Forbes: «В зависимости от капризов медведя»
Владимир Путин, теперь уже бывший президент России, в течение последних нескольких лет расширял владения государства в различных отраслях промышленности – от добычи алмазов до авиации.
Государство будет в значительной мере финансировать новый фонд строительства таких крайне необходимых объектов, как дороги и мосты, а также надзирать за его деятельностью. "Рособоронэкспорт" – колоссальная государственная компания, торгующая оружием – приобрела крупнейший в стране титановый концерн, а также контрольный пакет акций автомобильного завода, который имеет совместное предприятие с General Motors.
В России предприниматели не только конкурируют между собой, но и должны зорко смотреть, не притаилось ли за углом государство, задумавшее присвоить плоды их тяжкого труда. Многие крупные компании, разрабатывающие природные богатства, частично принадлежат государству – или, в лучшем случае, не защищены от капризов правительства. Но существует отдельный сегмент экономики, к которому относятся, в том числе, быстрорастущие компании по производству товаров розничного потребления, операторы связи, фармацевтические компании и другие. В их деятельность правительство по большей части не вмешивается.
Опасность, однако, в том, что этот раскол в экономике чреват застоем. Существует неотступная боязнь того, что правительство произвольно выберет себе еще какой-нибудь сектор, дабы запустить в него зубы. Сейчас, когда новоиспеченный президент Дмитрий Медведев принимает дела у Путина, в России многие с тревогой жаждут узнать, в какую сторону подует экономический и политический ветер.
Все это уходит корнями не в бандитский капитализм узких клик 1990-х годов, но в последние годы коммунистического режима. На момент распада СССР в 1991 году не существовало компаний в том смысле, который мы вкладываем в это слово. Не было и конкуренции. В конце 1980-х Михаил Горбачев внедрил glasnost и perestroika, чтобы ослабить контроль над обществом и торговлей. В результате этого шага люди с хорошими связями (например, те, кто активно работал в коммунистических организациях или в партии) создали наполовину частные компании, многие из которых были всего лишь филиалами государственных и использовались для откачки доходов в карманы своих владельцев.
После 1991 года государственные предприятия, ранее получавшие распоряжения относительно того, сколько стали нужно выплавить, сколько кокса и чугуна требуется, согласно заявкам, куда отгружать сырье или продукцию, внезапно остались без потребителей, поставщиков и дистрибьюторов.
Когда эти компании начали прогорать, кучка предприимчивых людей – например, Михаил Фридман и Владимир Потанин – почуяла свой шанс. Эти люди воспользовались случаем, чтобы по дешевке скупить акции приватизируемых компаний. Некоторые обеспечивали рынок для продукции заводов советских времен или убеждали менеджеров компаний передать им контрольные пакеты. Другие нанимали вооруженных охранников и просто захватывали компании силой.
Эти люди и десятки других (в том числе правительственные чиновники) извлекли выгоду из хаоса начала 1990-х и быстро стали богатейшими людьми в стране.
К середине 1990-х большая часть самых ценных активов в России была застолблена и поделена. Внезапно магнаты осознали, что для развития этих фирм им необходимо ввести западные методы бухгалтерии, корпоративного управления и работы с персоналом. Они также захотели монетизировать активы, которыми завладели. Так появились рынки капитала.
Михаил Ходорковский, купивший нефтяной гигант ЮКОС у государства всего за 350 млн долларов, реструктурировал компанию и начал выполнять общепринятые принципы бухгалтерии. Он активно лоббировал членов российского парламента и, по некоторым сведениям, встречался с официальными лицами США, обсуждая возможность слияния с одной из крупных американских нефтяных компаний. В 2003 году, когда ЮКОС уже становился конкурентоспособным на глобальном уровне, Ходорковский был арестован за уклонение от уплаты налогов, отмывание денег и мошенничество. Но, пожалуй, его величайшим прегрешением было то, что он едва не оконфузил Россию, стремясь к партнерству с крупной иностранной компанией. Ходорковский по сей день томится в тюрьме.
Другие крупные российские компании процветают благодаря росту цен на нефть, но их мажоритарные акционеры – в основном магнаты, составившие себе репутацию в начале 1990-х – берут на заметку удел Ходорковского. Российские миллиардеры, акционеры ТНК-BP, совместного предприятия с BP, по слухам, ведут переговоры о продаже своей доли "Газпрому" или "Роснефти" – одному из двух концернов, контрольные пакеты которых принадлежат государству. Миллиардеры Владимир Потанин и Михаил Прохоров недавно поделили свои активы в никелевой и алмазной промышленности – вероятно, опасаясь притеснений со стороны государства.
Путин, раздраженный тем, что эти люди задаром захватили государственное имущество, осуществлял свой собственный план – новую (старую) модель экономики, напоминающую о советских временах. Некоторые секторы, хотя они и будут извлекать финансовую выгоду из рынков капитала, будут "вскармливаться" за счет надзора государства. Другие секторы могут работать свободно – по крайней мере, пока.
И что в результате? Экономика, разделенная на две категории: массивные, контролируемые государством компании, которые эксплуатируют природные богатства, и драчливые компании частного сектора, сосредоточенные на борьбе за потребителя.
Крупные компании осознают, что государство – как, например, вышло с титаном – может внезапно решить, что некая конкретная отрасль является "стратегической" либо нерадиво выполняет природоохранные нормы или плохо платит налоги. Поэтому руководство компаний часто консультируется с Кремлем перед тем, как планировать крупные слияния. Для того чтобы подстраховаться от политического риска, многие – например, сталелитейный гигант "Мечел" – размещают свои акции в Лондоне и на Нью-Йоркской фондовой бирже.
И все же компании обнаруживают, что Кремль берет их на мушку. "Русснефть", основанная миллиардером Михаилом Гуцериевым, была одной из немногих независимых нефтяных компаний в России. Но когда Гуцериеву были предъявлены обвинения в том, что он должен государству миллионы долларов в форме невыплаченных налогов, он продал свой бизнес фавориту Кремля, металлургическому магнату-миллиардеру Олегу Дерипаске – и бежал из страны.
Под этим слоем массивных концернов, контрольные пакеты которых принадлежат миллиардерам, находятся более молодые компании, интересы которых сосредоточены в сферах розничных товаров, недвижимости, фармацевтической промышленности и техники. Среди них есть и акционерные общества открытого типа, и те, кому удалось привлечь иностранных и отечественных частных инвесторов.
Производитель напитков Wimm-Bill-Dann Foods, имеющий листинг на Нью-Йоркской фондовой бирже, был основан в начале 1990-х годов предпринимателями, которые ныне стали миллиардерами. Его возглавляет Тони Махер, бывший топ-менеджер Coca-Cola. Компания стремительно разрабатывает новые продукты и старается сократить издержки. Сергей Петров, владелец крупнейшей в стране сети автосалонов "Рольф", торгующей импортными автомобилями, стал миллиардером.
Но в мире российского капитализма – этой "комнате кривых зеркал" – Петрову нужно опасаться не столько его номинальных конкурентов, сколько своего собственного правительства.
/Иносми/
