Аслан Исмаилов: «В сумгайытских провокациях Эдуард Григорян был основной фигурой»
Эксклюзивное интервью 1news.Az с известным адвокатом, автором книги «Сумгайыт – начало распада СССР» Асланом Исмаиловым (часть 2-я).
С 1-й частью данного интервью можно ознакомиться ЗДЕСЬ.
- Продолжая нашу беседу, не могу не спросить Вас о том, как вообще получилось, что Вы стали прокурором по защите государственного обвинения в деле о сумгайытских событиях ?
- В феврале 1988 года в Сумгайыте произошли известные события, в результате которых была попытка, кстати, продолжающаяся и поныне со стороны армянских СМИ, представить азербайджанцев всему миру как варваров и дикарей. У меня не было ни одного информированного родственника или знакомого ни в Сумгайыте, ни в Баку, чтобы узнать правду об этих событиях. Не говоря уже об общем дефиците информации о тех событиях. Увы, в печать давали только дозированную информацию. А нужная советским властям информация гласила о «невиданных зверствах азербайджанцев в отношении армян…».
В сентябре 1988 года, будучи в очередном отпуску в Баку, я пошел на прием к тогдашнему прокурору Азербайджанской Республики Ильясу Исмаилову.
Выслушав меня, он дал согласие на мое трудоустройство в центральном аппарате Прокуратуры Республики, попросив официально уволиться с прежней должности и приехать в Баку. После возвращения, я обратился к начальнику отдела юстиции Ставропольского края Лиманову. Несмотря на хорошие взаимоотношения, которые сложились между нами, он был недоволен моей просьбой. К тому же, он сказал, что уже готово представление на мое назначение на должность председателя Верховного суда Карачаево-Черкесской автономной области.
Но даже это известие не могло заставить меня передумать, несмотря на то, что в Баку мне предлагалась рядовая должность. Но самое большое недовольство было проявлено первым секретарем Зеленчукского райкома КПСС Федоровым. Он выразил решительное несогласие и, думая, что я хочу работать в прокуратуре, предложил мне должность прокурора района.
В случае отказа, он пригрозил исключить меня из партии и вообще оставить без работы. Но я твердо заверил его о своем желании уволиться. Затем на мое имя поступило несколько телеграмм за подписью заместителя прокурора Азербайджанской ССР М. Джафаркулиева. В них спрашивалось, когда я намерен приехать в Баку.
После последней телеграммы М. Джафаркулиева, пришедшей в марте 1989 года, я позвонил Ильясу Исмаилову и рассказал ему о сложившейся ситуации. Он ответил, что я могу вернуться в Баку даже без снятия с партийного учета. Я так и поступил. 3 апреля 1989 года был подписан приказ о моем назначении прокурором отдела по надзору за судами прокуратуры Азербайджанской ССР.
Через некоторое время я вместе с семьей переехал в Баку, а вместо должности председателя суда в России получил должность прокурора отдела по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах Прокуратуры Республики в Азербайджане.
После переезда в Баку и с момента начала работы в республике прошло очень мало времени, как вдруг однажды прокурор республики Ильяс Исмаилов вызвал меня к себе и предложил выступить в качестве государственного обвинителя в одном из уголовных дел по сумгайытским событиям.
Одновременно отметил, что прокурором он назначил некоего Джаваншира Исмаилова, но у него нет опыта в этой области. Дело это было в достаточной степени сложным, а я раньше работал судьей и имел достаточный опыт, поэтому И. Исмаилов хотел, чтобы защиту государственного обвинения осуществлял именно я. Мне было чрезвычайно интересно узнать всю правду о сумгайытских событиях , и поэтому я сразу принял предложение…
- Могли ли Вы представить, кем были организованы сумгайытские события , когда Вас назначали государственным обвинителем по данному делу?
- Нет, на тот период я даже не мог представить, кем именно были организованы сумгайытские события. Я просто хотел узнать правду. Но, среди обвиняемых меня сразу же привлекла армянская фамилия Эдуарда Григоряна и я начал задавать сам себе вопросы: «Кем был Эдуард Григорян? Почему толпа, кричащая о несправедливости со стороны армян, приняла в свои ряды армянина?» Поиск ответов на эти вопросы привел меня к истине: в произошедших провокациях Григорян был основной фигурой, одним из тех, кто управлял людьми и направлял толпу на погромы.
