Андрей Епифанцев: «Власти считали, что Армения – это очень красивая невеста, у которой есть не один, а сразу два жениха»
Интервью 1news.az с российским политологом, руководителем аналитического агентства «Alte et Certe» Андреем Епифанцевым.
- Чем, по-вашему, было продиктовано желание Еревана вступить в Таможенный союз?
- У Еревана не было, как такового, желания вступить в Таможенный союз. Об этом официальные лица Армении говорили открыто в течение как минимум двух лет. Стремлением Армении было совершенно иное – получить максимально возможные блага от двух конкурирующих между собой центров влияния – ЕС и России (ТС), не доводя дело до входа в любой из них, что закрывало бы возможности для получения благ от другого центра. То есть, желанием Еревана было подписать Соглашение об Ассоциированном членстве с ЕС, не входя в ЕС, и иметь статус Стратегического партнера России и российскую военную базу, не входя в ТС.
Все вместе это невозможно, но по целому ряду причин армянские политики и эксперты неправильно оценили ситуацию и посчитали, что Армения сможет сделать то, что само по себе является совершенно нелогичным, и что раньше никому не удавалось сделать. Они шли к этому в течение четырех лет, убедив общество в реальности этого варианта.
Основной логический посыл их ошибочной формулы состоял в следующем: по их мнению, Россия представляет собой отсталую государственную и экономическую систему, у которой со времен Российской Империи и Советского Союза осталось болезненное чувство ощущения собственного величия. Ради того, чтобы это чувство потешить, и чтобы предстать в своих собственных глазах одной из мировых супердержав, она якобы готова идти на очень многое, если не на все. Они уверяли, что в Закавказье только Армения может предоставить России возможность потешить свое ущемленное чувство самолюбия, откуда выходит любимая формула армянских политологов: «Если Россия уйдет из Армении, то она уйдет из Закавказья вообще». Поэтому, как им казалось, чтобы остаться на Южном Кавказе, Россия должна платить Армении – и в виде дотаций, и в виде военного присутствия и гарантий безопасности и, кроме того, опять же, из-за боязни уйти с Южного Кавказа и тем самым задеть чувство собственного величия. Если всех этих «благ» не будет, Москва, мол, не сможет сказать ни слова, если политически и экономически Армения уйдет к ее ближайшему конкуренту – ЕС. Запад же, по их мнению, будет рад принять Армению в более тесное интеграционное объединение потому, что тем самым откалывает ее от России и тоже, соответственно, должен немало заплатить Еревану за право иметь возможность делать это.
В результате армяне перевернули ситуацию с ног на голову и получили невероятно приятное и настолько же ошибочное ощущение. В их формулировке оказалось, что Армения, в действительности имеющая фантастическое количество проблем и очень узкое поле политического маневрирования, якобы является настолько привлекательным партнером, что мировые центры силы просто выстраиваются в очередь, чтобы ее заполучить, и она может дать свое согласие им всем сразу!
Образно выражаясь, по их теории выходило, что Армения – это очень красивая невеста, у которой есть не один, а сразу два жениха и оба – самые сильные и влиятельные принцы. Но привлекательность ее имеет такую магическую силу, что она может выйти замуж за обоих сразу. Но мало того! Выйдя за них замуж и получив от них защиту, покровительство и деньги, она, тем не менее, может остаться свободной и девственной. Когда начинаешь спрашивать таких экспертов, на основании чего они делают выводы о настолько большой свободе действий Армении, они отвечают: «Просто это в наших интересах».
Существует целый ряд причин, по которым эта ошибка была совершена, и в части из них виновата не армянская, а российская сторона. Но факт остается фактом: в своих ожиданиях армянский политический истеблишмент переместился в какой-то сладкий, иллюзорный мир, и то, что произошло в начале этого месяца, было даже не давлением, а просто возвратом в реальность. Может быть, этот возврат был осуществлен слишком жестко, но поскольку в своих иллюзиях наши партнеры, к сожалению, зашли слишком далеко и усиленно не хотели оттуда выходить, думаю, что иного выхода не было.
Представляется, что на встрече Путина и Саргсяна Армения была поставлена перед жестким выбором - или подписание договора с ЕС и тогда потеря статуса стратегического партнера, вывод базы, снятие с себя гарантий безопасности Армении, прекращение дотирования армянской экономики, ужесточение отношения к армянским гастарбайтерам в России, т.к. Россия не делает ничего вышеперечисленного для ассоциированных членов ЕС и, соответственно, крах армянской экономики в горизонте уже нескольких месяцев, угроза новой войны с Азербайджаном с непредсказуемым исходом; либо подписание договора с ТС и продолжение нынешней ситуации, плюс, какие-то новые, не такие большие льготы и инвестиции.
Так что, желание Еревана вступить в ТС было обусловлено именно этим. Конечно же, вступление в ТС в интересах Армении, так как в результате этого подписания ее военная ситуация не изменилась, а экономическое положение улучшилось. Но, как мы видим, заявление С. Саргсяна о вступлении в ТС было встречено в Армении несколько негативно. Я считаю, что причиной этого было то, что люди обманулись в своих ожиданиях – в течение нескольких лет политики и эксперты убеждали их, что Армения может «и невинность соблюсти, и капитал приобрести», а тут это вдруг оказалось невозможно. Вряд ли здесь можно что-то поделать – иллюзии сладки, но жить приходится в реальности.
