Ислам и политика-2
I. «Умеренные» доктрины
Часть 2
Второй умеренной доктриной суннитского Ислама является «ограниченная допустимость восстания против «нечестивого» правителя, если для этого созрели соответствующие условия». Несмотря на наличие умеренной доктрины сабра, некоторые авторитетные мусульманские улемы и факихи все же считали восстание против нечестивых властей допустимым, если для этого созрели необходимые условия объективного и субъективного характера. В отличие от доктрины безусловного подчинения правителям (сабра), идея допустимости восстания при соответствующих условиях получила название "тамаккун".
Сторонниками этой идеи также были многие ортодоксальные улемы. Одним из самых известных сторонников идеи тамаккуна был знаменитый мусульманский мыслитель, правовед, эпоним ханафитской правовой школы суннитского Ислама - Абу Ханифа, который поддержал восстания Алидов - Зейда ибн Али (121-122 г.х.) против Омейядского халифа Хишама I и Ибрахима ибн Абдуллы (143-144 г.х.) против тирании Аббасидского халифа Абу Джафара аль-Мансура.
Абу Ханифа считал, что бунт против нечестивого правителя может быть допустим, если он тщательно продуман и не приведет к общественным потрясениям, неоправданной гибели людей [1]. Однако, при этом, Абу Ханифа разработал свое отношение к властям, которое отличается как от доктрин непримиримых крайних течений – хариджизма и радикального шиизма, так и от мурджиитской идеи полного подчинения любой власти. Вернее доктрина Абу Ханифы занимает промежуточное положение между этими крайними воззрениями.
Самым интересным моментом в доктрине Абу Ханифы является то обстоятельство, что любой правитель рассматривается с его стороны легитимным, даже если его действия входят в противоречие с Шариатом. Даже допуская бунт против “нечестивого” правителя он не ставит его законности под вопрос до тех пор, пока он исполняет свои обязанности. Для этого Абу Ханифа ввел понятия «истинного» (хак) имама и «действующего» (фииль) имама. Община может быть лишена «истинного» имама, но в таком случае она должна подчиняться «действующему». Во время правления действующего “нечестивого” имама мусульманская община не освобождается от обязанностей, которые ей определяются в Божественном Законе. То есть, в мечетях продолжается проведение коллективных и пятничных намазов, совершается хадж, мусульмане занимаются экономической и политической деятельностью в пределах существующего режима. Это положение может продолжаться до тех пор, пока не созреют необходимые условия для приведения к власти “истинного” имама [2].
Доктрина тамаккуна Абу Ханифы позволила преодолеть с одной стороны достаточно пассивную позицию по отношению к “нечестивой” власти сторонников ортодоксальной доктрины “сабра”, так и, с другой стороны, позволила противостоять более радикальным учениям крайних шиитов и хариджитов, которые непосредственно привязывали жизнеспособность мусульманской общины и выполнение ею своих религиозных обязанностей (проведение пятничных намазов, паломничества и т. д.) к наличию у власти только праведного либо безгрешного имама. В тоже время, доктрина Абу Ханифы противостояла также и доктринам мурджиитов, которые считали индивидуальную веру превыше практических обязанностей по соблюдению Закона и считали “истинным” вообще любого, даже “нечестивого” имама. [3].
Возможность правления “действующего” имама при отсутствии “истинного”, в принципе, очень напоминает известную зейдитскую доктрину о возможности имамата «превзойденного» при наличии «достойнейшего». Разница между доктриной тамаккуна и идеями Зейда ибн Али, которого Абу Ханифа хорошо знал и поддерживал, заключалась в том, что в представлениях зейдитов “достойнейшим” являлся имам из рода Али ибн Абу Талиба. Абу Ханифа же в соответствии с ортодоксальными представлениями о власти, подходил к этой проблеме с более широких позиций и считал таковым любого праведного претендента на власть из племени курейшитов.
Среди других известных правоведов исламского мира, который также теоретически считал бунт против властей допустимым, был выдающийся мусульманский правовед, мыслитель, философ, эпоним захиритской правовой школы Ибн Хазм Испанский. Правовое же действие многочисленных хадисов от пророка Мухаммада, которые прямо или косвенно запрещали это, он считал отмененными Богом (насх) потому, что они относились к его первоначальному (мекканскому) периоду деятельности [4]. Однако такие мнения не стали популярными в учении четырех мазхабов ортодоксального Ислама и расценивались как результаты исследований отдельных богословов, но не согласованным мнением (иджмой) всей мусульманской общины.
