США меняют ПРО на Иран
Соединенные Штаты могли бы изменить подход к развертыванию противоракетного щита в Европе, если бы Иран прекратил обогащение урана. Такое претендующее на сенсацию заявление сделал недавно в Брюсселе заместитель госсекретаря США Дэниэл Фрид. При этом Фрид уточнил: Иран должен прекратить все виды работ по обогащению урана, начать взаимодействие с международным сообществом и «сменить тон».
Этот ход американской дипломатии можно смело отнести к разряду «тихих». В шахматах, откуда пришёл термин «тихий ход», зачастую в невзрачном, на первый взгляд, продвижении пешки, или отскоке фигуры (возвращение на предыдущую позицию, что всегда воспринимается как признание ошибочности плана) при всей «тихости» таится немалая толика яду. Чего, собственно, хватает и в предложении замгоссекретаря США.
Потому что естественная реакция – начать сомневаться в перспективности американской инициативы, её жизнеспособности и, тем самым, в её серьёзности. Ведь США придется иметь дело с тегеранским режимом аятолл, для которого Белый дом и его политика по-прежнему «шайтан-э бозорг», т.е. «большой сатана», и поэтому сама инициатива должна быть заведомо обречена на провал.
Однако дело с режимом аятолл предстоит иметь России. По существу, речь идет о сделке, которую Белый дом предлагает Кремлю. Россия должна будет уговорить Тегеран отказаться от обогащения урана. И делать это предлагается Москве, используя имеющиеся (в чём в Белом доме, очевидно, не сомневаются) у неё рычаги давления на Иран. Прежде всего, это сотрудничество в атомной сфере - строительство АЭС в Бушере, принципиальный вопрос долевого участия Ирана в международном центре по выработке ядерного топлива, сама поставка ядерного топлива и т.д., включая доверительные отношения, заметно упрочившиеся в ходе визита Владимира Путина.
Предложение Фрида – ход, беспроигрышный для Вашингтона. Независимо от того, согласится ли на такую сделку Москва или нет, США лишний раз заявили о том, что развертываемый ими в Европе третий позиционный район ПРО направлен исключительно против Ирана. Таким образом, у Вашингтона появляются дополнительные аргументы в диалоге с Москвой. Правда, есть и ещё один интересный аспект, появившийся сравнительно недавно в иранской ядерной проблеме.
Сейчас российские, американские и европейские эксперты всё больше склоняются к мысли о том, что иранскую проблему можно решить (конечно, не доводя дело до крайностей, таких как жесткие санкции, не говоря уже о силовом принуждении) только при условии сотрудничества России и США. Под сотрудничеством, в данном случае, понимается необходимость выработки Россией и США общего подхода. При этом России отводится главная роль, чуть ли не роль Китая в решении северокорейской проблемы. Поэтому не исключено, что американская инициатива, озвученная Фридом - своего рода пробный шар, выкаченный для того, чтобы проверить реакцию Москвы, её готовность к сотрудничеству с Вашингтоном.
Согласится ли Москва с неожиданным и пока ещё неофициальным предложением? В этой связи любопытен последний комментарий главы российского МИД Сергея Лаврова по поводу результатов недавних российско-американских консультаций в формате 2х2. По его словам, в Вашингтоне «нередко увязывают вопросы размещения ПРО в Европе и урегулирования иранской ядерной программы». Отсюда логически вытекает, что та часть ПРО США, которую будет размещена в Европе, действительно «планируется для того, чтобы отразить угрозу со стороны Ирана».
Правда, Россия уверена в том, что у Ирана нет таких ракет, которые могли бы угрожать Европе и США. И это вносит во всю историю интересные дополнительные ноты.
Судя по всему, Москва готова рассмотреть инициативу США, и у неё есть что предложить и Тегерану, и Вашингтону. Интересно, чем теперь ответят США? Сделают ли они письменное предложение, как того хотела бы Москва?
Пётр Гончаров, политический обозреватель «РИА Новости»
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az с РИА-новости
