Приватизированная война
«Существуют обстоятельства, при которых быстрое развертывание той или иной частной военной компании может спасти жизни людей и стабилизировать ситуацию»
Тим Спайсер, создатель AEGIS Defence Services, интервью Би-би-си от 13 февраля 2002 г.
В конгрессе США на прошлой неделе прошли слушания по делу о частной охранной фирме Blackwater USA, сотрудники которой в сентябре расстреляли в Багдаде 11 мирных жителей. Конгрессменов-демократов, инициировавших расследование, интересовали не столько обстоятельства сентябрьской трагедии, сколько то, как не самая крупная в своей области компания, но принадлежащая стороннику республиканцев, сумела стать партнером госдепартамента США и за шесть лет получить более $1 млрд бюджетных денег, а также пролить свет на качество выполнения задач, ранее предписываемые армии.
Для человека с советским воспитанием подобные идеи режут слух – мы привыкли к тому, что легальная вооруженная сила есть только у государства. С этой точки зрения профессиональный военный – это просто чиновник в погонах. Между тем, смена мировых политических и экономических реалий меняет и представление о том, какими должны быть легальные вооруженные силы. Этот феномен пугает правозащитные организации, считающих частные военные и охранные компании, действующие в Ираке, Афганистане, Колумбии, в странах тропической Африки и Юго-Западной Азии, – конторами по привлечению наемников и «зарабатыванию денег на войне». Но даже ООН меняет сейчас свое отношение к «частникам». Не исключено, что в ближайшие десятилетия наряду с привычными национальными армиями боевые задачи будут получать кондотьеры XXI века.
История демонстрирует наличие прецедентов: от преторианской гвардии Рима до частных армий польско-литовских магнатов, зачастую превосходивших по вооружению и уровню подготовки традиционные армии государств. Первую частную армию современности Watchguard International в 1967 году создал британский полковник Дэвид Стифлинг (Sir David Stifling), организовавший в 1942 году легендарную САС (SAS - Специальную Авиадесантную Службу). Watchguard International тренировала отряды сторонников британской короны во время гражданской войны в Йемене. Другая его фирма Kilo Alpha Service успешно громила браконьеров в Южной Африке в 1980-х по контракту с Международной Федерацией Дикой Природы.
Британцы создали еще несколько подобных компаний — Control Risks Group, Defense Systems Limited. В 80-х годах ветеран спецгруппы САС Дэвид Уокер (David Walker) возглавил Saladin Securities Limited и Keeny Meeny Services. Последняя получила название «опасная змея в высокой траве» в переводе с суахили – кодовое обозначение секретных операций, осуществленных армией Её Величества и прославилась тем, что ее сотрудники были наняты ЦРУ для тренировки «контрас» (Contras) и организации терактов в Манагуа во время гражданской войны в Никарагуа (Nicaragua) (The Web of Deceit: Britain's Real Role in the World by Mark Curtis, Vintage, 2003). Несмотря на то, что после серии скандалов эту фирму закрыли, она была не последней фирмой, услугами которой пользовались Пентагон и ЦРУ. Авиакомпания Air America возила грузы для ЦРУ по всему бывшему Индокитаю. Фирмы Vinnell и Pacific Architects & Engineers строили там базы и военные тюрьмы, участвовали в «деликатных операциях».
И все-таки таких фирм было мало, и, учитывая то, что их использовали в основном тайно, они еще не могли быть частью легального «Большого бизнеса». Но… Распался Советский Союз, и закончилось противостояние великих держав. «Вакуум силы» в той же Африке необходимо было заполнить. Армии по всему миру стали сокращаться. Безработные военные пошли в частный бизнес. В то же время, уровень военных технологий настолько повысился, что для их использования понадобились гражданские специалисты новых частных военных фирм. И главное — на Западе развернулась «тотальная приватизация», в том числе в сфере обороны и безопасности.
Сделать войну по-настоящему легальным бизнесом первой сумела южноафриканская компания Executive Outcomes (ЕО), созданная бывшими офицерами армии в 1989 г. и получив регистрацию в Великобритании и ЮАР. Ее деятельность изучают и берут как модель для бизнеса подобного типа до сих пор. Работа только с признанными правительствами и легальными компаниями, и, как следствие отказ от контрактов с суданскими повстанцами и алжирскими фанатиками, открытие веб-сайта и проводимые рекламные кампании были одними из многих новшеств, примененные на деле основателем компании Лютером Ибен Барлоу (Lt-Col. Luther Eeben Barlow), подполковником разведки ЮАР в отставке и занимавшим пост исполнительного директора компании до середины 90-х. В последние годы существования фирмы ею руководил бывший офицер десантной бригады ЮАР Ник ван дер Берг (Nic Van Der Berg), возглавив фирму после удачной операции в Анголе (Angola). Тогда, в начале 90-х, Executive Outcomes вела в бои в лесах Анголы с подразделениями повстанцев УНИТА (UNITA) и формально считалось, что это не ветераны, подавшись в наемники после падения режима апартеида, воевали с партизанами, а просто советники по безопасности выполняли контракт с двумя нефтяными компаниями — Gulf-Chevron и Sonangol — по охране их объектов предварительно вытеснив за одни сутки бойцов УНИТА из укрепленного города Сойо (Soyo), где находился крупнейший в стране нефтяной комбинат. Контракт, по некоторым данным, был подписан на 30 млн долл., срок его действия составлял несколько месяцев. В военном плане эту компанию отличала агрессивная тактика при сильной авиаподдержке. Компания завершила два долгих конфликта в Анголе и Сьерра-Леоне (Sierra Leone) в очень короткие сроки во многом благодаря еще одному новшеству – она одна из первых широко использовала тяжелую военную технику, включая вертолеты Ми-17 и Ми-24, а также истребители МиГ-23. И все же, когда под давлением США в 1998 г. правительство ЮАР приняло закон Regulation of Foreign Military Assistance Act (FMAA), запрещающий наемничество с 1 января 1999 г. Executive Outcomes перестала существовать, по крайней мере под этой торговой маркой, но персонал без работы не остался...
