Пособие по ведению гражданской войны. Часть 2
3. Фронтистско-либеральный антиисторизм
Революция по Джину Шарпу – рецепт умерщвления государств с ослабленным духовным иммунитетом. Сильные нелиберальные государства, вроде азиатских драконов обладают эффективным противоядием - интегративной идеологией. Но постсоветские государства в идеологическом плане тотально беззащитны. На эту слабость работает фронтистско-либеральный антиисторизм. Сегодня Прошлое присутствует в Настоящем, но - как пунктирное, перевранное, урывочное, скомпрометированное знание. Кромсая 70-летний отрезок истории, постсоветские государства лишают себя легитимной опоры в прошлом. Нация, расколотая представлениями о прошлом, настоящем и будущем, обречена на потерю духовного иммунитета. Созидательная сила Азербайджанского государства таится в связи времен, а не в их разрыве. Только непрерывность национальной культуры, - управленческой и политической - обеспечивает ее высокую роль в развитии нации, потому что прогресс возможен при сбережении цивилизационной матрицы, - национальных форм организации жизни.
Это означает уважение к особенностям политического властвования и поведения. Более того, это означает уважение к историческому факту этого различия. История показывает: одна из наших политических традиций, – народная тяга к концентрации власти. Можно было бы считать эту традицию порочной, но куда деться от масштабных свершений азербайджанской истории ХХ столетия. Беспрецедентный взлет нации к вершинам жизнеустроительной практики слишком зрим, чтобы его можно было отрицать не сморгнув глазом. Ведь само наличие элиты с государственной складкой ума есть прямое и косвенное проявление традиций государственничества в новейшей азербайджанской истории ХХ века.
Так вызрело когнитивное и логическое противоречие между антипатриотичной фронтистско-либеральной догмой и практикой истории. Это противоречие игнорируется фронтистско-либеральной оппозицией, которая свои предрассудки привычно ставит выше реальности. Но в такую институциональную ловушку попадают и политически лояльные теоретики. Их не миновал историографический экстремизм.
И в самом деле, с одной стороны признается феномен Гейдара Алиева как личностное воплощение великих достижений Советского Азербайджана. С другой этот факт надо как-то совместить с «концепцией» подъяремного существования Азербайджана, ведь ему по идее сопутствуют стагнация или регресс. И, проектируя глубокое изучение жизненного пути Гейдара Алиева, эти теоретики сталкиваются с непреодолимыми проблемами. По спекулятивной схеме получается что Гейдар Алиев вкладывал свои незаурядные способности в развитие имперского проекта. В рамках этой порочной схемы непонятно, гордиться ли нам тем фактом, что Г. Алиев был первым азербайджанцем, достигшим столь больших высот в иерархии супердержавы или наоборот? Некоторые нашли «выход», объявили, что главной темой его биографии следует назвать его долгую упорную борьбу с армянами...
В этой неявной борьбе трактовок есть почва для оптимизма. В принципе, в периоды иссякания государственного чувства и гражданской жертвенности нации нужен исторический оптимизм. И этот оптимизм увязан с именами немногих прозорливых государственников нашего времени. Главный, ядерный смысл их суждений таков: пути, по которым народы следуют к своим формам государства относятся к категории самых глубинных и сокровенных процессов. Следовательно надо знать тайны и законы бытования нации в ХХ веке. Отсюда – концепция азербайджанского бытия в новейшей истории. В фокусе этой концепции идея единства трех модификаций азербайджанской государственности в 1918-20, 1920-91 и в настояшем времени. Единства, коренящегося в социокультурной природе не-западного азербайджанского общества. В соответствии с адаптационно-деятельностным стереотипом. В фокусе этой концепции установленный факт, - исключительная роль государства как гаранта социально-экономического и культурного развития Азербайджана в ХХ и XXI столетиях. Завет нашего прошлого гласит: устойчивый к оранжизму государственный порядок нельзя ввести без полного учета и уважения национальной специфики.Не зря сказано: «В информационный век побеждает тот, чья история убедительнее, чья история способна привлекать людей» (Дж. Най).
4. Консциентальная война, или переформатирование незападных обществ
Идеологическая экспансия, – это не просто захват новых территорий, но одновременно реконструкция смыслов и ценностей этого нового пространства. С начала 90-х годов мы подверглись экспансии атлантической, евроамериканской цивилизации. Этот момент является решающим для нашего понимания. Собственно, здесь ничего нового нет. Традиция новейшей экспансии Запада берет начало в речи Уинстона Черчилля 5 марта 1946 года. «Мы здесь должны рассмотреть, - сказал он в темном зале, - возможность... создания в самый кратчайший срок условий для свободы и демократии в каждой стране».