- Что даст Таможенному союзу членство Армении? Является ли это серьезным достижением ТС?
- Здесь надо разделять политические и экономические дивиденды от вступления Армении. С экономической точки зрения наличие Армении в ТС мало что даст этому объединению – армянская экономика очень мала, фрагментарна, зажата в тиски блокады, а ее резиденты6 имеют очень маленькую покупательскую способность.
С политической же точки зрения, присоединение Армении, это, несомненно, победа, т.к. теперь стран-членов этой организации будет не три, а четыре и теперь, теоретически, присоединение новых членов должно идти легче. Кроме этого, есть выгода присоединения Армении именно сейчас, на фоне трудных переговоров с Украиной и фактической потери этого государства как возможного члена ТС. Кроме этого, в нашем мире геополитического соперничества присоединение Армении к одному из центров силы будет означать, что она не сможет присоединиться к другому, что по факту выльется в его (второго) некое ослабление. Наличие Армении в этом интеграционном объединении усилит возможность вступления в него других стран Южного Кавказа. Пока серьезно рассматривать вероятность этого еще рано, но то, что в грузинском и в азербайджанском обществе уже начинается исподволь некоторая дискуссия на этот счет, является позитивным моментом.
Так что в целом вступление Армении в ТС следует рассматривать как победу этого интеграционного центра и победу Москвы.
- Как, по-вашему, поступит ЕС в отношении Армении? Там сегодня не на шутку озадачены (мягко говоря) поступком Еревана.
- Во-первых, я считаю, что нужно все-таки дождаться подписания Арменией Устава Таможенного союза и пока этого не произошло, теоретически, могут быть любые сюрпризы. Но если Армения все же сделает это, то ЕС не сможет подписать с ней договор об ассоциированном членстве, что совершенно понятно: есть определенный набор функций суверенитета, который, вступая в интеграционное объединение, государство передает в надгосударственный орган управления. Этот набор един – его нельзя передать в один орган управления, а потом в другой, т.к. после передачи в первый передавать во второй будет уже нечего.
Так что все будет зависеть от того, какой договор Армения подпишет первым. Если это будет договор о ТС, то Запад сделает хорошую мину при плохой игре, выпустит несколько публичных заявлений о том, что все равно будет более тесно интегрироваться с Арменией, не исключено, что в подтверждение этого заключит пару-тройку совершенно неважных договоров о сотрудничестве в каких-то сферах, которые никак не повлияют на ситуацию и на этом настанет конец.
- Скажется ли членство Армении в ТС на дальнейшем урегулировании карабахского конфликта? Если да, то как именно?
- Не скажется или скажется только в том случае, если Ереван все-таки в последний момент откажется от этого членства. Вхождение Армении в ТС будет означать продолжение существующей политики.
- Еще одна тема, которая по-прежнему волнует азербайджанского читателя, это сирийский кризис. Спрогнозируйте ближайшее развитие ситуации вокруг Сирии.
- Здесь сложно что-то говорить уверенно – ситуация многопланова и новые вводные появляются практически постоянно.
Хочу сказать лишь о том, что нельзя излишне идеализировать согласие Дамаска сдать химическое оружие под международный контроль. С одной стороны, это производит положительный эффект, т.к. должно привести к отказу США от бомбардировки Сирии. С другой стороны, нужно понимать, что цель Вашингтона – не добиться неприменения химического оружия в Сирии, а свергнуть режим Башара Асада, чтобы поставить в этой стране лояльное себе правительство, что, в свою очередь, является непременным условием будущего нападения на Иран.
В этих условиях сдача химического оружия не сможет полностью исключить бомбардировок и, наоборот, даже приблизит эти бомбардировки, т.к. теперь у США исчезнет опасение, что в результате атаки они случайно смогут разбомбить объекты с химическим оружием, что вызовет массовые жертвы, в которых будет обвинена американская администрация.
Основной непосредственной целью бомбардировок должно стать уравнивание шансов сирийских повстанцев и сирийской армии. Как мы знаем, в последнее время, Асад стал одерживать победу, естественно, это тревожит Вашингтон и это приводит к выводу о том, что повстанцам нужно помочь, разбомбив военные силы официального Дамаска, его военную инфраструктуру и уж совсем «хорошо», если при этом удастся убить самого Асада. Применял ли при этом Асад химическое оружие или не применял – в условиях реальной политики совершенно не важно. Главное для них – ослабить Асада. Посмотрите, теперь оппозиция уже заявляет, что Асаду нужно отказаться не только от химического оружия, но также от авиации и от тяжелой артиллерии. Это и есть уравнивание шансов.
Так что я считаю бомбардировку Сирии очень возможной.
- Каков будет ее исход?
- Пока нереально предсказать с большой степенью достоверности. Он может быть совершенно различным. Нельзя исключать следующие варианты: бомбардировки действительно ослабляют Асада и война затягивается; часть оппозиции, недовольная прямым военным вмешательством Запада в дела Сирии откалывается от повстанцев и переходит на сторону официального правительства, тем самым давая обратный эффект от желаемого; в случае длительных бомбардировок в конфликт понемногу начинают вовлекаться Иран и Россия. Более точно сейчас сказать сложно.
Гамид Гамидов
