Памяти Рены ханум Пашаевой. Прощай, грустная леди…
Автор: Надежда Исмайлова
Мы назначили встречу в кафе «Али и Нино». Это был 2009 год. Рена ханум только что вернулась из Парижа, где ЮНЕСКО тожественно отмечала день рождения ее великого отца – ученого Мусы Алиева. Интервью предполагалось на эту тему. В зал вошла строгая стильная женщина, английская элегантность без видимых усилий и поправок на возраст, внешность, самочувствие, - очень серьезная. Такая грустная элегантная леди. Мы выбрали столик, сделали заказ, всё очень серьезно и сосредоточенно.
- Рена ханум, я вот думаю, какой вопрос вам задать, чтобы вы улыбнулись, - сказала я, когда мы, наконец, устроились.
От неожиданности она рассмеялась: «Вообще-то я редко смеюсь». - «Почему?» - «Не знаю, у меня с детства такой грустный характер. Рано повзрослела, наверное».
Конечно, тут поработали время и гены. Среди дедов и прадедов Рены Пашаевой есть политики, дипломаты, финансисты, религиозные деятели, просветители. Самый знаменитый – прадед Мамед-Таги Ализаде, министр царского двора, посланник России в Германии, депутат 1-й Государственной Думы, один из основоположников партии «Гуммет», активный корреспондент газеты «Экинчи». Был заживо сожжен дашнаками во время Шамахинских событий 1918 года. Семья вынуждена была спасаться бегством.
- Это чувство «шамахинской беженки» угнетало маму до самой смерти. И страх за моего отца никогда не покидал ее, - объяснила Рена ханум. - Годы были тяжелые. Все репрессии века прошли через нашу семью.
Об отце, его друзьях и страхах времени
Её отец Муса Алиев - ученый с мировым именем. Азербайджанец, он учил россиян азам геологии, алжирцам открыл секреты их нефтяной Сахары, в Юрском периоде отыскал неизвестного персонажа, издал капитальные труды по стратиграфии мезозойской фауны, выступал на научных конференциях в Мексике, Дании, Индии, Ливане. Начиная с середины 30-х годов прошлого века занимал высокие посты в Азербайджане: был председателем Госплана, зампредседателя правительства, президентом Национальной Академии наук и т.д. В нем нуждались, потому что он был классным профессионалом. Но на каждом пленуме – обсуждался ли запуск нового проекта, защита Самеда Вургуна или разработка какого-то месторождения, за которое он отвечал, - глава республики Мир-Джафар Багиров предупреждал угрожающе: «Ты оставишь свою седую голову в Соловках».
- Такой вот стиль руководства, - уточнила Рена ханум. - Сегодняшнее поколение не знает ничего о Соловках, а мы знали. Из этой страшной ссылки почти никто не возвращался. Обычно, папа был доброжелательным и приветливым с нами, но в такие дни он приходил чернее тучи, и мы, дети, знали, лучше его не трогать. Они с мамой запирались, что-то тихо обсуждая. Для него всегда наготове стоял чемоданчик с вещами первой необходимости.
- Он готовился уехать из Баку?
- Он готовился к аресту. Знал, что в списке очередной «чистки» - Самед Вургун, Мирза Ибрагимов и Муса Алиев.
…Я сделала много программ о репрессиях тех лет, и меня всегда волновал вопрос, который я задала Рене Пашаевой: «Почему умные люди так смиренно ждали расправы? Не бежали от палачей?»
- А куда?! В начале сороковых годов папу перевели в Москву, в наркомат нефти СССР, возглавить Управление по науке. Немцы у Москвы. Папа буквально под бомбежками переправляет московские нефтяные вузы в Грозный и Уфу, чтобы не сорвать подготовку кадров. В Москве решают оставить его в столице. Но Багиров потребовал возвращения Мусы Алиева. Папу, по сути, силой вернули в Баку. И потом… В этом поколении были романтики. Они беззаветно любили свое Отечество. Несмотря ни на что, верили власти.
- Но и боялись ее?
- Боялись. В родительской спальне стоял правительственный телефон, по которому мог позвонить только Багиров. Так вот, когда звучал этот аппарат, - а звучал он исключительно в форс-мажорных обстоятельствах, - мы разбегались, кто куда. От страха. И говорили вполголоса… (помолчала). И сейчас, когда речь идет о чем-то важном, я перехожу на шепот. Мне говорят: «Опять ты понижаешь голос?» А я отвечаю, что, наверное, с этим умру (с грустью). Когда сейчас с ностальгией говорят о прошлом, я удивляюсь. Что там было? Очереди, ничего нельзя купить, теснота квартир, невозможность куда-то выехать. Страх… Нет, настоящее лучше прошлого.
