От Косово до Южной Осетии: в поисках прецедента
Когда Европа и США выступили в защиту независимости Косово, многие эксперты предупреждали о том, что влияние такого решения может дестабилизировать обстановку в Кавказском регионе. Союзники отреагировали заявлением о том, что случай с Косово является уникальным, и его не следует рассматривать как прецедент. В тот период такая позиция была истолкована как проявление невежества либо попытка выдать желаемое за действительное.
Спустя несколько месяцев после появления односторонней декларации независимости Косово, ее последствия изменили международную систему, бросили вызов региональной безопасности в Евразии и спровоцировали цепь событий, приведших к самой разрушительной войне на Кавказе со времен распада СССР.
По мере продвижения от военной стадии грузино-российского конфликта к урегулированию проблемы относительно статуса двух непризнанных территорий - Южной Осетии и Абхазии - балканский опыт будет в одинаковой степени доминировать над умами осетин, абхазцев и грузин и осложнять дальнейшие отношения между Россией и Западом.
Аналогии
Трудно объяснить жителям Южной Осетии, ставшим объектом очередного нападения грузинской армии, почему они не заслуживают независимости подобно косовским албанцам.
Не заметить множества аналогий между Косово и Южной Осетией может только слепой. Прежде всего, мы говорим о том, что права осетин нарушались неоднократно, включая попытки использовать грубую и ничем не сдерживаемую силу, что привело к жертвам среди мирных жителей и массовой миграции населения.
В 1994 и 2004 годах Грузия применила военную силу против жителей Южной Осетии, вынудив их спасаться бегством. В период правления первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа свыше 80 000 осетин были изгнаны из страны. Большинство из них проживали за пределами Южной Осетии, в городах Боржоми, Тбилиси либо в Кахетии – спустя 15 лет многие из них все еще живут в лагерях беженцев в Южной Осетии.
Два года назад под давлением Совета Европы Грузия приняла закон об имущественной реституции и компенсации лицам, пострадавшим на территории Грузии в результате конфликта в бывшей Югоосетинской автономной области – однако ни одного лари (денежная единица Грузии) не было выделено в рамках закона для возвращения имущества пострадавшим. И вот Грузия снова использовала войска, что привело к сотням раненых и убитых среди мирного осетинского населения, большей части которых пришлось бежать из Южной Осетии в Россию. Эти события явно подытоживают непрекращающуюся дискриминацию и незаконные насильственные действия со стороны Грузии по отношению к представителям своей же этнической группы. Их конечная цель - изгнание большинства осетинского населения из Грузии и Южной Осетии, в результате которого они будут вынуждены переселиться в Россию.
Кроме того, мы имеем дело с ситуацией внутри Южной Осетии, где Грузия в течение более 15 лет не имела контроля над территорией и ее населением - фактически со времен распада СССР. Население, проживающее в зоне конфликта, прошло через экономические трудности: Южной Осетии пришлось прибегнуть к помощи России, чтобы поддержать свою экономику и осуществлять выплату пенсий и заработных плат. Правительство Грузии вкладывало деньги в развитие экономических проектов на тех территориях Южной Осетии, где проживают грузины, – однако оно не выделило никаких средств на осуществление программ на благо проживающих на ее территории осетин.
В Южной Осетии имеют место развивающиеся формы самоуправления, такие как проведение выборов, обеспечение законности и порядка, предоставление услуг коммунального хозяйства. Хотя опыт Южной Осетии далеко не идеален, и выборы здесь сопровождались заявлениями об оказываемом давлении, подтасовке голосов и неучастии со стороны грузинского населения республики, все же в целом их проведение было поддержано осетинским населением.
Несмотря на планы Грузии по мирному урегулированию конфликта, в конституции этой страны нет условий, позволяющих Южной Осетии получить независимый статус на территории Грузии, который бы обеспечивал ей возможность осуществлять контроль над свой территорией и обеспечивать особые отношения с осетинами, многие из которых насильно вытеснены из Грузии, через границы с Северной Осетией. Жители Южной Осетии уже дважды высказывались на референдумах за независимость своей республики.
И, наконец, мировому сообществу не удалось достичь сколько-нибудь существенного прогресса в обеспечении мира и согласия между правительством Грузии и де-факто правительством Южной Осетии. В настоящий момент власти Южной Осетии – равно как и осетинские влиятельные лица и сообщества – остаются непризнанными Грузией.
