Российский политолог: «У Баку есть возможность первого хода по теме Карабаха, причем в любой конфигурации»

Интервью 1news.az с ведущим экспертом Аналитического управления Центра политической конъюнктуры, кандидатом политических наук, российским политологом Максимом Минаевым.

- Как Вы считаете, что означает для Азербайджана избрание в непостоянные члены СБ ООН?

- Для любого государства членство в СБ ООН открывает возможность для более деятельного участия в формировании международной повестки дня. Мы знаем, что СБ ООН имеет возможность принимать резолюции по тому или иному вопросу. И в силу этого, даже при отсутствии права вето, непостоянные члены обладают прямым голосом и соответствующими функциями по высказыванию своей позиции относительно той или иной темы, которая рассматривается в Совете Безопасности.

Для постсоветского государства это в принципе знаковое событие, потому что постсоветские государства продолжают свою легитимацию на международной арене. Они утверждаются в качестве полноценных игроков наряду с крупными державами в том, что касается в определении позиции и своей роли в рамках международного сообщества.

Думаю, текущее членство всех непостоянных членов интересно еще в контексте реформ ООН, которой предстоит определиться с тем, кто же станет новыми постоянными членами Совбеза. Дискуссия ведется достаточно активно и Азербайджан, как непостоянный член, получит возможность для прямого участия в так называемых «торгах» относительно вступления в СБ ООН в качестве постоянных членов Индии, Японии, Бразилии.

- Новый статус Азербайджана в ООН позволит решить или хотя бы сдвинуть карабахский конфликт с мертвой точки?

- Я думаю, Баку имеет возможность для более интенсивного диалога с международными посредниками на новой площадке. Это, во-первых. Во-вторых, он может инициировать привлечение к решению нагорно-карабахской проблемы новых посредников из числа членов СБ ООН и ставить вопрос рассмотрения проблемы в том числе в формате резолюции. То есть появляется право инициировать действие, направленное на разрешение конфликта с Арменией. Появляются достаточно широкие возможности. И все будет зависеть о степени их реализации. У Баку есть возможность первого хода по теме Нагорного Карабаха, причем в любой конфигурации.

Повторю, появились очень широкие возможности как в работе с нынешними посредниками, так и в поисках новых сил, которые будут действительно заинтересованы в разрешении конфликта.

- Вы говорите о новых посредниках. Может ли новым посредником стать, к примеру, Турция, о чем недавно в своем интервью сказал новый председатель ОБСЕ?

- Это будет реально, если Турция урегулирует весь комплекс проблем с Арменией. Для того, чтобы стать посредником, стране надо не иметь прямых проблем со сторонами конфликта. У США, Франции и России нет конфликтов ни с Баку, ни с Ереваном. У Турции же пока есть сложности с Арменией.

С другой стороны, потенциальное участие Турции в  контексте карабахского урегулирования скорее плюс, чем минус. Потому что нынешние посредники, к сожалению, подтвердили ограниченность своих возможностей по достижению выгодного для Баку и Еревана решения. А новые силы, новые идеи это всегда плюс. И если Турция сможет добиться статуса участника переговорного процесса, то она, таким образом, станет противовесом Франции, в которой очень сильны позиции армянской диаспоры. Мы ведь знаем, что так или иначе мнение Парижа ближе к мнению Еревана. А Мнение Анкары ближе к мнению Баку. В такой ситуации появятся два полюса.

При этом система сдержек и противовесов может установиться так, что она потенциально может как стимулировать процесс урегулирования, так и заблокировать.

- Как вы считаете, возможно, ли в этом году проведение очередной трехсторонней встречи президентов Азербайджана, Армении и России?  

- Думаю, в случае наличия инициатив конфликтующих сторон такая встреча возможна. И российское руководство способно пойти на ее проведение. Но опять-таки встреча будет проходить по инерции с учетом того, что администрация Дмитрия Медведева очень скоро сложит с себя полномочия. Тем не менее, потенциально такая встреча возможна. Против нее играет отсутствие каких-либо идей по дальнейшему разрешению конфликта. В таком случае встречу могут перенести на следующий год.

Гамид Гамидов (Москва, Россия)