- Трудно было быть дочерью великого человека?
- Ответственно. Ты ведь представляешь не только себя. Очень важно было не скомпрометировать папу. Он ведь был на виду, и мы тоже были на виду. А время было жесткое и опасное.
- С кем общался папа? Кто бывал в вашем доме, кого из его друзей вы помните?
- В нашем доме бывали практически все основоположники азербайджанской науки, особенно в годы, когда папа был президентом Академии наук. Самед Вургун, он был вице-президентом, Мирали Кашкай, Ашраф Ализаде, Сулейман Везиров, Эдхем Шихалибейли, Шамиль Азизбеков, Шафаят Мехтиев, Баба Бабазаде – весь цвет золотого фонда нефтяной геологии. Застолья были простые, веселые, отношения естественные. Тогда я наслушалась интеллектуальных дискуссий.
«Ему поручили полмира»
- Почему своей профессией вы выбрали востоковедение? Кстати, в 60-е это был один из самых престижных и модных факультетов в Баку.
- Да, туда стремились, потому что этот факультет давал возможность выехать за рубеж, поработать в восточных странах. Но я со школы мечтала изучать литературу Ближнего Востока. В 1968 году защитила диссертацию по ливанской литературе, в Московском институте востоковедения проработала 12 лет, стажировалась в Судане, была в Алжире. Потом вернулась в Баку, 13 лет трудилась в Институте востоковедения. Ну, еще 14 лет трудилась в Вашингтоне.
Мой муж Хафиз Пашаев был первым Чрезвычайным и Полномочным послом независимого Азербайджана в США.
...В круг полномочий Хафиза Пашаева, кроме США, были включены и другие государства - Канада, Мексика, Куба, страны Латинской Америки. Как шутил по этому поводу поэт Нариман Гасанзаде: «Тебе поручили половину мира». Помню, я спросила у Хафиза Мирджалаловича, как звучал самый сложный вопрос для азербайджанского посла в Америке в первые дни?
- В то время в Вашингтоне мало кто знал, - вспоминал посол, - что Азербайджан – не экзотический африканский уголок между Абиджаном и Абуджой, а суверенное государство. И самый сложный вопрос звучал лаконично: с чего начать? Меня просто шокировала одна публикация в газете «Вашингтон пост». Высокопоставленное лицо Белого дома, ответственное за Азербайджан, беседует со своей супругой по телефону. Вбегает помощник и говорит, что в Азербайджане вновь обострилась ситуация. Чиновник тихо спрашивает у своей жены: «Дорогая, ты не знаешь, где находится Азербайджан?»
- Да, это было необычайно сложно, - вторит мужу Рена ханумю. - Начало 90-х. Информационная блокада. Все на стороне армян. Куда ни приходишь, всюду спрашивают: «Почему вы их убиваете?» Хочу рассказать о горе своей мамы, у которой армяне убили отца, сожгли дом. Никто не хочет слушать. Ни конгрессмены, ни сенаторы, ни в Белом доме, ни даже в частных беседах. Перед нами стояла «берлинская стена», и Хафиз буквально головой бился об эту стену. У меня руки опускались.
…Жизнь дипломата кажется монотонной, однообразной, заполненной ежедневной иссушающе кропотливой работой, требующей прежде всего нечеловеческого терпения. Это внешне мало эффектная жизнь на самом деле полна глубокого внутреннего темперамента: темперамента мысли.
- Часто по ночам лежал в постели без сна, - вспоминал Хафиз Пашаев, - и мысль о том, что я и мой народ унижены, не давала покоя. Ведь оккупированные территории, изгнанные со своей земли обездоленные люди принадлежат моей нации. Почему? За что? По какому праву?
- Как долго это продолжалось?
- Года три-четыре, - сказала Рена ханум, - Хафиз тогда был непрофессиональным дипломатом, он доктор физико-математических наук, поэтому начал стучаться в двери ученого мира. Ездил по стране, выступал в университетах - Колумбийском, Гарвардском, Беркли. Я налаживала связи с арабским миром через встречи с посольскими женщинами.