- Все это имеется в уголовном деле о сумгайытских событиях?
- Да, конечно. В обвинительном заключении уголовного дела № 18/55461-88 черным по белому написано, что Григорян Эдуард Робертович, ранее неоднократно судимый, 28 февраля 1988 года в городе Сумгайыте принял непосредственное участие в массовых беспорядках, сопровождавшимися погромами, разрушениями, и другими подобными действиями в микрорайонах и кварталах города, в результате которых совершил ряд преступлений против личности и личной собственности граждан армянской национальности, а также действиями, направленными на разжигание национальной вражды и розни.
- Не могли бы Вы более подробно рассказать о роли Эдуарда Григоряна в сумгайытских событиях?
- Я бы мог долго перечислять преступления, совершенные Эдуардом Григоряном, но, дабы не утомлять читателей, сообщу вкратце, что, как следует из заключения уголовного дела, своими действиями Григорян Э.Р. совершил преступления, предусмотренные статьей 72 УК Азербайджанской ССР, то есть принимал непосредственное участие в массовых беспорядках, сопровождавшихся погромами, разрушениями, поджогами и другими подобными действиями.
Кроме того, Григорян Э.Р. совершил преступление, предусмотренное статьей 67 УК Азербайджанской ССР – агитация с целью возбуждения национальной вражды и розни. На его совести также преступление, предусмотренное статьей 109, часть 3 УК Азербайджанской ССР – изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия, угроз, с использованием беспомощного состояния потерпевшей, совершенное группой лиц и лицом, ранее совершавшим подобное преступление.
Он также совершил преступление, предусмотренные статьями 15 и 94, пункты 2 и 8 УК Азербайджанской ССР – покушение на умышленное убийство из хулиганских побуждений, совершенное лицом, ранее совершавшим подобное преступление, а также преступление, предусмотренное статьей 94, пункты 2,6,7 . УК Азербайджанской ССР – умышленное убийство из хулиганских побуждений, с особой жестокостью, сопряженное с изнасилованием и с целью сокрытия совершенных преступлений.
- Насколько велико было влияние Эдуарда Григоряна на иных обвиняемых по делу о сумгайытских событиях ?
- С первых же заседаний суда я заметил, какое сильное влияние имеет Эдуард Григорян на других подсудимых. Причем влияние это базировалось не на уважении или привязанности, а на непередаваемом чувстве страха, в чем можно убедиться в вышеприведенных показаниях. И это влияние позволяло Григоряну всячески манипулировать обвиняемыми. Наблюдая за его поведением при просмотре видеокассет, можно было заметить, с каким хладнокровием он дает показания, позволяет себе даже глумиться над следователями. Все это говорит, что он был непростым человеком. Неоднократно я становился свидетелем того, как при одном только взгляде Григоряна подсудимый менял свои показания, и даже вставал со скамьи. Как правило, за решеткой Григорян оставлял свободным место рядом с собой.
Во время процесса ему достаточно было только бросить взгляд на кого-либо из обвиняемых, как тот сразу вставал со своего места, садился рядом с Григоряном, будто ожидая от того приказа. Несмотря на то, что я неоднократно указывал на страх, испытываемый всеми подсудимыми перед Григоряном, суд не обращал на это внимание, я же за свои слова подвергался нападкам со стороны подсудимых и их родственников. Однажды во время перерыва в зале суда я стал свидетелем прискорбного, но очень характерного эпизода. Был жаркий летний день. Подсудимым принесли бутылку минеральной воды и передали тому, кто сидел с краю. Он же, не открывая бутылку, передал ее следующему, который, в свою очередь, передал еще дальше, пока бутылка не дошла до Григоряна. Только после того, как Григорян открыл бутылку и выпил воду, остальные осмелились допить «остатки». Этот случай привел меня в ужас, я не сдержался, и в очередной раз спросил их, почему они так боятся Григоряна. Они же «смело» ответили: «Мы никого не боимся!» Тогда я снова повторил, что вижу, как они «не боятся Григоряна», если без его разрешения не могут даже выпить воду, оставляя за собой только право на остатки. Им нечем было ответить, и я увидел, что они испытывают стыд. Но страх перед Григоряном перевешивал это чувство стыда…
Продолжение следует…
Акпер Гасанов