В этом отношении опыт Южной Осетии похож на опыт Косово, а бедственное положение осетин, проживающих в республике, является таким же безвыходным и требующим безотлагательного решения, как и положение косовских албанцев. И все же, в отличие от Косово, их голос не был услышан мировым сообществом. В чем причина и как могла бы измениться ситуация сейчас, после того как нынешняя война на Кавказе привлекла внимание гораздо большее, нежели все предшествующие проявления грузино-осетинского конфликта?
Различия
Трагедия, обрушившаяся на Осетию, посеяла надежду на быстрейшее признание международным сообществом насильственных действий Грузии, которые рассматриваются осетинами как этническая чистка и даже геноцид, - либо как минимум на явное их осуждение. Однако эти ожидания вряд ли оправдаются. В последние два дня лидеры Германии и США явно подтвердили свою поддержку территориальной целостности Грузии – это означает, что они не рассматривают конфликт как причину, достаточную для рассмотрения проблемы статуса Южной Осетии вне пределов Грузии.
Раньше случаи вооруженных конфликтов, затрагивающих этнические территории, – такие, например, как Восточный Тимор или Косово – служили толчком к узакониванию выхода этих территорий из состава государств или же к их к незамедлительному признанию. В случае с Южной Осетией подобный толчок остался в тени неспособности Совета Безопасности ООН принять резолюцию, осуждающую действия Грузии, а также несоразмерно массированные военные действия России на территории Грузии, которые сместили международный фокус с грузино-югоосетинского конфликта к конфликту российско-грузинскому.
В глазах мирового сообщества, к тому же, существует еще ряд существенных различий между Косово и Южной Осетией. Во-первых, если Южная Осетия действительно намеревалась получить международную поддержку, ей следовало показать свою способность к взаимодействию с остальным миром, умение разговаривать на его языке и находить контакт с теми представителями международного сообщества, которые проявляют заботу о правах человека и малых народах. Пока, однако, ее в основном воспринимают как “русскую марионетку”, инструмент воздействия на Грузию. К сожалению, вторжение России в Грузию и заявления Южной Осетии, выражающие отказ в размещении международных наблюдателей, будет только укреплять этот имидж.
Осетинская проблема не рассматривается больше как конфликт между Грузией и Южной Осетии либо как конфликт этнических прав или прав человека, подобно тому, как Запад представляет конфликт в Косово. Он стал частью большого русско-грузинского конфликта. В этом контексте судьба Южной Осетии будет решена не на основании гуманитарных или международных законов, но на основании геополитических реалий новых отношений России и Запада. А в них любое признание Европой и Штатами проблем Южной Осетии будет восприниматься как уступка России, как оправдание ее военного вторжения в Грузию и признание претензий на установление сфер влияния вблизи своих границ.
Наконец, нет ясного процесса проведения будущих переговоров по вопросу статуса Южной Осетии. Московское соглашение, которое положило основу создания Объединенной Контрольной Комиссии, было нарушено действиями грузинских войск в Южной Осетии. Далее, судя по всему, оно будет подрываться отказом последней допускать присутствие грузинских войск на своей территории в составе трехсторонних миротворческих сил. Новое соглашение, заменяющее Московский договор, еще только должно быть разработано, а состоящий из шести пунктов план мирного урегулирования, подписанный Грузией и Россией при посредничестве президента Франции Николя Саркози, не обеспечивает каких-либо ясных механизмов для новых переговоров.
Ясно, что такой механизм не избежит еще большего воздействия со стороны международного сообщества, особенно со стороны Европейского союза, который играет большую роль в том, чтобы завершить конфликт. ЕС, в отличие от США, принимает более тонкий и сбалансированный подход к проблеме. Хотя осетины и русские, возможно, рассматривают возросшую интернационализацию мирного процесса как угрозу своим интересам и, вероятно, как выгоду для Тбилиси, в конечно счете они не смогут избежать большего взаимодействия с международным сообществом, если надеются на какое-либо изменение статуса Южной Осетии.
Изменение статуса Косово было вызвано растущим международным пониманием того, что поддержание статус-кво, объединяющего аспект международного урегулирования, де-факто независимость и де-юре власти Сербии, больше не работает и влечет за собой «потерю лица» Западом. В Южной Осетии и Абхазии международное сообщество не только полагает, что оно может продолжать настаивать на территориальной целостности Грузии, не имея реальной ответственности за последствия такого решения, но и рассматривает любое потенциальное изменение статуса как серьезную ответственность для Европы и США.
Теперь очередь Москвы подтвердить, что Южная Осетия и Абхазия могут обрести новый статус, не создавая при этом прецедент, на основании которого Россия могла бы осуществлять военное вмешательство в поддержку «пророссийских» сообществ в других соседних государствах.
Оксана Антоненко, старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (IISS), Лондон
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