Еще одним направлением мусульманской мысли, которое признавало возможность свержения "нечестивого" правителя посредством восстания при соответствующих условиях (тамаккун) был мутазилизм. Мутазилитское мировоззрение и философия возникли при Омейядах в форме протеста против их тирании. Оно противостояло лояльным к этой тирании мурджиитам и джабритам. Джабриты оправдывали тиранию абсолютным предопределением, утверждая, что правление любого правителя является Божьей волей, с которой народ обязан смирится. Мурджииты же считали главным в религии наличие индивидуальной веры, а не праведных поступков человека. Но, в то же время, идеология и политические воззрения мутазилитов имели отличия от доктрины, как шиитов, так и хариджитов.
Династия Омейядов, по мнению мутазилитов, узурпировала власть и совершила много несправедливостей. Этим самым Омейяды часто отходили от принципов Божественного закона. Поэтому мутазилиты считали необходимым возрождение модели государства, которая существовала при Праведных халифах, отношение к которым в их учении было разделено на три периода. Первый период - это период прогресса и глобальных успехов мусульманского государства. К этому периоду относится период правления Абу Бакра, Омара и первые шесть лет правления Османа. Второй период - это период нестабильности и смуты. К нему относится вторая половина периода правления Османа. Третий период - это период войн и гражданского противостояния в мусульманском обществе, который пришелся на период правления Али. Но, вместе с этим, мутазилиты не считали Омейядов вероотступниками и признавали их успехи, если они имели место. В частности мутазилиты уважительно относились к личности халифа Омара II ибн Абдулазиза и почитали его как праведного и справедливого человека, который, несмотря на узурпаторскую политику своих предшественников, правил в соответствии с моральными нормами Божественного Закона [5].
Основой своей философии в отношении власти они провозгласили принцип "следования за дозволенным (Богом) и отречение от запретного" Этот принцип называется «хизба». Для того чтобы не допустить нарушений Божественного Закона в обществе они, в соответствии с хадисами Пророка, считали необходимым восставать против различных форм несправедливости одним из трех способов по мере возможности: руками, языком и сердцем, как об этом упоминается в приведенном ранее хадисе пророка Мухаммада, который гласит: «Если кто из вас увидел несправедливость, то пусть исправит ее руками, если у него не хватит сил, то пусть сделает это языком, а если и на это не хватит сил, то пусть выразит несогласие в своем сердце» [6].
Таким образом, мутазилиты признавали в качестве возможного протеста и восстание, но их воззрения были не такими радикальными как хариджитские или крайние шиитские. В частности, они считали, что для различения того человека, который "призывает к дозволенному" и того, кто "призывает к запретному" нельзя опираться только на их внешние действия и опираться при этом на свои предположения. Необходимы четкие доказательства, что запретное действительно совершено и необходимо против этого бороться. То есть, совершение запретного должно стать явным. Причем одним из условий мутазилитской доктрины по отношению к бунту против "призывающего к запретному" правителя должна быть твердая убежденность в том, что это восстание не приведет к совершению еще больших "запретных" дел и несправедливости в обществе. То есть восстание против "нечестивого" правителя является самой крайней мерой, к которой необходимо тщательно подготовиться. Также необходимы хотя бы разумные и основанные на фактах неопровержимые доказательства того, что восстание приведет к решению намеченных целей, а не обречено на поражение. Не позволительно в доктрине мутазилизма поднимать бунт, если нет уверенности в том, что он (этот бунт) не приведет к неоправданным жертвам людей, страданиям народа, потере материальных и жизненных ценностей. Без наличия всех этих необходимых условий открыто бунтовать против "нечестивой" власти запрещено, и протест должен быть осуществлен только "языком или в сердце" [7].
Мутазилиты не пытались свергнуть существующую власть Омейядов до периода правления халифа Хишама ибн Абдулмалика, который перешел к политике массовых репрессий против них. Это произошло после восстания против него Алида Зейда ибн Али, которого поддерживали некоторые мутазилиты. До халифа Хишама мутазилиты находились в пассивной оппозиции по отношению к властям.
После начала репрессий они поставили своей целью свержение существующего режима. Это им удалось сделать в 126/744 году, когда они осуществили дворцовый переворот и привели к власти омейяда Йазида ибн аль-Валида. Но он удержался у власти всего около полугода и был свергнут. Таким образом, мутазилиты первыми добились успеха, пусть и временного, в борьбе с "нечестивой" властью. До них деятельность всех оппозиционных группировок кончалась неудачами и поражениями.
