Почему Пятачка назвали чушкой, или Несколько слов о трудностях азербайджанского перевода
«Çoşqa, arılar deyəsən nədənsə şübhələnirlər!» («Чушка, кажется пчелы что-то подозревают!») - предостерегает своего закадычного друга Винни-Пух с «голубых экранов» местного телеканала...
За любимого героя - Пятачка, переименованного азербайджанскими переводчиками в чушку, оскорбляется каждый, кому с детства мил и дорог этот симпатичный персонаж.
И хотя в оригинале на английском языке Пятачка зовут не иначе, как поросенком (piglet), и «чушка» - это всего лишь буквальный перевод клички неуклюжего приятеля Винни, для нашего уха такое прозвище звучит все же грубовато…
Проблема буквального перевода названий фильмов, сказок, героев мультфильмов, дословных и неуклюжих диалогов и фраз для нас, увы, не нова.
Бэтмен и «малыш-балгабаг»
Примеров тому – великое множество. Чего стоит перевод названия «Учан сичан адам» - именно так нарекли переводчики Бэтмена. И вроде бы все правильно, но звучит как-то уж слишком нелепо, не так ли?
Именно поэтому российские переводчики отказались от дословного «Человек-летучая мышь», оставив оригинальное звучание. Во-первых, потому что в русском языке, как и в нашем, словосочетание летучая мышь вызывает не самые приятные ассоциации, а во-вторых, емкое «Бэтмен», в отличие от громоздкой словесной конструкции «Человек-летучая мышь», просто лучше звучит.
И если во втором примере (про Бэтмена) дело лишь в удачном звучании, то первый (чушка) говорит о пренебрежении переводчиков к особенностям восприятия зрителя, к его языковой культуре.
К примеру, американцы часто обращаются к своим дочерям, ласково называя их «pumpkin» («тыковка»). А теперь представьте себе, как отреагирует азербайджанский ребенок, если его попытаются назвать «балгабагом». Правильно, обидится. Потому что у нас «тыковками» называют вовсе не милых малышей, а совсем наоборот, беспросветно недогадливых детей.
Слишком «вольное» для Советского Союза название фильма пришлось изменить до неузнаваемости. Но перевод, если его можно так назвать, удался на славу. Название «В джазе только девушки» стало едва ли не более органичным для культовой музыкальной комедии.
Эх, агаджлар-тахталар!
Но вернемся к азербайджанским переводчикам. Дублированные фильмы и сериалы, идущие по местным телеканалам, давно уже стали притчей во языцех – настолько смехотворные диалоги в них порой встречаются.
Причина проста – не утруждая себя передачей смысла и образов, местные переводчики попросту снимают «кальку» с русского языка, получая порой забавные и нелепые результаты. Чего только стоит знаменитый перевод устойчивого в русском языке выражения «елки-палки», которое наши «грамотеи» перевели дословно – «ağaclar-taxtalar»...
Часто попытки местных переводчиков сгладить острые углы, «причесав» текст, лишают его всей соли, а иногда и смысла. Например, фильм «Сука-любовь» у нас назывался «Nə pis şeydir məhəbbət» («Какая плохая штука любовь»).
Создается ощущение, что режиссеры дубляжа не утруждают себя продумыванием удачных аналогов фразеологизмов, которыми богат любой язык. Взять, к примеру, сериалы, демонстрируемые на азербайджанских телеканалах. Речь актеров в них хоть и отличается преувеличенным драматизмом, но не настолько, чтобы бразильская, скажем, торговка с рынка восклицала литературное: «İlahi!» («Господи!») вместо привычного: «Ay Allah!», которое и используется в нашей разговорной речи.
В кого превратится Слонопотам?
«Прочитав много лет назад книгу «Алиса в Стране чудес» на азербайджанском языке, я был очень разочарован переводом. Так как произведение это я очень люблю и, будучи двуязычным человеком, я решил сам перевести эту сказку», - делится с нами координатор Institute for War & Peace Reporting (IWPR) в Азербайджане Шахин Рзаев.
Но поскольку в этом произведении используется множество математических, лингвистических и философских шуток, задача эта оказалась не из легких.
«Так и осталась она переведенной наполовину», - с сожалением констатирует Ш.Рзаев.
