ПРАВИЛА ЖИЗНИ. Вагиф Самедоглу: «Мое внутреннее «Я» - это не человек. Это – Суд, самый негуманный на свете…»
(5.06.1939 – 28.01.2015)
Народный поэт, сценарист, драматург, музыкант, член Союза писателей Азербайджана, заслуженный деятель искусств Азербайджана, лауреат премии «Хумай», кавалер государственных орденов «Шохрат», «Шараф», «Истиглал».
То, что меня любит молодежь, по-видимому, происходит от моего неуважительного отношения к собственной старости и любви к молодым.
Иногда надо «повыпендриваться» перед молодыми. Это снижает сахар в крови.
Бесполезно доказывать молодому человеку то, чего он не увидел сам. Всему можно научить юношу, кроме Опыта.
Старость, старость… Вспомнилось, как однажды, когда я был очень молодым, встретил на улице легендарного, уже пожилого ханенде Хана Шушинского. А когда я подошел к нему, поздоровался и спросил: «Как дела?», он дал неожиданный ответ: «Подлость лучше старости».
Читайте по теме:
«… На сумрачной плоскости стены угасло окно…» - не стало Вагифа Самедоглу…
О любви
Он и Она. Никакими теориями, философскими постулатами, интуитивными догадками этого не постичь. Это все равно, что вычислить цифрами существование Бога. У меня нет под рукой теоремы, по которой я мог бы подойти к этой задаче.
Новыми в мире были только Ева и Адам, все другие - повтор, с изменениями, как в музыке квинтовый круг. Да, стало другим и рыцарство, но оно существует.
Все расставания в этом мире начинаются со слова «здравствуй». Если в семье пропала любовь, то, думаю, тут выход один – надо расходиться… Порой тяжело, мучительно больно принять это решение, хуже может быть только развод с Богом.
Пылкая любовь – это быстро гаснущий огонь. Любовь должна тлеть, и ей, чтобы она не потухла и не задохнулась, нужен постоянный доступ кислорода. А со свежим воздухом нынче везде проблемы. В наше время загрязнена даже экология любви.
Мужчина, который становится джентльменом в присутствии женщины - притворщик. Настоящий джентльмен - тот, который уверен, что его видят, даже если он один в пустыне. Для него весь мир - замочная скважина или видеокамера. Откуда смотрят на него, снимают на пленку. И он не станет, простите, ковыряться в носу, ходить неопрятным, даже когда он в одиночестве.
Себя импозантным и джентльменом не считаю. Не получилось у меня. Быт и обстоятельства оказались сильнее. Я проиграл.
О себе и творчестве
Я оказался хитрее природы, и в поэзии не стал повторять отца. Избрал свой путь. Да и возможно только благодаря этому стал тем, кем стал – Вагифом Самедоглу. В противном случае ничего не добился бы в литературе. Наверное, в каком-нибудь ресторане играл бы джаз на фортепиано…
Приблизиться к достижениям Самеда Вургуна (отцу – ред.) Юсифу и мне очень сильно помешал Самед Вургун. Своим талантом и бесподобным языком.
Мое внутреннее «Я» - это не человек. Это – Суд, самый негуманный на свете, где присутствуют судья и обвинитель, но нет адвоката и публики.
У меня нет любимых авторов, пусть их жены любят. У меня есть любимые литературные произведения. Их сотни!
Иногда бывает даже интересно читать себя. Особенно, когда жена говорит: «Милый, оказывается, ты был умным в молодости…»
Не люблю газетчиков, у которых уже есть свой ответ на собственный вопрос.
Первое чудо я пережил в детстве с первой прочитанной книгой. Это был роман "Робинзон Крузо".
Разве хорошая литература может быть чужой? Стихи Пушкина – это зарубежье? Ведь Чехов - один из самых дорогих, родных людей. Маугли не наш? Вот, читая Физули, испытываю тот же душевный комфорт, что и с томиком Пастернака. Ей Богу, нет для меня зарубежной литературы.
Но самым главным чудом своей жизни до сих пор считаю свою учительницу музыки, Анну Яковлевну Копелевич. Красавицу-еврейку, чудного музыканта, которая десять лет не только учила меня играть на рояле, но составляла для меня планы: что читать, на какие концерты ходить, какие музеи посещать в Москве и т.д. Не могу ее забыть, не могу.
Писателю одиночество необходимо. Оно - ареал его существования, время выхода из своего логова мыслей, ассоциаций, слов, звуков, образов.
С людьми, позволяющими себе фамильярность, я не общаюсь. Могу подраться, но иметь какие-то отношения - никогда. Только моя внучка имеет право делать со мной все, что ей заблагорассудится. Но она, ей-Богу, ни разу еще не воспользовалась этим.
В творческой жизни лучше застой, чем перестройка.
Нельзя по стихам делать какие-то выводы о человеческих качествах поэта.
Я не хотел бы быть лично знакомым со многими классиками прошлого. До сих пор жалею, что когда-то прочитал "Разговорные тетради Бетховена". И узнал, каким мерзким человеком, грубым он был.
Поэт может стареть, это необратимо, но стариком не должен становиться.
Самое главное - не ныть. Ни физиологически, ни психологически. Писатель кончается тогда, когда начинает писать, как старик.
