«Эксперт Online»: Ракетные обстрелы азербайджанских городов выглядели, скорее, как жесты отчаяния, а также как террористические акты

Российское издание «Эксперт Online» опубликовало аналитический материал по итогам 44-дневной войны в Карабахе, которая завершилась полной капитуляцией Армении и восстановлением территориальной целостности Азербайджана.

Автор Илья Топчий написал 50 тезисов о войне и попытался раскрыть причины поражения Армении.

1news.az представляет некоторые интересные тезисы из данного материала:

- В Карабахе мы наблюдали войну нового типа, в которой большую роль играли роботизированная, дистанционно управляемая техника и высокоточное оружие. Этот конфликт должен стать объектом пристального изучения мыслителей в профильных военных учреждениях, прежде всего в плане осмысления баланса применявшихся сил и средств. Данная военная кампания имела характер асимметричного конфликта, в ходе которого противники находились на разном уровне технического развития и, соответственно, изыскивали различные методы борьбы друг с другом.

- Это была очередная война противников с принципиально разным уровнем технического развития, например, как у американцев с иракцами в 2003 году. Армяне технически и тактически оставались в 70–80-х годах XX столетия с танками без динамической защиты и без беспилотной авиации. Азербайджанцы превосходили их на поколение-два, они готовились к реваншу четверть столетия. Короткая пограничная война 2016 года так и не стала для армян первым тревожным звонком: они сделали лишь частные, ограниченные и не отвечавшие обстановке и степени опасности выводы.

- Армяне проиграли прежде всего стратегически и уже на начальном этапе войны. Азербайджанцы за счет лучшего состояния транспортной сети попросту переиграли их в развертывании, получив необходимое преимущество в численности и в инициативе. Дальнейшие меры армянской стороны по парированию прорыва здесь, на юге, напоминали беспомощные попытки тушения лесного пожара ведрами с водой.

- Попытки армян заманить азербайджанцев в ловушки на оперативном уровне приводили лишь к поражениям, высоким потерям, утрате территории и боеспособности частей, но не сбивали темпов наступления противника. Наоборот, они только возрастали. На равнинной местности Геянской степи армянам следовало вовсе отказаться от подобного образа действий. Только в одном Джебраильском сражении армяне понесли высокие и во многом напрасные потери, оказавшиеся критическими в масштабах задействованных сил — оценочно до двух-трех тысяч убитых и раненых за двое суток боев.

- Обращает на себя внимание деятельность азербайджанского Генерального штаба. В отличие от довольно-таки шаблонных и предсказуемых действий армянских оппонентов азербайджанцы действовали гибко и нестандартно. Например, в случае с прорывом через Горадизский коридор: последовало не продвижение в глубь Геянской степи, а в первую очередь действия на расширение «горлышка» прорыва в сторону Гадрута и Физули во избежание армянских контратак с фланга, под основание прорыва.

В целях борьбы с укрепрайонами противника осуществлялся не прямой их штурм, а сначала обжимание мобильными группами легкой горной пехоты и только потом решающие действия. Шуша — апофеоз такой мыслительной деятельности. Проход через сложную местность к центральному укрепленному объекту атаки без должной авиаподдержки, с серией отвлекающих нападений на автодорогу М-12 между Лачином и Шушой, после чего — генеральный штурм и занятие самой Шуши, сильно укрепленной и труднодоступной позиции.

- В условиях горной войны тяжелая техника неизбежно оказывалась привязана к дорожным коммуникациям и различным горным проходам — ущельям и долинам. В этих условиях маневр сторон «тяжелыми» частями на ТВД оказывался ограничен и предсказуем, а пропускная способность указанных коммуникаций — ограничена. В такой ситуации способность «тяжелых» частей к нанесению внезапных ударов и контрударов неизбежно сталкивалась с указанными ограничениями. Особенно это становилось актуально для стороны, находящейся технически в проигрышном положении и вынужденной выискивать асимметричные способы противодействия. В частности, армянские колонны часто подолгу прибывали к рубежам развертывания, вследствие чего намерение нанести контрудар оказывалось вскрыто, нередко задолго до момента готовности, и парировано. Кроме того, войска вследствие этого становились уязвимы в узких горных проходах и попадали под огневое поражение, а также попадали в засады.