У этой экспансии есть два отягчающих обстоятельства, – идеологическое и собственное этическое. Постсоветские общества оказались в суровой идеологической эпохе. Опыт осмысливания жизни постсоветских обществ абсолютно несовместим с либертарианством Запада. Советская интеллигенция мечтала о социал-демократической модели государства, но получила крутой неолиберализм.На Западе с начала 70-х годов неолибералы атаковали социальное государство (welfare state), построенное на кейнсианской экономике - с его системой социального обеспечения, бесплатного обучения, социального страхования и т. п. Знаковые фигуры и структуры неолибералов - Милтон Фридман (Milton Friedman), председатель Экономического консультативного совета (Council of Economic Advisers) при президенте Рейгане Мартин Фелдстейн (Martin Feldstein), Институт Катона (Cato Institute), а также такие богатые лобби, как «Клуб роста» (Club for Growth) и «Американцы за налоговую реформу» (Americans for Tax Reform), – определили вектор западной политики идей. Как итог из списка приемлемых социальных моделей исчез не только «советский реальный социализм», но даже «демократический социализм», официальная доктрина Социалистического Интернационала. Так вошли в международную лексику понятия «рейганомика» и «тэтчеризм». В 90-х годах в США правящие демократы приняли концепцию усиления роли свободного рынка в экономике за счет умаления роли государства. Президент США Клинтон объявил, что «эра сильного государства уже прошла», но вместе с тем настало время «мировой господствующей державы», как выразился Колин Пауэлл в бытность государственным секретарем США .
«C момента краха советской мировоззренческой системы... наблюдается поразительно быстрая и глубокая деградация. Просто распад. Похоже, что Запад к этому давно тяготел, да «двухполюсная» структура мира не позволяла расслабиться» (С. Кара-Мурза). Мнение глубокого мыслителя находит множество подтверждений, свидетельствующих о моральной деградации западной цивилизации. В 1898 году высшее английское общество изгнало драматурга О. Уайльда за содомизм, сегодня венценосная особа лично поздравляет известного барда, вступившего в гомосексуальный брак. Либерально усеченная концепция прав человека ставится выше христианских норм жизнеповедения. Осуществляется хитрая подмена свободы нации на свободу личности. И все это в виде масскульта экспортируется с пометкой «принять к исполнению» в незападные общества с иными морально-этическими установками.
Западная цивилизация, – надо иметь мужество это признать, – осуществляет идеологическую экспансию в форме консциентальной войны. Это означает что Запад, обладая своей формой организации сознания, пытается уничтожить иные формы организации сознаний. В объективе прицела - определенные типы незападных сознаний. Консциентальная война должна дискредитировать враждебные Западу типы сознаний, вытеснить их за рамки цивилизационно допустимых и приемлемых форм. Мировая история хранит результаты консциентальных войн. Так христианство и ислам уничтожили соответственно язычество и зороастризм. В нашем столетии консциентальная война принимает тотальный и динамичный характер, становится чуть ли не единственной и ведущей. И суперважно четко представлять себе: война типов сознаний нацелена на разрушение государств и последующее переформатирование обществ.
Идеологическая экспансия строится на опыте холодной войны. В консциентальной войне используется испытанное весьма мощное оружие. О нем со знанием дела говорит Джозеф Най, теоретик «мягких форм влияния, или soft power». «Soft power – речет Дж. Най, - это способность добиться от других желаемого, не принуждая их, а привлекая. Добиваться желаемого можно запугивая других (метод кнута) или покупая их согласие (метод пряника), а можно добиваться, чтобы они сами хотели сделать то, чего ты хочешь. Это и есть soft power». Джозеф Най не менее знаменит, чем Джин Шарп. В последние годы он работает деканом Школы управления им. Дж. Кеннеди в Гарвардском университете, ранее был председателем Национального совета по разведке и заместителем министра обороны США в администрации Б. Клинтона.
В 2006 году Госдепартамент США выделил сумму порядка 100 млн. долларов на поддержку проектов «развития демократии» в странах СНГ, c задачей создать через инструменты soft power общего с постсоветскими странами пространства гуманитарного, духовного и социокультурного взаимодействия. Не навязывая собственные ценностные установки и ориентиры, - ни в коем случае, а создавая всего лишь «пространство доверия». Soft power эффективен потому, что «работает в паре» с либеральной пропагандой подрыва доверия к национальному государству, воплощенному в образе «коррумпированных чиновников». Механизмы soft power в гораздо меньшей степени, чем классический hard power (экономическая и военная мощь) привязаны собственно к политике государства. Они реализуются т. н. неправительственными общественными организациями. И когда с популярного блога раздается ор: «На хрен нам такой суверенитет, когда государство грабит всё подчистую», - то понимаешь - как никогда, с беспощадной ясностью! - Необходимость взломать строй модного словотечения. Просвещение и культура – области, где формируется человеческий, национальный и гражданский тип, присущий данному обществу и, в конечном счете, определяющий и государственность, и его стратегию.Следовательно именно государству следует принять программу сбережения национального культурного пространства, задействуя при этом потенциал народного, мнения, в частности, принять к разработке идею Общественной палаты, – генератора новаторских идей, гармонирующих с охранительством народных начал.
... Итак, вначале осуществляется идеологическая экспансия, затем приходит черед оранжевой революции, чтобы в ударном темпе опрокинуть одурманенное, обмякшее государство. Если Дж. Най зачинает, то Дж. Шарп завершает.
Продолжение следует…
Талят Алигейдар
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