Пребывание в постоянном счастье - это тяжелое, психическое
расстройство. А я нормальный человек, - с минутами радости и даже счастья.
Уверен, человек в отношении к Музыке должен поступать так же, как и с Любовью. Отдаться ей.
Настоящий поэт всегда должен находиться в оппозиции, но не к властям, а к Мирозданью и даже к Богу.
Не понимаю в людях неумение грустить и привычку зажигать спички, когда они оказываются в темноте.
Я знал и знаю непробиваемых, непотопляемых невежд, которые читали в несколько раз больше, чем я.
С людьми надо быть на «ВЫ», даже с теми, с которыми разговариваешь на «ты». А громкий тон - это уже тыканье.
Считаю, что с обществом нельзя пить на брудершафт. С народом этого вообще не следует делать. Опасно.
В споре рождается истина? В Азербайджане это «не хляет». У нас из спора рождается вражда. Поэтому уже очень давно ни с кем, кроме себя, не спорю. Есть у меня понимающие собеседники. Даже есть Друг, с которым могу часами разговаривать молча.
О людях и ценностях
Всегда остерегайтесь людей, лишенных важнейшего человеческого качества - самоиронии.
Хороший критик - тот, который находит в плохом прекрасное. А плохой критик – это, как правило, продолжение недостойного, невоспитанного человека.
Каждый пишет в меру своего таланта и воспитанности. Лучше уж писать что попало, нежели вводить запреты. Мне отвратительна тенденция огульного очернения всего, но лучше это, чем возрождение цензуры.
Наши ценности остаются такими же, какими были столетиями. Но упали в цене. В ходу фальшивые «культуромонеты» и «радостно-трагический бартер» с другими странами. Иногда мне кажется, что многое из того, что мы нынче слушаем, читаем, смотрим, произведено в китайских подпольных мастерских.
Мы - это наш язык. Не ислам, не социализм, не монархия, не независимость. Азербайджан - дитя нашего тюркского языка. Без него нет страны, а значит, и нас. И в наши дни, на наших глазах происходит геноцид языка.
Но я боюсь потерять и русский язык. Вы себе не представляете, какое культурное, информационное поражение мы можем потерпеть, если лишимся такого оружия, как русский язык.
С врага можно брать пример. Но, к сожалению, мы не взяли с армян хороших примеров. Только плохому научились у них: злобе, ненависти, националистической чванливости, пустому гонору.
Существует такое явление, которое я называю «Скрытая паника толпы». Это чувство не менее страшно, чем агрессия толпы. Оно даже опаснее, потому что агрессия - это быстро гаснущий огонь, а паника - долго тающий лед.
За демократию пусть борются те, кто знает, что это такое. Я же точно знаю, что ее нет нигде. Ужасно не хочу вновь услышать зов площади, выступать перед большим количеством людей. Я это уже видел. Толпа - это кладбище личностей.
О вере и Боге
Да, я не стопроцентный атеист, но и не стопроцентно религиозный человек.
К Вере я пришел не через религии, а с помощью книг великих атеистов, которые не смогли убедить меня в том, что Бога нет.
Считаю, каждый, кто думает, что Бог все время с ним, проявляет безобразную нескромность и высокомерие. Убежден: руководит Бог общим Мирозданием, а не отдельно каждым живым существом.
Можно отрицать и судьбу и Бога. Можно верить или не верить в Бога. Главное жить так, чтоб Бог в тебя поверил. А пока, в этом смысле, Бог - атеист.
Любая зависимость губительна для человека. Будь то зависимость от наркотиков, или же от религии.
Мы, как правило, не знаем, что хотим от жизни, и чего ждем от нее. Даже наши молитвы, адресованные Богу, сформулированы нечетко, оттого и большинство из них остаются безответными. Ведь просят же люди у Бога машину, квартиру, даже конкретную сумму денег? Превратили Господа в районное отделение «Собеса».
Предел в умственной деятельности четко очерчен – это Бог. Поверьте, никогда не будет создана формула Бога. Если она появится, значит, Бога не было.
По моему не Человека, а Музыку Бог создал по своему образу и подобию. Все молитвы во всех мировых религиях облачены в музыку. Уверен, Бог отвергает многие слова, но музыку молитв принимает. Поэтому-то еще не наступил Апокалипсис.
Кто сказал, что наша религия не приемлет лирики, объявляет ее харамом? Не было этого никогда! Поэзия исламских стран - сплошная лирика! Не общайтесь с такими толкователями религии! Они опасны для здоровья.
Все создано Богом, а не религиями. И я верю в Бога, зная, что и Сатана - его создание.
О возрасте и опыте
С высоты своих прожитых лет могу сказать, что ничего не становится проще и понятнее. Наоборот. Думая о своей жизни, прожитых годах и днях, задаюсь вопросом: «Господи, что это было?»
Общался на интернет-форуме по нескольким причинам, одна из них – желание понравиться незнакомым людям и собрать хороших людей на свои похороны. Хитро? Да!
Если мое интервью кому-то сегодня нравится, значит, завтра кто-то вспомнит меня и расскажет об этом третьему. А третий скажет: «Allah rəhmət eləsin, хороший был человек, но говорят, много пил…».
«Правила жизни» составлены на основе ответов Вагифа Самедоглу в интервью с ним на форуме disput.az (активным пользователем которого он был под ником lirik).