…Рена ханум присутствовала на важных ознакомительных встречах Хафиза Пашаева с президентами США Бушем и Клинтоном, а в дипломатических кругах хорошо известно, какое важное значение имеет первое впечатление от подобных встреч – аристократизм, ум, манеры Рены ханум запоминались надолго! И трудно переоценить ее участие в дискуссиях Хафиза Пашаева с послами арабских стран - дипломаты были приятно удивлены познаниями арабского мира доктора филологических наук, востоковеда-арабиста. Так, шаг за шагом, они меняли ситуацию. Потребовалось много терпения. Ничего не упускали. Иногда успех мог прийти с самой неожиданной стороны, даже курьезной.
– В Вашингтоне есть клуб Конгресса, - вспоминала Рена Пашаева, - где жены конгрессменов, отставных и действующих, каждый год устраивают большой прием. Каждый год меня приглашают, каждый год я аккуратно прихожу. И каждый год меня вежливо спрашивают: «А вы кто? Из какой страны?» Приемы были разные, иногда тематические. Как-то страны должны были продемонстрировать свои национальные костюмы. Наш костюм представляла азербайджанская студентка, которую мы отыскали в одном американском вузе. Девушка была стройная, высокая, с копной рыжих волос. Красавица. Ее встретили шумные овации. Все мужчины пытались подать ей руку, когда она сходила с подиума... С тех пор, когда я появлялась в клубе, меня сразу узнавали: «Ах, какая у вас очаровательная девочка!» Возможно, пустяк, а результативный...
Но практически все кардинально изменилось, когда Гейдар Алиев, преодолев хаос, сумел создать в республике стабильное политическое положение. И, конечно, когда был подписан нефтяной «Контракт века». Нас стали выслушивать, понимать, уважать.
«Бриллиантовое кольцо Раисы Горбачевой»
Небольшое отступление, так, к слову. Мировая практика знает много жен дипломатов, влияющих на судьбоносные проблемы. Иногда, к сожалению, негативно влияющих. Широко известна история жены посла СССР в США при Горбачеве. Дубинин - «очаровательный лгун», по выражению З.Бжезинского. Его жена Ляна Дубинина, в девичестве Хачатрян, наладила связь армянской диаспоры в США с российским посольством. Именно она устроила встречу Раисы Горбачевой с армянской диаспорой. За это Горбачева получила в подарок от армянской общины в США старинное бриллиантовое кольцо.
В связи с этим бриллиантовым кольцом в немецком журнале «Штерн» был опубликован коллаж, на котором луч бриллиантового кольца на пальце Раисы Горбачевой падает на Нагорный Карабах на карте Азербайджана.
О любви, войне, женщинах–политиках и хороших людях
Старшее поколение знает, что такое любовь с первого взгляда, и любовь, которая не заканчивается после первого поцелуя. Среди множества претендентов, которых преподносила им жизнь, они могли выделить одного-единственного, влюбиться при первой же встрече и пронести свои чувства через все судьбоносные «огни, воды и медные трубы». Это как раз про Рену и Хафиза Пашаевых. Они прожили 55 лет… Познакомились в школе, в восьмом классе. Дружили. После окончания школы Рена с семьей уехала в Москву. Потом Хафиз поехал в Москву поступать в аспирантуру. Поженились.
- Мы с Хафизом большие друзья. Много ударов вместе вынесли. Поддерживали друг друга изо всех сил (усмехнулась)… Видите, опять грустная тема.
- Вы кто по мироощущению - оптимисты, пессимисты, романтики?
- Скорее, реалисты. Хафиз реалист с юмором, я – просто реалист.
- Есть вещи, которые пугают вас сегодня?
- Да. Война. Я боюсь за своих внуков, их у меня четверо. Мама говорила, что ничего нет страшнее войны. Я считаю, что лучше долгий переговорный процесс, чем война.
- Женщины могут как-то повлиять на ситуацию?
- Я многому научилась в Америке. Там куда ни пойдешь – в Белый дом, Генштаб, Пентагон – всюду женщины. 50% женщин. У нас в этом смысле надо еще работать. Думаю, чем больше женщин будет в большой политике, тем добрее и безопаснее станет мир.
- Рене ханум, вы довольны, как сложилась жизнь?
- Как-то одна моя родственница сказала, что на нас природа отдыхает, потому что мы не достигли таких высоких позиций, как наши отцы. На что я ответила: почему же не достигли? Мы просто хорошие люди. Разве этого мало?
Думаю, очень много, потому что хороших людей мало.
Почему я вспоминаю именно этот разговор? На этой неделе Рена ханум Пашаева поменяла этот мир… Она ушла как раз в день, когда армянские ястребы снова затеяли провокацию. Опять стрельба. Опять кровь. Опять горе, как будто предчувствовала. Прощай, хороший человек, покойся с миром. Прощай, грустная леди.
