Нобелевская премия по литературе: скачки темных лошадок
Нобелевскую премию по литературе 2008 года получил французский писатель, которого не знают в странах ислама. Его имя Жан-Мари Гюстав Леклезио.
Почему мы акцентируем именно этот аспект – неизвестность Леклезио среди адептов Корана? Да потому, что среди возможных кандидатов на премию этого года эксперты не раз называли имя одиозного Салмана Рушди, автора романа «Сатанинские стихи», за который писатель был проклят в 1989 году еще аятоллой Хомейни, приговорен к смерти, после чего вот уже почти 20 лет вынужден скрываться от расправы исламистов под крылом английских спецслужб. Смеем предположить, что шведские академики не решились (и не решатся) бросить вызов исламской грозе, которая уже не один год погромыхивает над Европой. Реакцию последователей Мухаммеда предугадать несложно: за Нобелевскую премию Рушди, врагу ислама, в шведские посольства на Востоке полетели б не только камни.
В этом ракурсе кандидатура француза Жана Леклезио была явно в выигрыше: анахорет, живущий в стороне от цивилизации, то ли на островах в океане, то ли в Мексике, то ли в Японии, путешественник, не имеющий точного адреса, писатель-эколог, пишущий о жизни индейцев (он даже жил среди них), певец дикарской свободы, поэт африканских пустынь, критик современной цивилизации, которая несет гибель последним свободным людям.
В решении Нобелевского комитета именно эти грани творческой стратегии писателя были подчеркнуты: премия присуждается «автору новых направлений, поэтических приключений и чувственного экстаза, исследователя сути человека за пределами господствующей цивилизации и внутри ее».
Если во Франции имя Леклезио известно критике и читающей публике, то за пределами страны, например, в России, он типичная темная лошадка, где публикации писателя можно пересчитать по пальцам и, пожалуй, только его документальный роман о любви мексиканского гения Диего Риверы и художницы Фриды Кало (2000) имел резонанс, поддержанный фильмом «Фрида», где роль скандальной троцкистки замечательно сыграла голливудская звезда Сальма Хайек.
Одним словом знакомство с творчеством нобелевского лауреата у нас минимальное.
Оглядываясь на столетнюю панораму вручения нобелевских премий можно вспомнить историю вручения первой премии по литературе, которая стала камертоном всех прочих отличий. В тот далекий 1901 год премию получил французский поэт Сюлли-Прюдом. Кто сегодня помнит Сюлли-Прюдома? Разразился скандал. Группа шведских писателей опубликовала письмо с протестом против решения академиков. На их взгляд этой премии был достоин только великий Лев Толстой.
Но ни Толстой, ни Джойс, ни Кафка, ни Платонов, ни здравствующие ныне классики Марио Варгас Льоса и Джон Апдайк премию не получили.
Между тем, остановив свой выбор на Сюлли-Прюдоме, а не на Толстом, Шведская академия хотела подчеркнуть, что премия будет вручаться исключительно за художественные достоинства, а не за известность и общественный темперамент писателя. Толстой с этой точки зрения был больше пророк, чем творец. Но жизнь премии все же не подчинилась взмаху дирижерской палочки. В списке лауреатов явно преобладают творцы общественных жестов. Заглянем хотя бы в историю русских побед. Великий Бунин получил лавры скорее как беглец и противник советской России, Пастернак - как автор антибольшевисткой эпопеи, Бродский - как диссидент, а Солженицын - и вовсе как открытый борец с «империей зла». Пожалуй, только один Шолохов получил Нобелевскую премию исключительно за художественные достоинства романа, авторство которого до сих пор оспаривается.
Последние лауреаты тоже укладываются в это прокрустово ложе.
Лауреат 2006 года турок Орхан Памук не только хороший писатель, но и смельчак, который публично признал геноцид армян. Лауреат 2005 года Гарольд Пинтер легендарный левак, который даже в своей нобелевской речи ругал Америку, а прошлогодний лауреат бабушка Дорис Лессинг в своих философских фантазиях так же радикальна, как и феноменальная феминистка Эльфрида Елинек (премия 2004 года).
Как видим, первоначальный порыв академиков венчать лаврами дух литературы уступил диктатуре высокой трибуны: отмечать дело писателя. Здесь парадокс Оскара Уайльда о том, что «если писатель кого-нибудь отравил, это еще не значит, что он плохой писатель» никак не проходит.
Жан Леклезио – писатель с безупречной линией поведения.
Вот почему Гюнтер Грасс так долго молчал о своей службе в войсках СС, он прекрасно понимал, что с таким шлейфом Нобелевским лауреатом ему никогда не стать.
Итак, присуждение премии Альфреда Нобеля Жану Леклезио, очередное решение Шведской академии, отмеченное духом политкорректности.
Анатолий Королев, писатель, член русского Пен-клуба
Публикуется в рамках сотрудничества 1news.az и РИА Новости
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
