Александр Караваев: «В отличие от Европы на Кавказе работает иное правило: мощная граница - залог безопасности и крепкой дружбы»

Эксклюзивное интервью 1news.az с руководителем Службы политического прогнозирования Центра по изучению постсоветского пространства Александром Караваевым

- В чем, на ваш взгляд, причина нынешней дестабилизации ситуации на Северном Кавказе?

- Северный Кавказ - очень сложная социальная среда, сама по себе рождающая дестабилизацию. Поэтому однозначно ответить на этот вопрос не представляется возможным, можно лишь рассуждать на тему кому это выгодно, то есть, у кого растут политические ставки в данный конкретный момент времени. Мне кажется, что сегодня это идет на пользу нынешнему чеченскому руководству. Такой вывод напрашивается сам собой даже после беглого анализа. Молодой лидер этой республики, человек очень серьезных амбиций. В свои годы он достиг, наверно, максимальной полноты власти в своей небольшой провинции. Но куда ему двигаться дальше? Ясно, что он никогда не станет президентом РФ. А вот стать еще более влиятельным, нужным на территории Северного Кавказа - это ему по плечу. Но для этого его должны направить к соседям федеральные власти. В этом плане дестабилизация как раз и рождает запрос на жесткую силу.

Кадыров сильнее федеральной власти в своей республике, он готов и желает предложить свои услуги по наведению порядка своим соседям. То, что соседи слева и справа от Чечни его не сильно ждут, в данном случае, значения не имеет. И в этом большая проблема, и без преувеличения трагедия руководства в Москве. Путин в свое время создал Рамзана Кадырова, дал ему силу, а как с ним работать дальше - нет ответа.

- Может ли эта ситуация повлиять негативно на соседний Азербайджан?

- Уже не раз Азербайджан становился свидетелем драмы Северного Кавказа, не важно, происходило это в Дагестане или Чечне. Но как показывает опыт конфликтов 1994-1999 годов, эта драма проходит вашу страну лишь по касательной. Будет введен усиленный режим на границе. Само по себе это вполне будничное дело.

Может быть даже закрыта граница. Если не изменяет память, такое было раза четыре. Неприятно, да, но не более чем, в определенной степени. Как ни странно, нас спасает от проблем друг друга, разделяющая нас граница. В отличие от континентальной Европы на Кавказе работает иное правило: мощная граница - залог безопасности и крепкой дружбы.

- Как вы считаете, остаются ли у Кремля прежние подозрения о транзите через территорию Азербайджана боеприпасов для боевиков на Северном Кавказе, как это утверждалось в период чеченских войн?

- В сфере безопасности место подозрений давно заняли ведомственные контакты и обмен оперативной информацией. Был ряд успешных операций наших с вами спецслужб по блокированию этих каналов. Конечно, учитывая, что российско-азербайджанская граница по своему фактическому режиму охраны не дотягивает до советско-иранской 1970-х, когда проход отары овец был в разряде ЧП, можно предполагать разные ситуации. Остается надеяться, что сил для координации нашим пограничникам хватит. Я говорю «нашим», потому как подобные эпизоды не являются исключительно виной какой-то одной стороны.

- Возможно ли, что Грузия, зная ее нынешний характер отношений с Россией, каким-либо образом начала поощрять боевиков Северного Кавказа?

- Нужны определенные факты для адекватного ответа на ваш вопрос. Теоретически, учитывая рост оснащенности, финансирования и подготовки грузинских спецслужб это возможно. Присутствует и сильнейшая мотивация реванша за Абхазию и Цхинвали. В практическом плане грузинам необходима агентурная сеть для канала связи с боевиками: собственная или созданная при поддержке зарубежных инструкторов. Если эти составляющие существуют и работают в данном направлении, то пока не ясны результаты их деятельности. Известно лишь об операциях в отношении Цхинвала и Абхазии, а это все-таки не российский Северный Кавказ.

- Предполагаете ли вы возможность выхода «по цепной реакции» после Грузии и других стран из СНГ?

- А какой смысл? Грузия - это форс-мажорный пример, подобных конфликтов с Россией нет у других стран СНГ. Если вспомнить, то даже при торговом эмбарго, многочисленных дипломатических и иных конфликтах, которые происходили у Тбилиси с Москвой, официальные власти до последнего старались отсрочить этот шаг, хотя грузинские политики говорили о выходе чуть ли не с момента вступления туда, еще при «раннем» Шеварднадзе. А потом, ряд стран Содружества, Туркмения, например, нашли для себя иные способы ограниченного присутствия в СНГ. Вообще, на мой взгляд, при всех минусах СНГ, там больше плюсов. Просто такое время на этом пространстве.

- Какая из сторон, на ваш взгляд, больше пострадала от выхода Грузии из СНГ?

- Наверно, Грузия и Россия. Кто в большей степени - трудно сказать. Вопрос этот уже не столь актуален, отношения обнулились гораздо раньше войны. Россия понесла чисто репутационные издержки. Но в отношениях с Грузией к этому привыкли. Грузия сильно потеряла в плане торговли. Как бы там не заявляли представители власти о перенаправлении винного экспорта в другие страны, российский рынок был самым объемным для грузинской продукции. С другой стороны, Грузия остается участником 75 многосторонних соглашений, которые действуют вне зависимости от участия страны в СНГ по положению Венской конвенцией «О правах соглашений» 1969 года. Если вывести за скобки российский вектор грузинских отношений, то у Грузии со странами СНГ остается и зона свободной торговли, без обложения их экспорта НДС, и безвизовое пространство.

Махир Мамедов