Рамиз Мехтиев: Определяя стратегию будущего: курс на модернизацию. Часть I
Приводим статью «Определяя стратегию будущего: курс на модернизацию» Рамиза Мехтиева, руководителя Исполнительного Аппарата Президента Азербайджанской Республики, академика Национальной Академии Наук Азербайджана, опубликованную в сегодняшнем номере газеты «Бакинский рабочий».
Новая политика
19 ноября 1863 года американский политик и государственный деятель Авраам Линкольн (1809-1865 гг.) по случаю открытия мемориального кладбища жертв сражения Гражданской войны в США под Геттисбергом произнес речь, которая стала выдающимся памятником политического красноречия. Именно в этой речи Линкольн нашел для демократии определение, ставшее впоследствии классическим. Бывший лесоруб и землемер, один из организаторов Республиканской партии, Президент США говорил следующее: «Нам надо присягнуть здесь своей приверженности великой задаче, стоящей перед нами, - что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы жертвы, которые принесли те, от кого мы приняли эстафету верности делу, которому они отдали себя полностью, без остатка, что эти жертвы не были напрасны, что эта нация под Богом даст начало новому рождению свободы и что правление народа, посредством народа и для народа никогда не исчезнет с лица земли».
Сегодня, спустя около двух столетий с того времени, когда были произнесены столь знаменательные и исторически важные слова, понимание демократии как «правление народа, посредством народа и для народа» как никогда актуально и злободневно. Мировой порядок, столь часто ассоциируемый с унилатерализмом, формирует новое понимание социальной действительности, переводя в иную плоскость место и роль процессов глобальной интеграции. Становится очевидным, что наше «постчеловеческое будущее», о котором недавно писал Ф.Фукуяма, модифицируется, видоизменяется под воздействием новых локальных факторов, которые являются производными от общей глобальной системы координат. Поэтому тут сложно не вспомнить Фридриха Ницше, который писал: «Хватит! Наступает время, когда политика приобретает иное значение». И если Гегель в 1806 году, а Фукуяма в 1999 году утверждали о конце истории: первый, основываясь на отсутствии движения за пределы Французской революции, а второй, будучи уверенным в тотальной победе либерализма после распада СССР, то в новых условиях мондиализма возникает вопрос о том, в каком направлении движется история в целом? Этот вопрос крайне актуален для трансформационных обществ, которым история предопределила возможность сформировать новую стратегию будущего на исходе прошлого века.
В XX веке Азербайджан пережил не только смену социально-экономического строя, но и интенсивные реформы политических и общественных институтов. За горбачевской «демократизацией», которая повлекла за собой процесс полнейшей стагнации и развала коммунистической системы, бывшей уже на грани тотального регресса, последовали годы «броунового» формирования государственности и связанный с этим упадок и децентрализация властной иерархии. Этот период, который коснулся всех государств постсоветского пространства, остался в памяти миллионов как эпоха разрушившихся надежд, несбывшихся иллюзий и утерянных позиций. Оптимизм в отношении глобального социалистического засилья очень быстро сменился неуверенностью и пессимизмом относительно дня завтрашнего. Как отмечает известный американский транзитолог В.Банс, «посткоммунизм – это нечто значительно большее, чем переход к демократии; это революция, простирающаяся на политику, экономику и общественную жизнь» (V.Bunce. Comparing East and West. “Journal of Democracy”, Vol. 6, #3, 1995, p.92).
Обретение независимости поставило перед страной задачи транзита из диктатуры в демократию, из командной экономики к свободному рынку, от части империи с двухвековой экспансионистской историей к национальному государству. Итоги социальной и геостратегической действительности эпохи горбачевских неудач, а также последовавшая за этим институциональная трансформация породили синдром маргинальности, который латентно, но целенаправленно влиял на формирование общественных, политических и экономических институтов. Со временем стали меняться не только образ жизни и поведенческие нормы людей, но и в целом модифицировались механизмы взаимодействия управляющих и управляемых, «верхов» и «низов» общества. При этом институциональный порядок, установленный эпохой коммунизма, претерпев коллапс, породил стремление использовать мировой опыт политической институционализации, неизбежно поставив вопрос о закономерностях и способах заимствования этого опыта.
В середине 90-х годов прошлого столетия в Азербайджане Гейдар Алиев начал социально-политические и экономические преобразования, нацеленные на создание независимого государства и укрепление государственности, централизацию процессов управления и торможение процесса стагнации национальной экономики. Этот период национальной истории стал основой, первоисточником необходимого в то время твердого этатистского подхода к построению национальной государственности, базисным концептом которого выступил Realpolitik как приоритетный компонент политической, экономической и социокультурной модернизации азербайджанского общества. Данный подход в корне перечеркнул основанные на политическом романтизме и близорукости устремления тех, кто видел Азербайджан ареной столкновения интересов и площадкой для реализации экспериментов различного рода клиенталистских групп.
Одним словом, конец XX века явился отправной точкой для национальной трансформации, и в новое тысячелетие Азербайджан вступил со все еще не устоявшимся институциональным дизайном, но на том уровне политико-экономического развития, который сегодня позволяет судить о реальных и действенных шагах в направлении построения системы эффективной государственности. За последние годы был реализован целый комплекс «модернизаторских» решений, которые позволили трансформировать Азербайджан из социума со слабой и регрессирующей экономической системой, упадочным политическим институциональным строем, маргинализированным общественным сознанием в пространство новых поведенческих норм и стереотипов, устойчивой политической системы и поэтапно формирующихся демократических институтов, характерной для рыночной системы экономической структуры. Главный тезис, который был заложен в становление структуры эффективной государственности, заключался в стремлении обеспечить конкурентоспособность Азербайджана в региональных процессах и соответственно полноценное экономическое лидерство на Южном Кавказе.
Формирование устойчивой политической системы требовало понимания одного из итогов XX века, урока, извлеченного ценой колоссальных общественных катаклизмов. Им стало относительное, но весьма важное преимущество демократической модели социально-политических институтов. Возможность общественной консолидации, оптимизации управления и взаимодействия социальных и политических акторов, которую создает тонкая, дифференцированная, отлаженная система демократических представительных институтов значительно подкрепляет положение, которое способствует еще более эффективной работе рынка – важнейшего фактора демократически развитого общества.
Два аспекта национального транзита – экономическая и политическая модернизация сегодня определяют социокультурную трансформацию. Ее суть в основном обнаруживается в транспарентности, новых управленческих стереотипах, иных поведенческих и социокультурных нормах и архетипах, которые «импортируются» в различные по степени развития и уровню политической и экономической подготовленности общества в свете расширения «третьей демократической волны» (см. С.Хантингтон. «Третья волна»). Будучи частью «глобального демократического нашествия», изменения социокультурного фона способствуют институционализации постиндустриальных ценностей, формированию эффективных управленческих факторов и построению транспарентного общественного порядка. Демократия, рыночное хозяйство и идеал гражданского общества постепенно превратились в основной ориентир стратегии развития общества, став тем самым основополагающими звеньями современного национального государства.
