем не нравится, и тогда я щедро делюсь им с мусорной корзиной!

Хочется своим творчеством приносить в мир красоту и радость, хочется, чтобы мои работы вызывали у зрителей положительные эмоции.

- Для художника персональные выставки важное событие. Вам запомнилась какая-то выставка особенно?

-  Конечно, персональные выставки это очень важное событие. Во-первых, ты можешь показать свое творчество более полно, в динамике, во времени. Есть возможность представить разные направления, материалы. Ну и сам автор, так сказать, в свете прожекторов.

Вот из серии забавных историй из личной жизни. В 2005-ом году в Русском культурном центре в Хьюстоне проходила моя персональная выставка «Из дальних странствий возвратясь». Русский центр, естественно, соседствует с русским магазином. Хозяин магазина решил сделать мне что-то приятное и подарить коробку конфет.  Но прежде он спросил у моего сына, которому тогда было 12 лет и который играл на открытии выставки на рояле, какие конфеты любит твоя мама? Сын поморщил нос и сказал: - Вообще-то мама любит морепродукты... И вот, в самый разгар действия, появляется хозяин магазинчика с мешком замороженных крабов перевязанным, как положено, ленточкой (смеется)…

«Если бы женщины управляли миром, мир был бы лучше…»

- Сейчас, когда дети взрослые, творчеству удается уделять больше времени?

- В браке я почти 32 года. У нас мальчик и ... еще мальчик. Правда, теперь еще есть невестка.

Сейчас, когда дети выросли, безусловно, стало легче, появилось свободное время. Конечно, можно наложить этот вопрос на мои ответы о разнице между женщиной-художником и мужчиной. Кто-то может мне возразить: - Ну вот! О каком творчестве или достижениях может идти речь, когда надо заботиться о семье?! Ну какой креатив между кастрюлей и сопливым носом?! И это правда... (смеется)

- Как родные и близкие оценивают Ваше творчество?

- Хороший вопрос… Так как никто из моих близких сам не рисует, то им нравится все, что я делаю.

- Живопись для Вас – это больше работа или хобби?

- Боюсь, что скажу банальность (улыбается). Когда живопись становится работой, она превращается в ремесло. Скорее мое творчество - это отдушина и всегда эмоции!

- Что Вы думаете о дискриминации женщины, как творческой личности? Она еще существует, или в Штатах этот стереотип уже умер?

- Могу сказать, что дискриминация в какой-то мере существует, просто это неравноправие всячески камуфлируют и «заметают под ковер». Зайдите в любой класс художественной школы - как для детей, так и для взрослых – большинство девочки и женщины. А посмотрите на любую выставку или салон – одни мужские имена! То же и в архитектуре. Конечно, есть Заха Хадид и многие другие, успешно возглавляющие отделы и целые компании. Но! Что бы добиться равных прав нам приходится брать больше, нести дальше, прыгать выше, бороться настойчивее. В Америке женщины архитекторы и дизайнеры интерьеров чаще открывают свои компании, чем мужчины. Потому что так им легче пробиться в бизнесе.

-  Какой Вы видите современную женщину?

- Вы знаете, я не берусь говорить от имени всех женщин. Выскажу свое частное мнение.  Если бы женщины управляли миром, мир был бы лучше. Не знаю, в какой момент истории мы упустили бразды правления, а жаль. Где он, матриархат! Мы же, как Катиатиды, несем на себе нагрузку от всего, что выше нас - всей надстройки общества и экономики. Нас по статистике больше, мы живем дольше (при всех формациях), формально у нас равные права, но мы проходим более длинный путь к тем же должностям и позициям, что и мужчины. Даже в Конгрессе США по результатам последних выборов доля женщин составляет 18,3%! Конечно, это лучше, чем 0,2 % в 1917-ом году. Сестры, подруги! Хватит жаловаться! Нам ничего не принесут на блюдце. Давайте брать сами!

- Какая разница между женщиной-художником и мужчиной-художником?

- Затрудняюсь однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, женщины романтичнее мужчин и эмоциональнее. С другой стороны женщину всегда больше волнуют проблемы семьи, детей и это тоже отражается в искусстве.

«Не прерывайте живую связь друг с другом…»

- В какой обстановке Вы любите работать?

- Чтобы не мешали (улыбается). Могу рисовать на улице, в толпе. Даже те, кто заглядывают через плечо, мне не мешают, если не дают советов. Дома люблю работать под музыку. Обычно перед началом нового проекта «разгребаю завалы» в студии, выкидываю наброски, расчищаю стол.

- Идеальный день начинается с идеального утра. Какое Ваше идеальное утро?

- Как я уже говорила, я  – сова. То есть идеальное утро - это когда можно спать сколько спится. Не звонит будильник или телефон, не зовут дети, не тычет в бок холодный мокрый нос собака (смеется).

- Что Вам больше всего доставляет удовольствие в жизни?

-  Общение с детьми, путешествия с мужем, вечер в компании друзей, результаты творчества. Список довольно-таки длинный...

- Каким для Вас был уходящий год? Несколько слов о планах на будущее.

- Год был насыщенным и плодотворным. Постараюсь не снижать темп. На ближайшее время запланирована поездка в Таиланд. Надеюсь привезти оттуда новые впечатления, знания, идеи для новых работ. Мне бы очень хотелось еще раз посетить Баку. А еще лучше – приехать с большой подборкой своих работ и провести персональную выставку.

- И в завершении нашей беседы. Как живется азербайджанцам в Хьюстоне?

- Я бы заменила слово «азербайджанцы» на «бакинцы». И не потому что я пытаюсь быть политкорректной. Уверяю Вас, здесь мы давно уже не делимся на азербайджанцев,  евреев, русских и т.д.: бакинцы - вот нация. Нас связывают наше происхождение, наши корни и наше настоящее. А наш неистребимый бакинский акцент и вовсе опознавательный знак «свой-чужой»! На второй минуте общения безошибочно узнаешь земляка, а через пять минут разговора находишь общих друзей, родственников, соседей по старому двору и т.д. Между прочим Баку и Хьюстон – города-побратимы. 

Как написал в своем стихотворении «Родство по слову» А. Городницкий:

«Родство по слову порождает слово...

Родство по слову создает народ».

- Что Вы можете пожелать разбросанным по всему миру нашим соотечественникам?

- В преддверии Нового года хочу пожелать всем мира и спокойствия. Будьте здоровы и счастливы! Не прерывайте живую связь друг с другом. Помните, откуда все мы родом.

Беседовала Ругия АШРАФЛИ

Фото из личного архива художницы