Решад Азиз. Торговый центр «Вестгейт» в Кении и эволюция войск специальных операции
Не так давно страницы газет и выпуски новостей на телевидении пестрели сообщениями о нападении 21 сентября 2013 г. террористов на торговый центр «Вестгейт Молл» в столице Кении Найроби.
В ходе многочасового штурма торгового центра, захваченного террористами сомалийской группировки «Аль-Шабаб», полицейскому спецназу удалось взять здание под контроль – однако окончательная зачистка торгового центра продолжалась и после того, как было объявлено о прекращении операции.
Причины подобной варварской акции – месть. Террористы назвали свою вылазку местью за военную помощь, которую Кения оказала властям Сомали в наведении порядка в стране и в борьбе с движением «Аль-Шабаб». В ходе захвата погибло более 60 человек, около 200 получили ранения.
Точное число погибших уточняется по сей день, так как все еще разбираются завалы, образовавшиеся после пожара и обрушения перекрытий той части здания, где засели боевики с заложниками.
Однако уже ясно, что среди погибших — члены семьи президента Кении, а также граждане Великобритании, Канады, США, Франции, Южной Кореи. Данная акция стала самой кровавой в Кении с 1998 года, когда при теракте в посольстве США погибло более 200 человек.
Данный факт и решил один из основных вопросов, минимизировавших количество жертв в результате захвата популярного торгово-развлекательного центра.
В Кении после данной акции было принято решение о реформировании оборонного сектора, в частности сфер, которые затрагивают деятельность «спецназа» - а именно так в просторечье называют войска специальных операций.
Исторически, Кения отличалась достаточно консервативным подходом к каким-либо преобразованиям в структуре Вооруженных Сил – в ходе масштабных либерально-демократических преобразований конца 1990-х система была настроена на предотвращение любого даже отдаленного влияния вооружённых сил на политическую деятельность в стране и всякие попытки что-то изменить воспринимались прямо-таки «в штыки».
Однако, как показала практика, акция террористической группировки «Аль-Шабаб» продемонстрировала все недостатки, в частности недостаток координации различных спецподразделений – синдром, который наблюдается и во многих странах постсоветского пространства.
Для более детального рассмотрения необходимости реформ в столь специфической сфере, как Вооруженные Силы, в контексте использования и управления войсками специальных операций, необходимо обратиться к истории, ибо традиционно, именно войска специальных операций использовались в качестве одного из наиболее действенных военно-политических инструментов, используемых для усиления своего политического и военного влияния за рубежом.
По общепринятому определению, войска специальных операций вооруженных сил страны представляют собой специально созданные, обученные и оснащенные формирования сухопутных войск, ВВС и ВМС, предназначенные для решения специфических задач в интересах достижения военных, политических, экономических и психологических целей на территориях, принадлежащих или захваченных иностранными государствами, а также в географических районах, представляющих для самой страны особый политический интерес.
Подобные формирования находятся в постоянной готовности к немедленному использованию, как в военное, так и в мирное время и могут выполнять поставленные задачи совместно с силами общего назначения и самостоятельно.
В зависимости от решения руководства страны – если это вызвано политическими и военными соображениями – то действия войск специальных операций могут не отвечать международным правовым нормам, однако полностью отражают интересы страны. Подобные операции, помимо того, что носят тайный характер, находятся под непосредственным контролем высшего военного руководства.
По окончании Второй мировой войны войска специальных операций претерпели существенную эволюцию. Противодействие Запада процессу национально-освободительных движений в странах «третьего мира», антиарабская позиция в проведении политики на Ближнем Востоке, а также повсеместное наращивание военного присутствия за рубежом вызвали активизацию в конце 70-х - начале 80-х годов террористической деятельности, направленной против граждан, учреждений и объектов западных государств за рубежом.
В этой связи в 80-90-е годы противодействие терроризму стало одной из основных функций войск специальных операций. Причем нередко со стороны Запада «террористическими» объявлялись действия сил национального и социального освобождения и под этим предлогом против них проводились подрывные операции, в том числе военного характера.
Со временем диапазон действий расширился, и формирования войск специальных операций стали привлекаться также и к борьбе с наркобизнесом и другими видами организованной преступности национального и международного масштаба. Кстати говоря, подобный вид деятельности рассматривается в условиях глобального политического пространства как весьма эффективный способ укрепления позиций отдельных стран в военно-политической области за рубежом в целом.
Тем не менее, при самом современном оборудовании на сегодняшний день, по оценке экспертов, главным недостатком войск специальных операций в определенных странах – включая и постсоветское пространство – является их разрозненность, подчиненность в зависимости от целевого предназначения штабам разных видов вооруженных сил, а также отсутствие центров, которые на постоянной основе могли бы осуществлять планирование и управление комплексным оперативным использованием, вырабатывая единую базовую боевую подготовку.
В этой связи во многих европейских странах, в том числе и в США и Израиле еще в 70-80х было принято решение о структурной модернизации вооруженных сил с учетом интересов политического руководства стран, нацеленного на вывод войск специальных операций в отдельную структуру.
С учетом вышесказанного, остается констатировать, что многие страны на постсоветском пространстве все еще пользуются старыми уставами, тогда как на дворе уже 21 век со своими проблемами и задачами, выполнять которые необходимо все более слаженно и политикам, и Вооруженным Силам государств. А без адаптации к новым вызовам, к сожалению, происходит нечто напоминающее то, что многие запомнят как «кровавую субботу» в Найроби.
Решад Азиз,
военный аналитик