После смерти Йазида ибн аль-Валида репрессии против мутазилитов были продолжены. Но мутазилиты продолжали свою деятельность против тирании Омейядов совместно с многими политическими организациями, которые, в конце концов, добились их окончательного свержения. В дальнейшем они находились в оппозиции и к Аббасидам, вплоть до периода правления халифа аль-Мамуна, при котором мутазилизм временно стал поощряться правящей династией, и последователи этого учения практически полностью отказались от практики свержения "нечестивого" правителя.
***
Таким образом, две доктрины «сабр» и «тамаккун» отражают классическое отношение суннитского Ислама к вопросам возможности бунтов против своих правителей. Рассматривая их в качестве единого целого можно сказать, что они дополняют друг друга. На первый взгляд кажется, что пассивные идеи доктрины "сабра", которые исповедуются шафиитским, маликитским и ханбалитским мазхабами в суннитском Исламе приближены к доктрине мурджиитов и джабритов, так как почти не допускаюжт возможности восстаний против «нечестивой» власти. В отличие от этого, идеи сторонников «тамаккуна» намного более живее и находятся между крайними воззрениями радикалов и соглашателей.
Однако, на самом деле, любая власть может переживать различные состояния. Она может быть относительно сильной или относительно слабой и шаткой. Доктрина «сабр» является руководством к действию, если власть в стране сильна и имеет все ресурсы для отражения любых попыток к восстанию. Либо же, она в состоянии лишь частично бороться с восставшими, но и это оборачивается отрицательным результатом. В этом случае, в стране может начаться полоса нестабильности, гражданской войны и даже войн с внешними врагами. Поэтому мусульмане-сунниты обязаны руководствоваться учением «сабр» и не восставать против сильной «нечестивой» власти. То есть, если "нечестивый" имам (руководитель государства) силен, либо же нет способных политических сил для его свержения, то нельзя стремиться менять его. Ведь он обеспечивает порядок в стране и способен защитить страну от внешних врагов. Дело в том, что стремясь сделать лучше, можно наоборот разрушить все вокруг и усугубить положение страны и народа. Однако мусульмане не могут поддерживать эту власть когда она делает запретные религией деяния, но обязаны выражать свой протест не силовыми методами, а мирными и даже «молчаливым не согласием в душе». Но, в то же время, они обязаны поддерживать «нечестивую» власть в случае, если она совершает деяния, одобренные Шариатом.
Однако в истории случаются ситуации, когда необходимо быть решительным и отстранить действующую власть от власти. Это может произойти при очевидной слабости и гнилости существующей власти, когда она не способна эффективно управлять страной и теряет контроль над ней. В этом случае, более дееспособные политические силы могут осуществить силовую перемену власти. Однако это должно быть тщательно продумано и взвешено. Нельзя ввергать народ в кровопролитие и гражданскую войну, раскалывать страну и общество. Необходимо сделать дело быстро и в кратчайшие сроки. Разумеется, что восстание должно осуществляться способными и подготовленными политическими деятелями, которые должны иметь четкие представления о том, как взять власть, как установить контроль над страной и как управлять страной дальше. Восстание не должно носить спонтанный и хаотический характер, а должно быть хорошо организовано и осуществлено серьезными политическими деятелями и силами.
Необходимо также отметить, что в классических мусульманских учениях о власти не отражено отношение к современному парламентаризму и светским структурам власти. В средние века, когда разрабатывались упоминаемые доктрины современного парламентаризма, демократических институтов и светского характера власти не было. Поэтому о возможности парламентской борьбы за власть в стране, в работах классиков Ислама, нет. Однако все это стало разрабатываться мусульманскими реформаторами, начиная с конца XIX века и вошло в состав учения «сабр», о чем было упомянуто. Теоретические основы мусульманского парламентаризма были заложены египетскими реформаторами и продолжены в некоторых мусульманских странах. Но необходимо подчеркнуть, что этот вопрос до сегодняшнего дня не может найти своего окончательного решения и по нему идут бурные дебаты между мусульманскими реформаторами и консерваторами.
Литература:
1. Mevdudi E. El-Hilafe ve’l Mulk (Hilafet ve Saltanat). Ankara, “Hilal yayınları", 1995, c. 180.
2. Там же, с. 170.
3. Там же.
4. Zuhayli V. İslam fıkhı ansiklopedisi. C. 8. İstanbul, “Feza yayıncılık”, 1994, с. 434.
5. İbn Kesir. Hadislerle Ku’ran-İ Kerim tefsiri. C. 9. İstanbul, “Çağrı yayınları”, 1991, c. 297-298.
6. Mustafa N. A. İslam Siyasi Düşüncesinde Mühalefet. İstanbul, “İz yayıncılık”, 1990, с. 295.
7. Там же, с. 295.
Айдын Ализаде
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