Привлечение частных армий за последние десять лет только выросло, несмотря на международные скандалы, в которые постоянно попадают «псы войны». Одним из самых громких стало дело частной военной компании Sandline International, созданной в середине 90-х отставным британским подполковником Тимом Спайсером (Tim Spicer). Ранее известная как Plaza 107 Ltd, компания Sandline International получила свое нынешнее имя в 1996 г. и, набрав в штат бывших офицеров армий США и Великобритании, быстро завоевала авторитет на рынке: самая известная операция – контракт с правительством Папуа – Новой Гвинеи на подавление восстания и разгром сепаратистов острова Бугенвилль. Вскоре он был расторгнут и сотрудники Sanline были задержаны, затем высланы из страны. Но президент компании Тим Спайсер с помощью адвокатов сумел получить с папуасского правительства все деньги, записанные в контракте (Whitelaw, Kevin. "Mercenaries need not apply," U.S. News and World Report, March 31, 1997). Но потом компания попалась на поставках оружия в раздираемую гражданской войной Сьерра-Леоне в обход эмбарго ООН – факт, по поводу которого в британском парламенте даже прошли специальные слушания. Тим Спайсер, имея опыт работы с прессой еще со времен службы в качестве офицера по связям со СМИ миротворческого контингента ООН в Боснии, вышел из скандала почти без потерь. Ему пришлось лишь переименовать свою фирму, и на сегодняшний день он занимает пост управляющего фирмой Aegis Defence Services и лоббирует идею о повсеместной замене миротворцев ООН наемниками из частных компаний.
Идея не так уж и абсурдна: во-первых, это дешевле – наемники подписывают контракт, по которому за определенную сумму обещают решить проблему. Например, фирма Спайсера подавила восстание в Папуа — Новой Гвинее за 36 миллионов долларов; ООН же, конечно, денег ни с кого не берет и сама тратит много, но при этом ничего не обещает. И, во-вторых, похоже, эффективнее – с 90-х годов западные страны почти перестали отправлять своих солдат в состав войск ООН. Если 10 лет назад больше всего «голубых касок» поставляла Франция, а за ней — Великобритания, Канада, Италия и США, то сейчас главные миротворцы — из Пакистана, Бангладеш, Нигерии, Индии, Ганы, Кении и Уругвая. Очевидно, что уровень их профессиональной подготовки несравним с экспертами и бойцами из частных военных компаний. В-третьих, с контрактниками в зоне конфликта легче работать неправительственным организациям, гуманитарным агентствам, телекомпаниям, так как «частники», функционируя как бизнес-структура, более прозрачны в своих действиях. К тому же использование «корпоративных воинов» сокращает число официальных армейских потерь, что весьма важно для «чувствительных» западных демократий, а также помогает обойти законодательные запреты на участие в войне.
Впрочем, дело тут не только в этих плюсах. Слишком заманчиво представить ведение военных действий не как политическую проблему, а как вопрос соблюдения контракта между двумя компаниями. Частная военная или охранная компания – это совершенно обычная бизнес-структура, в головном ее офисе сидят накрахмаленные «белые воротнички». Бухгалтерский учет, обширный бумагооборот, квартальное планирование, рекламные акции. Несмотря на то, что деньги они все равно делают на работе своих команд в зонах боевых действий, ни один из сотрудников такой компании никогда не назовет себя наемником. Работают эти структуры только с официально признанными правительствами и крупными корпорациями, прежде всего энергетического и алмазодобывающего комплексов, постоянно расширяют зону финансовых интересов. Причем этот процесс взаимный. В США и Великобритании государство передает в руки «частников» все большее количество функций. Сотрудники тренинг-компании MPRI преподают по контракту в военных вузах США. Компания DynCorp вскоре получит часть функций по охране американо-мексиканской границы. ArmorGroup охраняет британские посольства в нестабильных странах Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока.