«В фильме «Джентльмены удачи» фразу: «Интересно, какая падла хмыренку на хмыря накапала?» - у нас перевели как: «Görəsən o məlumatı haradan alıb?» («Интересно, откуда он получил эту информацию?»). Я понимаю, конечно, что это жаргон, и сложно подобрать адекватный перевод, но так же вся соль теряется», - считает Ш.Рзаев.
Что до рассказов о Винни-Пухе, то, по словам Ш.Рзаева, классический перевод Бориса Заходера очень удачен.
«Наш нынешний перевод, прямо скажем, никуда не годится. В Армении Винни-Пуха перевели в 81-м году, в Грузии – в 84-м. У нас адекватного перевода нет до сих пор. Страшно представить, как в таком случае наши переводчики «окрестят» Слонопотама. В английском языке этот вымышленный персонаж зовется heffalump (искаженное англ. elephant – слон). В менее известном нам переводе Вебера он зовется Хоботуном», - говорит Ш.Рзаев.
Решение проблемы качества перевода Ш.Рзаев видит в проведении тендеров.
«В Азербайджане есть множество талантливых писателей и переводчиков, способных подойти к переводу творчески, не нарушая стилистическое соответствие с оригиналом того или иного произведения, тех, кто будет искать оптимальные по смыслу фразы, не нарушая при этом характерного построения предложений азербайджанского языка.
Для привлечения этих людей нам нужно проведение соответствующих конкурсов с призами, выделением необходимого финансирования и т.д.», - уверен Ш.Рзаев.
Исконно азербайджанское слово «майка»
По мнению главы сети книжных магазинов «Али и Нино» Нигяр Кочарли, несмотря на то, что в Азербайджане существует проблема качества перевода тех или иных произведений, ситуация улучшается на глазах.
«В этой сфере есть несколько проблем, одна из которых заключается в том, что переводчики старой закалки не поспевают за динамично развивающимся языком. И хоть к качеству их работы не придерешься, они часто используют в своих переводах устаревшие, давно не употребляющиеся в разговорной речи слова», - считает Н.Кочарли.
«Еще одна проблема кроется в том, что старшее поколение воспитано под влиянием России. Сейчас же молодежь все больше равняется на Турцию, они смотрят турецкие сериалы, слушают музыку. Все это, несомненно, влияет на формирование языка. Был случай, одна очень талантливая переводчица перевела на азербайджанский язык книгу «Çərpələng uçuran» («Бегущий за ветром») с языка оригинала.
Она проводила по несколько суток за изучением исторической информации, перевод получился просто превосходным! Но и тут у некоторых критиков возникли нарекания. Один из них возмущался, что слово «футболка» было переведено как «t-shirt» и не было использовано «исконно азербайджанское» слово «mayka», - смеется Н.Кочарли.
По ее мнению, в некоторых случаях азербайджанские читатели и зрители «перебарщивают» с критикой, ставя своей целью высмеять все и вся.
«Бывает, что переводчики подходят к своему делу слишком эмоционально, добавляя от себя какие-то несуществующие обороты. Случается, что какие-то строчки они самовольно «выкидывают» из текста, считая, что они не нужны. Зачастую это выявляют на стадии корректировки и редактирования», - говорит Н.Кочарли.
Однако, по словам Н.Кочарли, некачественные переводы встречаются не только у нас.
«Например, книга турецкой писательницы Элиф Шафак «40 правил любви» («Aşk») есть у нас и на русском, и на турецком языках. Но раскупается она в основном на турецком языке. Читатели остаются недовольны русским вариантом книги, говорят, что перевод слишком «сухой». Кстати, с переводом этого романа связана довольно интересная история. Изначально книга эта была написана на английском языке. Но перевод на турецкий оказался столь удачным, что спустя некоторое время ее повторно перевели на английский язык уже с турецкого перевода», - делится с нами Н.Кочарли.
Несомненно, качество перевода играет чуть ли не решающую роль в восприятии книги или фильма зрителями и читателями.
Переводчики, не отягощающие себя лишним обращением к словарям, не имеющие достаточно глубоких знаний языка оригинала, попросту не видят, что какая-то фраза является, например, частью пословицы или крылатым выражением. И, соответственно, несет в себе абсолютно иной смысл. При буквальном переводе таких фраз теряется суть, а звучит это как полная белиберда.
Короче, умереть – не встать. Ну, или как звучит эта поговорка в фильме «Служебный роман» в азербайджанском переводе: «Öl – durma!»
Лейла Лейсан