- Горная пехота, вооруженная легким стрелковым вооружением, легкими минометами, ПТРК и ПЗРК, а также безоткатными орудиями, могла занимать склоны и вершины гор и, продвигаясь по гребням хребтов, прорывать оборону противника в труднодоступных местах, выходить на пути сообщения, совершать обходы и устраивать засады, корректируя огонь артиллерии, БПЛА, РСЗО и ОТРК, выдвигаться к важным объектам атаки в тылу противника (что, по сути, и произошло 6–10 ноября 2020 года под Шушой).

- Тактика армянской стороны опиралась на старую громоздкую систему укрепрайонов и массивных походных колонн, была неспособна выделить достаточное количество мобильных групп быстрого реагирования и оказывалась почти бессильна против действий противника. Это была, по сути, тактика пассивной обороны и реагирования на акции владеющего инициативой противника, когда на противодействие затрачивалось гораздо больше ресурсов, чем на само действие. Не слишком спасало даже знание местности: азербайджанцы нередко сами устраивали засады, ловили армянские отряды, как, по некоторым данным, произошло под Шушой в начале ноября, когда в одном таком бою было уничтожено больше сотни армянских военнослужащих и ополченцев.

- На тактическом уровне успех действий азербайджанской стороны помимо применения легкой горной пехоты также обусловливался использованием связки БПЛА — самоходная артиллерия. Взаимодействие обеспечивалось спутниковой навигацией (азербайджанцы создали космический центр в Баку и запустили свой первый космический спутник в 2013 году при поддержке французов). Масштабы применения ударных дронов при этом оставались относительно небольшими: одних БПЛА «Байрактар» в небе находилось, по разным оценкам, 8–15 единиц (это немного), не считая беспилотников класса «барражирующий боеприпас» и прочих. Корректировка и целеуказание (ЦУ) поддерживались как спутниковой навигацией, так и ушедшими в прорыв диверсионно-разведывательными группами (ДРГ).

- Пренебрежение современной и массовой беспилотной авиацией стало самым значительным провалом армянской стороны в процессе войны. Фактически противник господствовал в воздухе и имел картину поля боя в реальном времени, тогда как армянская сторона оказалась в «тумане войны». С этим были связаны провалы обороняющихся на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях — всех уровнях воинского искусства. Беспилотная авиация у армян стала появляться лишь ближе к финалу конфликта, при этом использовались устаревшие образцы.

- Причиной господства БПЛА азербайджанцев в воздухе также стал разгром ПВО: армянские комплексы противовоздушной обороны стали приоритетной мишенью в начале войны. В дальнейшем полученный дисбаланс так и не удалось выровнять. К тому же армянская система ПВО размещалась и использовалась не лучшим образом и в итоге имела невысокий коэффициент полезного действия. Беспилотная авиация Азербайджана, по сути, господствовала в небе большую часть конфликта, при том, что официальный Баку почти не применял или ограниченно применял свою пилотируемую авиацию (самолеты и вертолеты).

- Применение ракетного оружия и РСЗО большой дальности и мощности также не было оптимальным, в частности, РСЗО «Смерч», стоявшего в районе Шуши. Ракетные обстрелы азербайджанских городов Гянджа, Тертер и прочих выглядели, скорее, как жесты отчаяния, а также как террористические акты. Такое положение вещей вызвано, по-видимому, нехваткой целеуказаний у армян, связанного с превосходством противника в небе и необходимостью действовать в «тумане войны». Армяне, по-видимому, просто не знали, куда стрелять, поэтому действовали как Саддам Хусейн в первую войну в Заливе в 1991 году: наносили удары по гражданской инфраструктуре противника. Кроме того, у армянской стороны явно не хватало оперативно-тактических ракетных комплексов с высокой точностью и низким круговым вероятностным отклонением (КВО), поэтому использовались, в том числе, старые ракеты «Эльбрус» (по западной классификации «СКАД») с высоким КВО.

Теймур Максутов