Только в 90-х годах прошлого века «корпоративные воины» так или иначе участвовали в 700 конфликтах, тренировали войска в 42 странах. В войне в Персидском заливе соотношение военнослужащих США и специалистов частных военных компаний было 1:50. Но с началом «глобальной войны с террором» произошел настоящий бум «частного военного бизнеса», с концетрацией применения, естественно, в Афганистане и Ираке, являясь вторым (после Пентагона) «поставщиком» военных сил. В правительственных докладах говорится о том, что Великобритания владеет в Ираке вторым по величине контингентом, который насчитывает 90 000 военных. Однако часто забывают сказать о том, что в Ираке сейчас до сорока частных военных контрактных компаний, в их составе 30 тысяч иностранных сотрудников и 70 тысяч местных, являющихся равноправным правовым субъектом наряду с родами и видами вооруженных сил и идеальным инструментом там, где с политической точки зрения использование армейских сил крайне невыгодно, либо вообще невозможно.
Основываясь на Статье № 47 Дополнительного Протокола № 1 Женевской конвенции (Protocol Additional to the Geneva Conventions of 12 August 1949, and relating to the Protection of Victims of International Armed Conflicts), можно заключить, что наемник – это иностранец, который временно завербовался по личной инициативе для непосредственного участия в вооруженном конфликте с целью получить личную выгоду и его вознаграждение значительно превышает зарплату военнослужащих местной армии. Но это размытое определение трудно применимо к сотрудникам частных военных компаний – они работают по долгосрочным контрактам, в качестве советников и техспециалистов, а не прямых комбатантов (по крайней мере, так они декларируются). В вопросе мотивации, например, трудно провести грань между наемниками, иностранными добровольцами и инструкторами частных военных компаний. Они все получают материальное вознаграждение –частные военные компании, как и отряды «псов войны», продают военные услуги. Но на этом сходство кончается. Ведь что такое отряд наемников? Банда искателей приключений, тайно собранная на короткий срок, с целью быстро и крупно заработать на войне. Частная военная компания, напротив, официально зарегистрированная и имеющая традиционные уставы бизнес-структура, многие из них входят в состав транснациональных корпораций, спектр предоставляемых услуг которых не ограничивается только военной областью, клиентами которых являются ООН и прочие международные гуманитарные организации.
Согласно заключениям американских экспертов, в связи с возрастанием роли частных фирм в будущих вооруженных конфликтах со временем их количество в области обороны и безопасности будет расти. Наряду с предполагаемым выводом американских войск из Ирака произойдет резкий взлет спроса: в случае вывода армии кто-то должен будет поддерживать хотя бы видимость порядка на огромной территории богатого нефтью края. Все чаще слова об использовании частных армий в миротворческих и гуманитарных операциях звучат на заседаниях комитетов ООН.
С учетом вышесказаного можно заключить – процесс не затормозить. В настоящий момент в 50 странах действуют более 100 частных компаний данного профиля, многие из которых входят в состав крупнейших мировых корпораций. Их суммарный доход достигнет к 2010 году ста миллиардов долларов (report by Phillip van Niekerk "Making a Killing: The Business of War", The Center for Public Integrity). Даже в России Госдума недавно одобрила в первом чтении законопроект, который разрешает корпорациям «Газпром» и «Транснефть» создать свои частные армии. Назовут это все «вневедомственная охрана», но суть дела не изменится. А отсюда недалеко до военного аутсорсинга, например, в тыловых службах российских силовых структур. Сегмент международного бизнеса безопасности настолько развился, что в дальнейшем стоит ожидать включения контрактников в операции ООН, а то и полной замены ими «голубых касок». Уже сейчас Blackwater предлагает развернуть свою миротворческую бригаду.
Азербайджану и другим странам ГУАМ, имеющим на своей территории дестабилизирующие «факторы», проповедующие террор как метод политического давления, можно задуматься о применении подобного бизнеса – свободные рыночные отношения один из краеугольных камней современной цивилизации, и услуги частных компании все сильнее меняют современный военный ландшафт.
Никто не собирается поставить крест на войсках регулярной армии в пользу подобных структур. Частные военные компании расчитывают на потребность энергетического и алмазодобывающего комплекса в безопасности и стабильности и лишь временную потребность государств и международных организаций, служа «острием копья» в толчке к решению проблемы с последующим переводом влияния к подразделениям армии.
Но вернемся к слушаниям в конгрессе. Шеф компании Blackwater Эрик Принс, демонстрируя полное спокойствие, заявил, что никто из находившихся под охраной фирмы людей не был ни убит, ни серьезно ранен, что говорит о высоком профессионализме сотрудников фирмы. Он сорвался лишь раз: «если правительство не нуждается в наших услугах, мы найдем себе другое занятие», резко ответил он на очередной вопрос – «кое-кто называет нас наемниками, но мы американцы, которые работают на Америку, защищая американцев» (“Chief of Blackwater Defends His Employees” By JOHN M. BRODER, October 3, 2007, The New York Times).
Решад Азиз,военный аналитик, Вашингтон, США
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
